Без права на ошибку - Ли Чайлд
– Вы уверены в своих выводах? – спросил Стайвесант.
На двенадцатом тоже ничего интересного.
– Я уверен, – сказал Ричер, – что видел того самого мужчину и он полицейский. Он держал жетон и внешне выглядел как коп. Он был похож на копа не меньше, чем Бэннон.
На одиннадцатом листе тоже ничего не обнаружилось. И на десятом.
– Я совсем не похож на копа, – вдруг заявил Бэннон.
Ничего интересного и на девятом листе.
– На вас посмотришь, и сразу видно, что коп, однозначно, – возразил Ричер. – Пальто, как у копа, штаны, как у копа, ботинки, как у копа. И лицо типичного копа.
На восьмом листе ничего.
– И вел он себя как типичный коп, – сказал Ричер.
И на седьмом.
– И пахло от него копом, – добавил Ричер.
Ничего интересного на шестом листе. И на пятом.
– Что он вам говорил? – спросил Стайвесант.
Четвертый лист тоже мимо.
– Спросил, чиста ли церковь, – вспомнил Ричер. – А я спросил, что происходит. Он ответил, что какой-то переполох. Потом накричал на меня за то, что я оставил церковь открытой. Натурально как полицейский.
На третьем листе опять ничего. И на втором. Ричер взял первый лист и сразу понял, что и тут пусто. Он отбросил лист и покачал головой.
– Ладно, теперь плохая новость, – сказал Бэннон. – Из полиции Бисмарка возле церкви в штатском не было никого. Вообще ни единого человека. Мероприятие считалось торжественным – все сорок два сотрудника надели парадную форму, а уж офицеры в первую очередь. И капитан, и лейтенант явились при полном параде – белые перчатки и все такое.
– Этот человек – полицейский из Бисмарка, – упрямо гнул свое Ричер.
– Нет, – возразил Бэннон, – он не полицейский из Бисмарка. В лучшем случае выдавал себя за местного копа.
Ричер промолчал.
– И видимо, у него неплохо получилось, – продолжил Бэннон. – Например, он обманул вас. Ясно, что и внешность, и манеры были убедительны.
Все молчали, и Бэннон заключил:
– Так что, боюсь, ничего не поменялось. Продолжаем поиски бывших сотрудников Секретной службы. Кто еще может выдавать себя за провинциального полицейского лучше, чем ветеран правоохранительных органов, всю жизнь участвовавший в подобных мероприятиях вместе с такими же провинциальными полицейскими?
Глава 15
Когда Ричер, Нигли и Стайвесант вернулись в Министерство финансов, у стойки дежурного их уже ждал сотрудник отдела по исследованию охранной деятельности. Он был в свитере ручной вязки и синих брюках, словно только что встал из-за семейного праздничного стола. Мужчина казался ровесником Ричера и выглядел бы как университетский профессор, оторванный от жизни, если бы не взгляд. Умудренный опытом, настороженный, он говорил о том, что этот человек многое видел, а уж слышал и того больше. Фамилия его была Суэйн. Стайвесант представил сотрудника присутствующим, а сам куда-то ушел. Вслед за Суэйном Ричер и Нигли двинулись по незнакомому им еще коридору и оказались в помещении, которое, очевидно, служило одновременно библиотекой и лекционным залом. Подиум, перед ним с десяток стульев, по трем стенам тянутся книжные полки. У четвертой стены ряд столов с компьютерами. Возле каждого компьютера принтер.
– Мне известно, что говорят об этом деле в ФБР, – сообщил Суэйн.
– И вы в это верите? – спросил Ричер.
Суэйн лишь пожал плечами.
– Так да или нет? – не отставал Ричер.
– Думаю, исключать версию федералов нельзя, – ответил Суэйн. – Правда, нет и особых причин считать ее самой вероятной. Столько же шансов, что преступники – бывшие сотрудники ФБР. Или даже действующие. Как агентство, мы работаем лучше их. Вполне возможно, что федералы пытаются нас ослабить.
– Думаете, стоит рыть в этом направлении?
– Вы ведь брат Джо Ричера, верно?
Ричер кивнул.
– Я с ним работал, – сказал Суэйн. – Когда-то давно.
– И?..
– Он считал весьма полезными случайные наблюдения.
– Я тоже считаю, – признался Ричер. – У вас есть наблюдения?
– Моя работа носит сугубо теоретический характер, – начал Суэйн. – Понимаете, о чем я? Я занимаюсь чисто исследовательской деятельностью. Даже, можно сказать, наукой. Моя задача – анализировать.
– И что же?
– Эта ситуация сильно отличается от всего, что я видел прежде. В ней ярко прослеживается мотив ненависти. Политические убийства делятся на две группы: по идеологическому признаку и по функциональному. При функциональном убийстве от человека избавляются по конкретным политическим или экономическим причинам. Если убийство идеологическое, человека уничтожают потому, что его просто в принципе ненавидят. За прошедшие годы попыток было немало. В подробности вдаваться не могу, могу только сказать, что большинство из них провалились. И что, конечно, мотив ненависти всплывал часто. Но обычно этот мотив тщательно скрывается. Преступники действуют как настоящие заговорщики, даже между собой говорят о деле шепотом. А нам виден лишь результат. Но на сей раз ненависть бросается в глаза. Те, кто охотится на Армстронга, приложили немало усилий и пошли на огромный риск, чтобы мы точно узнали, как сильно они ненавидят вице-президента.
– И каков, по-вашему, вывод?
– Я просто думаю: первый этап был очень необычным. Сообщения! Представьте, какие риски. Представьте, сколько усилий нужно, чтобы минимизировать эти риски. На первый этап были потрачены невероятные ресурсы. То есть надо предположить, что он, по мнению преступников, того стоил.
– Но оказалось, что нет, – вступила в разговор Нигли. – Ни одного из сообщений Армстронг не видел. Они только зря потратили силы.
– Простое неведение, – отозвался Суэйн. – Вы сами раньше знали, что Секретная служба никогда не сообщает подопечным о возникающих угрозах?
– Нет, – ответила Нигли. – Когда узнала, удивилась.
– Никто не в курсе, – кивнул Суэйн. – И всех это удивляет. Преступники думали, что послания попадают прямо к Армстронгу. Так что я убежден: здесь кроется что-то глубоко личное. Цель – не мы, а именно вице-президент.
– Мы считаем так же, – сказал Ричер. – А какие-то еще конкретные аргументы у вас есть?
– Простите мне, возможно, мою наивность, – произнес Суэйн, – но мало верится, что человек, который работает или работал у нас, убил бы еще двух Армстронгов. Все, что угодно, только не это.
– Может, вы и наивны, – пожал плечами Ричер, – а может, и нет. Но это не важно. Мы все равно убеждены в своей правоте.
– А вы почему?
– Во втором сообщении нет дефиса.
– Дефиса? – переспросил Суэйн. – Да-да, понимаю, – добавил он после паузы. – Хотя аргумент убедительный, он все же косвенный, вы не находите?
– Мы в любом случае остановились на том, что угрожают лично Армстронгу.
– Хорошо, но почему? Единственный возможный ответ: эти люди люто
