Реквием «Вымпелу». Вежливые люди - Валерий Юрьевич Киселёв
С утра – выслать людей в город, переодев их в гражданку, – ставил нам задачу Розин. – Цель – сбор информации о происходящем. А вот о произошедшем в отделении милиции… О том, как собрать похищенное оружие, у меня есть идея… Понятно, что без помощи милиционеров. Завтра с утра этим и займёмся. А пока – всем спать!
Ночь в Ленкорани была настолько звеняще тихой, что заснуть было непросто. Обычный шум большого города за окном не мешал, но именно эта тишина как раз и тревожила. Такое ощущение, что ты попал на самый край земли и за окном – уже только пустота. Это напрягало и не давало голове отключиться. Сон был тяжёлый, а утро пришло неожиданно, как будто бы вырвалось из засады от этой гнетущей ночной тишины. Завтрак в большой солдатской столовой, белый хлеб с маслом и сахар вприкуску вернули нас всех к действительности. Какое счастье, – после многодневного употребления сухпайка, – посидеть за обеденным столом с огромным солдатским алюминиевым чайником и только что приготовленной солдатской кашей. Казалось, что вкуснее таких завтраков мало что бывает в жизни…
На совещании в кабинете начальника отряда собрались его офицеры разведки и наши командиры групп. Начальник отряда, молодой и очень энергичный подполковник, обстановку в городе знал хорошо. Но его задача была – прикрытие государственной границы, и все его усилия были сосредоточены на этом… И ещё его волновало обеспечение безопасности отряда и членов семей живущих в городе офицеров. Для него хорошо было, что в его распоряжении оказалось более сотни вооружённых офицеров спецназа. Это было гарантией того, что на территорию отряда теперь уж точно никто не сунется и можно без оглядки заниматься границей. Поэтому кабинет хозяина с удовольствием был передан в наше распоряжение вместе с картами участка границы города и большим массивным рабочим столом. Правда, по привычке удобнее и комфортнее мы себя чувствовали, при планировании наших операций, в общей казарме, расположившись на небрежно застеленных кроватях…
В город вышли пары наших разведчиков. Одна из них, Алик и Юра Егенмурадов, являла собой пример нашего, «вымпеловского», подхода к делу. По нашему мнению, она была наиболее подходящая, чтобы проникнуть в любую толпу и в любое место. Алик знал местный язык, имел здесь друзей детства и даже кого-то из родственников, приехавших сюда, Юра – обаятельный, опытный сотрудник, похожий на местного жителя, хорошо дополнял эту «двойку». Одни его шикарные чёрные усы стоили того, чтобы с ним заговорил любой человек. Документы прикрытия, причины нахождения в этом городе, тоже были выбраны достойные… С территории отряда ребят вывезли незаметно в военном уазике и высадили в районе центрального базара, в мёртвой зоне для взглядов посторонних… Так они оказались на улице, прилегающей к рынку.
Побродив по торговым рядам, поторговавшись с продавцами, они окончательно слились с толпой горожан и стали местными и незаметными. То же самое с некоторым промежутком совершили ещё несколько пар наших разведчиков, тем самым увеличив население города всего-то на десять-пятнадцать человек… Но эти десять должны были принести теперь то, что ждали все мы… Нам необходимо было узнать, куда делось милицейское оружие, как его найти, кто стоит во главе боевых отрядов, где, в каких районах располагаются тайники с оружием и схроны и, главное, планы народного фронта по действиям против законной власти. Задача у ребят была непростая, но каждый из них знал, как добиться результата.
Алик в первую очередь повёл Юру к своим родственникам, которые давно жили в этом городе. Адрес он знал хорошо, тем более его отец из Нахичевани уже позвонил своей сестре, тётушке Алика, и сказал, что вот-вот должен приехать племянник… Так что и тётя, и дядя ждали своего племянника и готовились к встрече. Тётушка, увидев долгожданного родственника, ахала, хлопая себя по пышным бёдрам руками, и причитала: «Как же ты вырос, Алик! А какой красавец стал… Любая девушка мечтает, чтобы ты стал её мужем!» Алик учтиво улыбался и помалкивал. В свои тридцать лет он уже давно был женат на своей единственной и неповторимой Елене и даже уже обзавёлся детьми. Тётушка, конечно, знала это, но всё нахваливала достоинства племянника и одновременно собирала на стол. Появился и хозяин дома. Скупо обнялись и уселись поговорить. Попили чай, пока женщина собирала на стол всё, чем были богаты. А потом, отведав домашней, незабываемой по вкусу еды, углубились в мужские разговоры. Юра сидел да помалкивал, изредка помогая женщине то поднести вскипевший чайник, то переставить ведро с водой…
– Ну что, Алик?! Как закончилась твоя командировка в Афганистан?
– Как видишь, дядя, – жив-здоров… Всё слава Богу! А вот здесь у вас как будто бы к войне все готовятся… Что происходит? Кто это?
– Да ты многих из них знаешь. С кем учились вместе, с кем во дворе бегали… Они сегодня и выступают среди людей и призывают к армянским погромам и захвату освободившегося жилья…
– Ну а вы что думаете, они правы?
– А я не знаю, сынок, кому верить. Люди рассказывают, что с нашими очень плохо в Нагорном Карабахе обходятся… Убивают, насилуют, отрезают головы… Причём – всем азербайджанцам, без исключения, не жалея ни женщин, ни детей, и выгоняют с мест, где жили и отцы, и деды… Что делается? Беда – кругом, кровь. Ведь они несправедливо поступают? При чём тут женщины и дети? Вот наши здесь и бушуют, и собираются идти и защитить их… Разве это не справедливо?
– Защищать тех, кого обижают, – справедливо. Если это, действительно, – правда, то они правы. А если это ложь и в Карабахе не всё так, как рассказывают, тогда то, что они делают, – это преступление… И преступление в первую очередь против людей. Это незаконно и по правилам власти, и по правилам Всевышнего…
– Эх, сынок! Где правда сегодня, а где ложь? Кто разберёт? Послушай, о чём сегодня судачат…
* * *
Люди говорят: «То, что совершалось в прошлом, обязательно произойдёт и в будущем».
Для счастливой жизни человека не важно, из какой мудрости и какого народа взята история, рассказывающая об этом. Не важно, на каком первоначальном языке звучала эта мысль. Важно, что сегодня она стала нужна нашему народу и является настолько вненациональной, что имеет даже историю о том, кто это придумал. И говорят, что придумали это – … Я слышал это от стариков, которые на нашем местном базаре пьют свой излюбленный чай, проводя время в разговорах о жизни… А они за свои прожитые, если сложить вместе, – тысячу лет, – годы
