Гори в аду, мразь… - Александра Попова
Андрей был в неё влюблён. Но он буквально освирепел и сошёл с ума. Любовь до гроба. Эта фраза глубоко засела в мою душу… Так же глубоко, как и сейчас закапывают гроб с телом моей бывшей лучшей подруги.
На телефон Кирилла кто-то звонит. Он сжимает мобильник в руке. На экране написано «Даша». Долго думает, взять трубку или нет.
— Ответь. — говорю ему я. — Вдруг что-то важное.
— Я сейчас приду. — целует меня в щёку и отходит, а затем берёт трубку телефона.
Я осматриваю присутствующих на похоронах. Забавно, что здесь нет наших общих с Лерой одногруппников. Видимо, её ненавидела не только я…
Могила закопана. Памятник поставлен. Люди кладут на землю венки, цветы и мягкие игрушки.
Я ближе подхожу к могиле и сажусь на корточки. Кладу букет белых роз на землю и смотрю на фотографию на памятнике, которую когда-то сделала собственными руками…
Макарова Валерия Юрьевна. 16.10.2001 — 21.09.2020.
Очень грустно. Но и одновременно нет. Это — её плата за всё то, что она делала со мной.
— Здравствуй, Сашенька…
Я встаю на ноги и оборачиваюсь. Передо мной стоит мама Леры. Её лицо красное и заплаканное. Ещё бы… Её горе просто не передать словами. Пережить своих детей — одно из самых худших, что вообще может случиться с человеком…
— Здравствуйте, тётя Ира.
Я обнимаю женщину. По крайней мере, к ней у меня никогда не возникало никаких отрицательных эмоций. Как же такой хорошей женщине досталась такая нерадивая дочь?
Она обнимает меня в ответ и я чувствую, как ей плохо. Мне жалко, что она похоронила собственного ребёнка и я искренне ей сочувствую…
— Я соболезную вашему горю. — произношу я, как только мы с женщиной немного отстраняемся друг от друга.
— Спасибо, милая. Знаешь, я вспоминаю, как вы с Лерой дружили и до сих пор не могу поверить, как с ней могло случиться такое…
— Очень грустно это осознавать. — облизываю губы. — Я даже винила себя в том, что познакомила их с Андреем… Но если бы я знала…
— Не вини себя, Сашенька. — она берёт меня за руку. — Хоть она и моя дочь, но она выбрала свой путь, который её погубил… Была слишком молодой и глупой, надеялась на что-то, видимо. А я надеюсь, что на небесах она найдёт покой и уйдёт с миром…
— Да, я тоже на это надеюсь…
— Я слышала, что ты ждёшь ребёночка… — я киваю головой. — Я желаю тебе счастья. От всей души. Пусть у тебя всё будет хорошо… Лишь бы в твоей жизни больше никогда не появлялись такие люди, как Андрей и Лера.
— …Спасибо Вам огромное. И вам только всего самого наилучшего. Вы правда заслуживаете того, чтобы у вас всё было хорошо.
Мы через силу улыбаемся друг другу. На похоронах улыбаться крайне тяжело…
— Всё в порядке? — спрашивает у меня Кирилл и подходит ко мне. Обхватывает меня за плечи.
— Твой жених? — Ирина смотрит на парня и улыбается.
Я киваю головой.
— Красивая пара. Счастья Вам, ребят.
— Спасибо. — отвечаем мы с парнем в голос.
Она выдыхает и отходит от нас.
— А кто это? — спрашивает Кирилл.
— Мама Леры. Очень хорошая женщина… Жалко, что ей пришлось всё это пережить.
— …Ясно. Даша сказала, что будет ждать нас у твоих родителей. Они там все в сборе.
— Ну тогда поехали. Всё уже закончилось…
Я в последний раз смотрю на могилу своей бывшей подруги.
Всё действительно закончилось. Раз и навсегда.
* * *
— Какое свадебное платье ты себе хочешь?
— Пока рано об этом думать…
Мы сидим в спальне родителей. Даша и мама лениво попивают какао, в то время, как я пристрастилась к апельсиновому соку и пирогам Марины…
— Свадьба через месяц, почему рано то? — спрашивает Даша. — Вот я бы хотела длинное такое, пышное, с рукавами красивыми…
— А мне не очень с рукавами нравятся. — говорит мама, отставляет кружку с напитком в сторону и собирает свои длинные волосы в пучок. — Мне больше нравится, где без рукавов, но чтобы был красивый корсет…
— Ну, в принципе, тоже неплохо… А что, если тебе на свадьбу надеть короткое платье?
— Даш, ну это уже перебор будет…
— Да нет, сейчас много кто так замуж выходит.
— Проще тогда уже вообще в джинсах в ЗАГС сходить. — смеюсь я и делаю очередной глоток сока.
Мама и Даша тоже заливаются смехом.
— У тебя не будет сыпи от цитруса? — спрашивает подруга. — Ты выпила уже 2 литра сока…
— Будем надеяться, что нет. — улыбаюсь.
Даша смотрит в экран своего мобильника и резко соскакивает с места.
— Ты куда? — спрашивает у неё мама.
— Чёрт, я совсем забыла… Бежать мне нужно… В общем… Вот.
— Ты в кино? — спрашивает Кирилл, внезапно оказавшись в дверном проёме.
— …А откуда ты знаешь?
— Я уже видел Ваню возле этого дома.
Я улыбаюсь.
— Скрываешься значит, да? — подкалываю я Дашку и делаю глоток сока.
— …Просто боялась, что тебе это не понравится.
— Перестань. Лишь бы у вас только всё было хорошо.
Даша улыбается мне, а затем выходит из спальни.
Ваня обещал, что он её не обидит…
— Я закрою. — говорит мама, встаёт с кровати и выходит вслед за девушкой.
Я улыбаюсь Кириллу. Он подходит к кровати, подсаживается ко мне и касается моих губ.
— О чём болтали?
— Да так, обо всякой женской ерунде. — снова делаю глоток сока.
— Тебе ещё не надоело пить эту кислятину? — смеётся.
— Да вроде нет. И не такое уж оно и кислое…
Кирилл берёт кружку в свои руки, делает глоток сока и морщится. Еле-как проглатывает жидкость и смотрит на меня с недоумением.
— Саш, на тебя беременность так влияет, что ты не чувствуешь? Мне срочно нужно выпить воды…
— Ну прекрати, ты меня обманываешь. — я смеюсь и отставляю кружку в сторону. — Ты просто не любишь апельсиновый сок…
— За то я люблю тебя. — улыбается. — И я точно знаю, что это взаимно…
— Да? — спрашиваю я с саразмом и поднимаю брови вверх. — Интересно, откуда?
— Ну… Однажды мне самая красивая девушка на земле призналась в любви…
— Не ври, мы вообще-то сначала по пьяни переспали…
Мы смеёмся, как угорелые.
— Ну да. — снова продолжает свою реплику Кирилл. — Но потом она призналась мне в любви, я понял, что тоже люблю её и получилось…
— Что?
— То, что будет через 9 месяцев.
Я смеюсь.
— Тебе не дано слагать сказки… — я треплю его по волосам.
— За
