Евгений Сухов - Я – вор в законе
Он уже начал надоедать Варягу, и тот, лениво приоткрыв один глаз, со скрытым сарказмом спросил:
– А бабы где?
С соседней скамейки хмыкнул Ангел.
– Не то это местечко, чтобы баб приглашать, – не заметив издевки, посерьезнел Алек. – Баб можно организовать и в другом месте.
Снова направляясь в парилку, Варяг заметил стоявшие на полочке телефоны. Один из них был без диска, и Варяг усмехнулся про себя: «Не в Кремль ли ведет этот телефончик?»
Тело благодарно ныло, прося то сухого пару, то освежающей бодрящей радости, и Варяг то томил себя сауной, то погружался в пьянящий холод бассейна. Он чувствовал, как выходит из него зона, как просыпается каждая клетка, начиная дышать в унисон с остальными. И тело, здоровое, крепкое, звенело единым оркестром, имя которому были молодость и здоровье.
…После бани Алек проводил их в комнаты. Варягу досталась комнатка на втором этаже: небольшая и уютная, с видом на просторный двор, где скучала охрана, развлекая себя тем, что расхаживала из одного конца в другой.
Варяг постоял возле окна, наблюдая за тем, как во двор одна за другой въехали еще несколько машин, из которых выходили хорошо одетые мужчины с цветом лица, который дает только хорошее питание и своевременный отдых где-нибудь на Канарах.
Неожиданно дверь отворилась, и Варяг увидел старика, которому на вид можно было дать лет семьдесят пять: усталые глаза, глубокие морщины и темный цвет лица. Было видно, что старик много пожил и много видел. Своими внимательными глазами он разглядывал Варяга так, как будущий тесть присматривается к жениху своей единственной дочери: достоин ли?
За спиной у старика стояли Ангел и Алек.
– Что ж, именно таким я тебя и представлял. Думается мне, что я не ошибся в тебе. Ты тот человек, который нам нужен. – Он протянул сухую теплую руку. – Ты сказал ему, о чем речь? – повернулся старик к Ангелу.
– Как и договаривались, в общих словах. Остальное вы обещали рассказать сами.
Это подчеркнутое уважение к старику удивило Варяга. Неужели этот старый, как корни древнего дерева, человек и есть хозяин? Тогда почему он о нем никогда не слышал и даже не знает, как его зовут? А сам Ангел, беспрекословный авторитет в воровской среде, обращается к нему на «вы».
– Меня зовут Георгий Иванович, – продолжал старик. – Скорее всего, обо мне ты никогда не слышал. Мне хочется, чтобы ты никогда и никому обо мне не рассказывал. Зато о тебе нам известно почти все: ты самый молодой вор в законе в России, ты молод, здоров, авторитетен, будем надеяться, что также и умен. Портфель! – Старик протянул руку, и тотчас Алек вытащил большой портфель. Старик осторожно взял его, как бы пробуя на вес. – Здесь пятьсот тысяч долларов. Они тебе даются не за твои красивые глаза. Мы готовимся к большим делам и очень рассчитываем на тебя, ты должен всем нам помочь. Возможно, я не доживу до триумфа, но до него доживет Ангел, доживет Алек, доживут другие.
Варяг не знал, как себя вести, чувствуя себя скованным.
– Что я должен сделать за эти деньги? Если кого-то замочить, так это не по адресу.
Старик стоял, держа в руках портфель с деньгами.
– Знаешь ли ты, сколько воров в законе в бывшем Союзе? – спросил он.
– Около пяти сотен.
– Совершенно верно, – согласился старик. – И только пятнадцать из них стоят на самой высшей ступени. Только эти люди контролируют миллиарды, которые стекаются со всех концов бывшего Союза. Только эти пятнадцать решают, куда делать вложения и с кем иметь дело здесь и за рубежом. Именно они определяют генеральное направление воровской политики. Только они видят перспективы развития всего воровского и неворовского мира. Мы такой же живой организм, как и всякий другой, мы живем, мы развиваемся. И мы бы хотели тебя видеть равным среди нас… Вопреки нашим правилам ты будешь шестнадцатым, а теперь бери деньги.
Варяг взял портфель и почувствовал теплоту от старческой ладони. Старик продолжал тем же неторопливым голосом:
– Не думай, что мы пришли к этому сразу. Были свои трудности. Было много «за» и «против». И все-таки мы решили остановиться на твоей кандидатуре. Главные твои козыри – это ум и молодость. Если последнее проходит быстро, то ясный ум можно сохранить до глубокой старости, – старик улыбнулся, тем самым давая понять, кого он имел в виду. – Сейчас в этом доме находятся все пятнадцать, и тебе совершенно необязательно пока их видеть. Мы с Ангелом просто выступаем от их имени. Пока ты не станешь шестнадцатым, я не могу назвать тебе их имена. Конечно, некоторых ты знаешь, о некоторых, возможно, слышал, но не будем торопить время. У нас есть одно условие.
– Какое? – напрягся Варяг, готовый вернуть портфель.
– Воровской люд, как никто, реагирует на политическую ситуацию. Иначе нам просто не выжить. Но мы выжили при Ленине, выжили при Сталине, значит, будем жить и дальше. Ты должен изменить свою внешность, – и, заметив сомнение в лице Варяга, добавил жестче: – Это непременное наше условие. Прежний вор в законе Варяг должен для всех умереть. Вместо него обязан родиться совершенно новый человек. Ты изменишь лицо, выведешь наколки, ты обязан будешь научиться хорошим манерам и всему тому, что свойственно деловым людям.
– Во имя чего я должен идти на такие жертвы?
– Меняется политика, меняются и воры. Создаются новые структуры: экономические, политические, социальные, – загибал он пальцы. – Так было в Европе. Так было в Америке. И нам важно не остаться в стороне и глубоко проникнуть в политику, бизнес. Нам нужно твердо держаться в фарватере.
– А не проще будет подкупить нужных людей, если есть такие деньги? – кивнул Варяг на портфель.
– Если мы можем подкупить этих людей, то точно так же их могут купить и другие. Они ссученные, – впервые сказал старик воровское словечко. – А мы нуждаемся в своих людях, на которых можно рассчитывать на все сто процентов. Через них мы будем делать политику, внедрять свои деньги в экономику. Конечно, мы будем подкупать политиканов, чтобы они представляли в правительстве и Думе наши воровские интересы, но первую скрипку должны будут играть такие, как ты, Варяг. Теперь еще раз обдумай все основательно и скажи: согласен ли ты пойти с нами?
Варяг чувствовал в руке тяжесть портфеля. Пятьсот тысяч долларов!.. Несколько лет безбедной жизни… Но деньги мало интересовали Варяга. Его манила неизвестность, азарт, желание сделать что-то по-настоящему великое. Предложение старика походило на игру по-крупному, и такие головокружительные повороты судьбы Варяг обожал. Накрутить банк, чтобы сорвать его потом удачной картой!..
– Я согласен, что бы вы мне ни предложили. Я – вор в законе, и приговор схода для меня закон. Я согласен даже в том случае, если это не совпадет с моими убеждениями.
– Ты из Казани?
– Да, из Казани.
– Мне приходилось там сидеть, – улыбнулся старик, – так что считай меня своим земляком. Я знаю казанцев, это крепкий замес. И я знал, что ты ответишь только так. Мы не ошиблись в тебе. На следующей неделе назначена пластическая операция. Мы уже обо всем договорились с врачами. О том, что ты жив, будут знать только пятнадцать человек, для всех остальных ты исчезаешь навсегда. Ты не умрешь, ты будешь жить под другим именем, и это только самое начало большого пути. Ты должен поступить в университет, на экономический или юридический. Хлопоты о твоем поступлении мы берем на себя. Ты не должен быть замешан ни в каких делах, не должно быть даже привода в милицию. Запомни, ты – другой человек и мыслить должен по-новому. Идет обычная смена поколений, пройдет десяток лет, и такие парни, как ты, будут у руля. Мы проникнем в самые высшие структуры власти. У нас есть все: деньги, сила, авторитет, и единственное, чего нам не хватает, так это легальной власти. Вот ее мы добудем с помощью таких, как ты. Готов ли ты пойти на благое дело?
– Готов, – ответил Варяг взволнованно. Он вдруг понял, что это то самое мгновение, к которому он стремился долгие годы.
– Мы с тобой встретимся еще не раз, и наши разговоры будут длинными и серьезными. Через меня ты будешь получать инструкции. Но частых встреч я тебе не обещаю. Я бы не хотел, чтобы ты засветился. Я меченый, а тебе нельзя пачкаться. Для всех я давно исчез, но вполне уверен, что в комитетах подозревают о моем существовании. Если мы долгое время не будем давать о себе знать, это не значит, что тебя забыли. Мы будем оберегать тебя от неверных шагов, радоваться твоим успехам, спасать от возможных неприятностей. Ты будешь чувствовать нашу опеку, хотя и не будешь нас видеть. Мы дадим тебе телефон, по которому ты сможешь связаться с нами, но ты имеешь право воспользоваться им только в самой критической ситуации. Мы не требуем от тебя многого. Нэпмановские воры запрещают своим жениться, они слишком аскетичны. Так вот, ты можешь даже жениться, – махнул рукой старик. – Ту девушку в вагоне звали, кажется, Света?
