Александр Тамоников - Ненормальная война
Еще это жуткое похмелье, мать его! Давал же себе зарок не пить напитки на основе рома!
Он со злостью выбросил в окно пустую бутылку от минералки, развернул компактную карту крупного масштаба, складывающуюся в блокнот. В этой местности полковник еще не бывал.
Кортеж удалялся от Байдака, погружался в безлюдную лесистую местность. Знали же советские люди, где лучше всего строить ракетные части и возводить закрытые психлечебницы! Вишневский хмуро покосился на старые осинники и глинистые обрывы, бегущие мимо окон, и снова уткнулся в карту.
Большинство населенных пунктов осталось на юге. В сорока километрах на востоке протекала небольшая река Олдынь. Она и являлась линией разграничения враждующих сторон. За реку украинские войска не переходили. Части террористов тоже не совались на другой берег. С обеих сторон действовали небольшие группы диверсантов, но далеко от речки не удалялись.
Подразделения ополчения были разбросаны вдоль правого берега Олдыни. Они не представляли чего-то монолитного, вросшего в землю, постоянно кочевали, чем неизменно вызывали раздражение украинских наблюдателей. Формально соблюдалось перемирие, активные боевые действия не велись. Случались мелкие стычки, локальные обстрелы. Ополченцы и украинские силовики частенько переругивались с разных берегов реки.
На восток от Олдыни располагался единственный значимый населенный пункт под названием Букаево. Градообразующим предприятием там был вагоноремонтный завод. Даже в это нелегкое время он продолжал работать, не давая населению впасть в депрессию.
Интересы полковника в данном районе не ограничивались одной лишь заброшенной лечебницей. Здесь работала разведывательно-диверсионная группа лейтенанта Жереха, подчиняющаяся непосредственно полковнику Вишневскому. Это было, образно говоря, его личное подразделение, а лейтенант Жерех являлся дальним родственником Бориса Евгеньевича.
У полковника имелся кое-какой план. С целью его исполнения группа два дня назад перебралась на вражескую территорию и незаметно продвигалась в глубь местности, сливаясь с окружающей средой. Жерех ждал конкретного приказа.
В Букаево стояла 2-я мотострелковая бригада ДНР, одно из самых боеспособных соединений в районе, сформированное из мотострелковых батальонов, артдивизиона, двух взводов спецназа и танковой роты. У комбрига Кургина два дня назад случился сердечный приступ, еле откачали. От командования он, конечно, был отстранен. Ожидалось назначение нового комбрига.
Полковник с какой-то брезгливостью шнырял глазами по карте. От Букаево на восток шла еще одна река с грозным названием Бука. Расстояние между ними – около пяти километров. А в тринадцати верстах от реки в том же направлении располагался небольшой город Захаровск, где и базировался штаб армейской группировки ДНР.
Командующий – полковник Суслов Виктор Владимирович, серьезный военспец, прошел Афганистан, воевал на Северном Кавказе. Последняя официальная должность – начальник штаба танковой дивизии, дислоцированной в Центральном военном округе. В России числится на пенсии. Один из самых одиозных и опасных командиров сводных террористических банд, действующих на востоке Украины. Имеет собственный прикормленный спецназ.
Борис Евгеньевич усмехнулся. Эка невидаль, у него тоже есть собственный спецназ, и неизвестно еще, чей лучше прикормлен.
Кстати, насчет спецназа. Полковник повернулся к зевающему Буничу.
– Напомни, Шура, что случилось под Покровским пару дней назад? Знаю лишь, что полетели головы.
– Некая Омельченко, чиновница из МИДа, заместитель министра, продалась москалям, – быстро сориентировался всезнающий капитан. – Все материалы по оперативно-служебной деятельности засекречены, не наш отдел. Ее пасли, она почуяла и пустилась в бега. Выскользнула с мужем из самого пищевода! Ехали на машине, потом бросили ее, пересели на автобус, несколько раз ловили попутки, сбивали сыскарей со следа. Мы привлекли войска, а ей удалось послать весточку на ту сторону. Суслов поднял спецназ, бросил небольшую группу на перехват этой бабы…
– И чего ты замолк, Шура?
– Огребли наши парни по самое не могу. Два подбитых «Саксона», четырнадцать трупов, столько же раненых. После чего спецназ Суслова, не понеся потерь, посадил бабенку с мужем в машину и спокойно покатил в свое расположение. Где ее теперь искать, никому не известно. Полный провал, Борис Евгеньевич. Головы не просто полетели, как вы заметили. Их буквально сшибали в дипведомстве, в нашей конторе, в армии, в милиции.
Вишневский поморщился. Хорошо, что это не его провал.
– Что за спецназ? Кто командир?
– Некий капитан Соколовский. Известно, что из России, воюет чуть больше года. Фигура туманная.
– Ладно, доберемся еще до этой фигуры.
Лес терял густоту. За окнами машины побежали поляны с клевером и медуницей.
По приказу Вишневского водитель сменил маршрут и проехал мимо заброшенной воинской части. Между деревьями притулились осыпающиеся бараки-призраки с зияющими глазницами. Плац и спортплощадка заросли травой. Поднимались скелеты стендов наглядной агитации.
За деревьями возвышалась вереница холмов, возможно, рукотворных. Как правило, под ними располагались ангары, ремонтные цеха, пусковые шахты.
Все пространство в районе холмов хаотично заросло лесом. Мелькали какие-то строения с провалившимися крышами, утонувшие в дебрях бурьяна. Бывший военный объект был необитаем и благополучно порастал быльем. Здесь не селились даже бродяги и люди, бегущие от войны.
«Надо бы с дозиметром тут походить», – озабоченно подумал полковник.
Местечко было уединенное и, в принципе, подходящее. Снова сгустился лес. Посреди него неожиданно вырос тот самый объект, к которому начальство Вишневского решило проявить повышенный интерес.
Впрочем, лес стоял лишь с одной стороны. На другой растительность отступала. Там вздымались покатые холмы. В седловинах между ними и прятался объект.
Лечебницу окружал высокий дощатый забор, построенный, видимо, одновременно с ней. Полковнику не ясно было, какую функцию он выполнял. Дыр в ограде хватало с избытком.
«Надо снести, – сделал мысленную зарубку Вишневский. – Или усилить, оставить как часть периметра».
К территории примыкало небольшое озеро, основательно замусоренное, без всяких там лилий и прочих лебедей. Подойти к воде было проблематично. Отлогих участков берега почти не имелось, над водой возвышались травянистые обрывы.
За воротами появился шлагбаум. Солдат с автоматом проверил документы и вытянулся в струнку.
Территория лечебницы была весьма обширной – два холма, мрачные деревья и заросли кустарников под забором. Ее внутренняя часть была обнесена двумя рядами колючей проволоки.
«Осторожно, мины», – извещала надпись на фанерном щите.
«Лучше бы собак подвезли, – подумал, поморщившись, Вишневский. – Больше было бы пользы, чем от этой постоянной угрозы взрыва. Впрочем, где сейчас найдешь собак? Ладно, не горит».
Он вышел из машины и исподлобья осмотрелся. Здание больницы выглядело, мягко говоря, мрачновато. Двухэтажное, какое-то придавленное, с отвалившейся штукатуркой. Кирпичные стены еще держались, но оконные проемы кое-где покосились, вываливались. Проржавели решетки, которыми они были забраны.
В некоторые окна поверх решеток вставили стекла. Там находились караульное помещение, комнаты для допросов, подсобки, каморки надзирателей.
Объект еще не был благоустроен, невзирая на то, что здесь протекала жизнь, скрытая от посторонних глаз. При взгляде на него в голову полковника забиралось какое-то нелепое беспокойство, ему делалось неприятно, и пристально разглядывать это чудо архитектуры как-то не хотелось. Закрадывалась крамольная мысль: а то ли здание выбрали для тюрьмы особого назначения?
Но генерал-майор Майсак, прямой руководитель Вишневского, настаивал на размещении объекта именно здесь. Уединенное место, не надо никакого шумного строительства, на которое и денег-то нет. Да и светиться не стоит. Можно использовать то, что есть. Допустима лишь небольшая реконструкция, доведение объекта до ума.
– Мрачновато здесь, Борис Евгеньевич, – задумчиво пробормотал Бунич.
– Нормально, Шура. – Полковник исподлобья смотрел, как из здания, придерживая кобуру, семенил какой-то нескладный, рослый, подхалимски улыбающийся офицер. – Нам тут, знаешь ли, карнавалы не устраивать. Объект «Хоспис», мать его так!.. Место, куда приходят умирать. Майсак предложил такое название. Немного не в тему, но ладно, пусть будет «Хоспис».
– Майор Войт, Леонид Васильевич, начальник объекта. Рад приветствовать вас в своих, так сказать, пенатах, пан полковник. – Нескладный офицер коряво отдал честь.
Глаза его плутовато моргали, лицо подергивалось.
«Снова выбираем верных, а не умных», – с досадой подумал полковник, протягивая руку.
