Александр Тамоников - Кровь за кровь
– Деньги раздал?
– Конечно! Мужики довольны.
– Еще бы!
– В общем, мы в тину, ждем вызова.
– Ты еще раз предупреди своих, чтобы вели себя тихо. Если спалятся, за семью голубков менты их в клочья порвут. До суда не доживут.
– Предупрежу!
– Тогда все.
– Спокойной ночи, шеф!
– Да пошел бы ты, Кожан! Какая теперь, на хер, спокойная ночь? Отбил весь сон.
– Но ты же сам велел…
– Отбой! – оборвал подельника Демьянов.
Отключил телефон, бросив его обратно на тумбочку. Сон как рукой сняло. Демьян прошел в туалет, зашел на кухню, выкурил сигарету. Подумав, чайник на плитку ставить не стал, вернулся в спальную комнату. Легкое одеяло сползло с Веры, и Демьян увидел ее прелести. Любовница спала, широко разбросив ноги. В Демьяне вспыхнуло желание. Он подошел к постели, схватил сожительницу за грудь, сильно сдавив ее. Вера проснулась.
– Ой, ты че? Больно!
Демьян оттянул сосок ее полной груди, ухмыльнулся:
– А я думал, приятно!
– Так ты чего, Леня, вставать пора?
– Пора. Работать!
Вера потерла глаза.
– Работать? А сколько сейчас времени?
– Без четверти семь, до восьми мы много успеем.
– А-а, ты в этом смысле… Поняла, щас, погоди, только в туалет сбегаю!
– Давай, кошка, беги! И не задерживайся. Я жду тебя.
Девица отправилась в туалет, бандит же, отбросив одеяло на прикроватный коврик, лег на спину, заложив руки за голову. Вернувшаяся Вера оценила позу, улыбнулась и опустила голову между ног любовника. Через секунду Демьян застонал от удовольствия. Верка-Метла умела ублажать мужчин. Да и неудивительно, с ее-то опытом и многолетней практикой дорожной проститутки-плечевки.
Наконец Демьянов оттолкнул от себя любовницу.
– Все, хватит, с тобой реально можно с ума сойти.
Вспотевшая Вера села на край постели, поджав ноги под себя:
– Тебе понравилось, дорогой?
– Не то слово. Интересно, а если тебя подложить под пяток мужиков, выдержала бы?
Проститутка рассмеялась:
– Еще вопрос, кто выдержал бы, мужики или я.
– Ладно, встаем, скоро Кузнец подкатит, поеду на встречу с Ачилом.
Верка потянулась:
– А я обменяю бабки – и в ювелирный.
– Давай, только смотри, чтобы все делала так, как я говорил.
– Конечно, дорогой!
В 8.15 позвонил Кузнеченко, доложил, что машина у подъезда. Через десять минут Демьянов с Авдотьевой сели на заднее сиденье внедорожника, и Кузнец повел машину к вокзалу. Там Верка вышла, а Демьян приказал помощнику:
– На Попова, Кузя! Встанешь за остановкой, не въезжая во двор дома. Поторопись, время поджимает!
– Успеем!
Глава 3
Блачинск, понедельник, 18 августа.Автомобильные пробки добрались и до областного центра. Если еще год назад о них говорили, отправляясь в Москву, то сейчас и в Блачинске было трудно проехать, особенно в утренние и вечерние часы. Водитель Демьянова, Кузнеченко, хорошо знал город, умело пользовался объездными путями по многочисленным переулкам и проездам, поэтому к дому Хасана подъехал вовремя, в 8.50. Во двор, как и было приказано, въезжать не стал, встал за остановкой. И тут же к «Форду» подошел невысокий крепыш ярко выраженной кавказской национальности – Гурам Гураев, помощник Адаева. Демьянов, забрав сумку с заднего сиденья, покинул салон внедорожника, приказав Кузнеченко ждать его.
– Салам, Гурам! Как дела?
– Здравствуй, Демьян! Это у тебя дела, у меня мелочь…
– Ну, а по мелочи?
– Все нормально. Добычу привез?
Демьянов указал на сумку:
– Конечно. Все там!
– Все ли? Себе ничего не оставил?
– Ты хочешь оскорбить меня?
– Нет, но твоя красотка могла уговорить подарить ей что-нибудь из украшений Голубевых…
– Она и просила, только я отказал. Мне с Ачилом ссориться никакого резона нет.
– Вот это правильно.
– Он уже подъехал?
– Конечно, раз я тебя встречаю.
– В этом не было никакой необходимости.
– У нас принято встречать гостей.
– Да вы сами в Блачинске гости.
– Ошибаешься. Там, где мы находимся, уже наша территория. Но ладно, Демьян, поговорим на хате. Идем, Ачил ждет тебя.
Демьянов, закинув сумку на плечо и прикурив сигарету, пошел следом за Гураевым во двор дома № 12 по улице Попова, где снимал квартиру подельник Адаева Хасан Мамедов. Там уже находились Ачил Адаев и его связной Хасан.
– Ассолом аллейкум, уважаемые! – поздоровался Демьянов.
– Салам, Демьян! Давно ли ислам принял? – ухмыльнулся Адаев.
– Я не принимал ислам. И вообще не верю ни в бога, ни в черта.
– А вот это напрасно. Человек должен во что-то или в кого-то верить. Без веры он мертв.
На этот раз ухмыльнулся Демьянов:
– Как видишь, я пока жив, здоров, чего и вам всем желаю.
– Вот именно, что пока. Но ладно, выкладывай на стол, что принес.
Хасан снимал квартиру меблированной и, естественно, в европейском стиле.
Демьян положил на стол объемный пакет:
– Здесь все из драгоценностей, изъятых из квартиры Голубевых.
Адаев не стал рассматривать украшения, приказав Гураеву:
– Убери это. Сдадим в Грозном.
– Ты собираешься в Чечню? – спросил Демьянов.
– Да, здесь в вашем дерьмовом Блачинске мне душно. Я привык к горам, к воле. Но это тебя не касается. Сейчас доложи в подробностях, как прошла акция по семье Голубевых.
Демьянов начал доклад. Говорил он минут пятнадцать, стараясь не упустить ни одной детали, зная, что Ачил обязательно спросит о мелочах.
Адаев внимательно выслушал главаря местной банды, спросил:
– Значит, вы все сделали так, как я сказал?
– Да, Ачил!
– Ты уверен, что никто из семьи не остался жив?
– Да, проверил лично.
– Хорошо! Отъезд машин из поселка мог кто-нибудь видеть?
– Если только охрана соседнего коттеджа. Но ей по хрену то, что не касается собственного объекта.
– Ты прав. Шум никто не поднял. Более того, трупы еще не обнаружены. Это мне наш человек в УВД сообщил. А тачки уже миновали Ростов. Хорошо, я доволен. Надеюсь, довольны и твои бандиты, получившие неплохой гонорар за ночь работы?
– Довольны, Ачил!
– Ты смотри, чтобы они не загуляли на радостях.
– Мужики предупреждены.
– Предупредить мало, надо контролировать людей, и этот контроль на тебе. Впрочем, бездельничать им недолго.
Демьян взглянул на Адаева:
– Что, есть новый заказ?
– Да. Я же говорил, нам предстоит серьезная работа.
– И что за заказ?
– Погоди. – Адаев повернулся к Гураеву: —Передай мне папку с секретера, Гурам.
Помощник подчинился. Адаев бросил переданную ему папку Демьянову, приказав:
– Открой!
Демьян раскрыл папку, увидел две фотографии – мужчины лет пятидесяти, знакомой внешности, и молодой девушки лет двадцати.
– Мужика не узнаешь? – спросил Адаев.
– Где-то я его видел, а вот где, вспомнить с ходу не могу.
– Ну как же, это же депутат вашей областной Думы, Сергей Анатольевич Ломаков, в криминальных кругах – Лом. В девяностые годы входил в самую мощную организованную, как говорят менты, преступную группировку, контролировавшую почти всю область, а ныне ставший вполне респектабельным политиком, ярым борцом с коррупцией.
– Теперь узнал, – кивнул Демьян. – У него жена салон красоты держит.
– Ну, положим, этот салон только зарегистрирован на Елизавету Яковлевну Ломакову, что совершенно неважно. На второй фотографии изображена нынешняя пассия Ломакова, его двадцатилетняя помощница-секретарь, некая Баянова Екатерина Викторовна. Дама, как видишь, весьма привлекательная и, несмотря на отсутствие какого-либо образования, достаточно предприимчивая. Сумела соблазнить депутата. Говорят, он в своем Котенке – так Ломаков называет Баянову – души не чает. Купил ей квартиру по адресу улица Горького, дом 18. Приличную, двухкомнатную, в новом здании, в центре города. Сделал дорогой ремонт, завез не менее дорогую и современную мебель. Одаривает любовницу щедро.
– Интересно, как ему удается скрывать связь с любовницей от жены? Елизавета Яковлевна – баба умная, серьезная, ее провести сложно.
– Ну, это не наше с тобой дело. Не исключено, что она в курсе любовной связи мужа. Это сейчас не такая уж редкость. Но Ломаков пытается скрыть связь с Баяновой. На работе у них чисто служебные отношения, встречаются они на квартире Баяновой по понедельникам и четвергам каждой недели. Днем. Как правило, с 11 до 16 часов.
Гураев усмехнулся:
– И чего этот депутат в свои пятьдесят лет может с молодой хищницей пять часов делать? Сказки ей читать?
Адаев строго взглянул на помощника:
– Тебя еще что-то интересует по отношениям депутата и его секретаря?
– Нет, но сам подумай, молодой бабе что нужно? Секс! Ей трахаться хочется, а что может ей дать Ломаков?
– Повторяю, это не наше дело! Или тебе что-то не ясно, Гурам?
Гураев подняли ладони вверх:
– Молчу, Ачил! Никаких вопросов.
– Вот и молчи. Молчание, как говорят, – золото.
