Сергей Москвин - Мастер-класс для диверсанта

– Это самое главное, – заметил Чернышов и, обращаясь к Осипову, спросил: – Сергей Владимирович, вы так и не выяснили личность убитого Олегом диверсанта или хотя бы кем он был?

– Увы, Павел Андреевич, – развел руками Осипов. – При нем была найдена дальнобойная снайперская винтовка российского производства. Но определить, как она попала к террористу, не представляется возможным. – Осипов задумался и после небольшой паузы добавил: – Я вот тут думал насчет вашего предположения, что на военной базе у диверсантов есть свой человек.

– Да? Это интересно. И что же вы думаете? – живо поинтересовался Чернышов.

– Я думаю, ваше предположение не совсем верно, – заметил Осипов. – Посудите сами, вы сделали свой вывод на основании того, что диверсантам заранее были известны позиции снайперов бригады охраны. Но полковник Рогозин сам расставлял своих людей. Ни вам, ни мне, да и вообще никому на военной базе их позиции не были известны. Я думаю, предателем является кто-то из людей полковника Рогозина. Возможно, даже кто-то из снайперов, выставленных в оцепление аэродрома.

– Ну хватит, Осипов! – резко перебил его Чернышов. – Мне надоело слушать ваши басни. Мне гораздо интереснее знать, сколько обещала вам турецкая разведка за организацию покушения на премьера.

Осипов побледнел. «Как он узнал? Как?! Акоп мертв. Его любовница, которая видела меня в подъезде, тоже мертва. Я нигде не оставил улик. У Чернышова не может быть никаких доказательств. Все, что он говорит, лишь его пустые предположения, блеф. Для судебного процесса одних догадок мало. Этого мало даже для заведения уголовного дела». Осипов сказал:

– Павел Андреевич, у меня тоже есть чувство юмора. Но в данном случае ваша шутка зашла слишком далеко.

– А я не шучу, – глядя в глаза Осипова, заявил Чернышов.

– Если это не шутка, то подобное заявление я могу расценить только как... как... – он не мог подобрать слова. – Это ошибка!

– Я давал вам шанс признаться, теперь слушайте меня, – Чернышов шагнул к двери, лишая Осипова возможности оставить палату. – Вы утверждаете, что я совершаю ошибку. Верно. Я допустил ошибку. Мне следовало обратить внимание на вас гораздо раньше. Моя ошибка в том, что я безоговорочно доверял вам, хотя поводов для подозрений было сколько угодно. Меня удивило, почему диверсанты, едва прибыв в Моздок, сразу организовали покушение на нашу оперативную группу. А они действовали по вашему заказу. Правда, сначала вы, Осипов, сами попробовали уни-чтожить нашу группу, когда подложили мину в свой собственный автомобиль. Я должен был предположить самое вероятное, ведь вам было проще всех заминировать машину. Вместо этого я начал выдумывать несуществующего террориста, рыщущего на площади перед военной комендатурой в поисках подходящей машины для закладки мины. Но оставим это. Перейдем к вашему основному заданию – к организации покушения на Председателя правительства. Служба радиоперехвата зафиксировала небывалую активность неизвестного передатчика 29 октября. Именно в этот день на военной базе стало известно о предстоящем визите премьер-министра на Северный Кавказ. Вы через своего связного информировали турецкую разведку о предстоящем визите премьера, а потом обсуждали план покушения. Должность представителя военной контрразведки позволяла вам, Осипов, быть в курсе розысков турецкого связного. Когда вы поняли, что мы слишком близко подобрались к нему, то ликвидировали его. А потом, на всякий случай, и его любовницу. Вы рассчитывали, что смерть девушки, возможно, примут за несчастный случай. Но вам не повезло. Сразу после того, как вы задушили Кольцову, к ней в квартиру вломился ее сутенер и обнаружил девушку убитой. Заметьте, сразу после того, как вы, по вашим собственным словам, отнесли Кольцовой повестку с требованием явиться в городской отдел ФСБ. И, наконец, вчера, 3 ноября. Это вы посоветовали Рогозину заменить бойцов из разведроты на снайперов бригады охраны. Вы отлично знали позиции снайперов, так как вместе с Рогозиным занимались их расстановкой и даже получали для них на складе военной базы белые маскировочные халаты. Вы не только предатель и агент турецкой разведки, вы убийца, Осипов. Вы убили двух человек: Акопа и его любовницу. Вы соучастник убийства сотрудника Федеральной службы охраны и организатор покушения на премьер-министра.

– Вы говорите полную чушь! – заявил Осипов. – Вы хотите обвинить меня на основании каких-то домыслов. У вас нет ни единого факта. Да и не может быть, потому что вы излагаете цепь собственных догадок и совершенно нелепых совпадений.

Несколько секунд Чернышов молча смотрел в глаза Осипову. Потом сказал:

– Прапорщик на складе сдавал маскировочные халаты в стирку. Но в прачечной не принимают белье, если на нем нет специальных меток. И кладовщик нашил на маскировочные халаты с внутренней стороны ворота номера. Вы получили на вещевом складе шесть маскировочных халатов с нашитыми на них номерами. Маскировочный халат, который использовал убитый диверсант-снайпер, был из этой, полученной вами партии.

У Осипова пересохло во рту. Он ничего не знал про нашитые номера и, разумеется, не проверил переданные диверсантам маскировочные халаты. Осипов медленно опустил руку к кобуре с пистолетом, но его руку тут же перехватил стоящий за спиной Артем Ветров.

– Так это из-за тебя, гад, мы лезли под пули! – закричал Артем. – Из-за тебя мы все рисковали своими жизнями! Из-за тебя Олега чуть не застрелили!

От ярости у Ветрова засверкали глаза, а на губах выступила пена. Осипов все это видел, но он по-настоящему испугался, когда Ветров выдернул из-за пазухи свой пистолет.

– Ты знаешь, что такое получить пулю в бедро?! – брызгая слюной, закричал Артем. – Смотри! – И он откинул одеяло с простреленной ноги Олега Муромцева. – Сейчас ты это узнаешь на своей собственной шкуре!

Артем вытянул руку с пистолетом и действительно выстрелил Осипову в ногу. Пуля прошла в нескольких сантиметрах от бедра турецкого агента и впилась в пол.

– Вы что?! – в ужасе закричал Осипов.

Он попробовал вскочить, но Ветров ударил его по ноге, и Осипов грохнулся на пол.

– Убью гада! – кричал Артем Ветров, надвигаясь на ползающего по полу Осипова.

– Полковник, остановите его! – взмолился Осипов, хватая Чернышова за брюки.

– Я бы дал вам возможность застрелиться, но боюсь, вы этого не сделаете, – глядя на Осипова сверху вниз, спокойно сказал Чернышов и, обращаясь к Ветрову, добавил: – Артем, сделай все сам, мы потом имитируем самоубийство. Меньше позора будет.

– Нет! – в ужасе закричал Осипов, увидев, как Ветров поднимает свой пистолет.

– Новое задание диверсионной группы, быстро?! – наклонился к нему Чернышов.

Осипов был так напуган, что смысл слов полковника не сразу дошел до него.

– Да что вы с ним разговариваете, Павел Андреевич! – закричал Ветров. – Дайте я пристрелю этого гада.

– Нет! – опять вскрикнул Осипов. – Я скажу. Диверсантам поручено уничтожить военную базу в Моздоке.

– Каков план диверсии? – не давая Осипову времени на раздумье, спросил Чернышов.

– Завтра они собираются взорвать хранилище авиационного топлива, – торопливо пробормотал Осипов.

– Ваша роль в этой операции? – снова спросил Чернышов.

– Я обязан провести диверсантов на аэродром. Завтра в восемь утра я должен ждать их на КПП.

Первый допрос разоблаченного предателя полковник Чернышов проводил лично. Сказав главное еще в больничной палате, на допросе Осипов дал развернутые показания. По приказу Чернышова разоблаченного турецкого агента поместили на гауптвахту военной базы, где его охраняли специально выделенные для этой цели бойцы из разведроты капитана Васильченко.

После допроса к Чернышову заглянул Артем Ветров. Чернышов как раз складывал исписанные после допроса листы в картонную папку.

– А ловко вы все-таки придумали провести разоблачение в больничной палате Олега, – заметил Ветров. – Психологически сцена выглядела очень убедительно.

– Его требовалось смертельно испугать, чтобы он сломался, – ответил Чернышов.

– Да, а номер на маскхалате убитого диверсанта, – вспомнил Артем Ветров. – Ведь когда мы предварительно обсуждали тактику разоблачения, вы, Павел Андреевич, про номер ничего не говорили.

– Когда мы это обсуждали, я про номер еще ничего не знал, – усмехнулся Чернышов и, отвечая на недоуменный взгляд Ветрова, добавил: – Эта идея родилась у меня уже во время словесного поединка с Осиповым. А на самом деле никаких номеров на маскхалатах не было. Так что идентифицировать маскировочный халат убитого диверсанта, увы, невозможно.

– Ну, Павел Андреевич, вы... – Ветров не договорил и лишь восхищенно покачал головой.

Получить признание у агента иностранной разведки, не имея при этом ни одной прямой улики, – такое еще редко кому удавалось. За все время службы в органах государственной безопасности Артем Ветров впервые стал свидетелем подобного.