Вадим Денисов - ОСТРОВ. Вас защищает Таймыр
— Генератор бормочет, слышь? — прошептал рядом Костя.
— Угум. Значит, они нас не ждут, — так же тихо ответил Игорь.
— Это хорошо, — согласился Зырянин, — нам и не надо что бы нас ждали. Нам бы надо, что бы они сразу ручки вверх задрали… Ну, морды там отрихтовать, это можно.
— Эти не задерут, я уже проверял, — невесело заверил его Лапин. Он и сам понимал, что дурную перестрелку лучше бы не затевать. Да вот только не получится без пальбы, зараза, ставка у этих ребят слишком высока.
В этот момент Игорь подумал, что здесь и сейчас всем им остро не хватает Сержанта с его тактическими способностями.
— Ну, да и ладно, хрен с ними. Тогда я двинул потихоньку вниз, согласно утвержденного, мна, плана, — одними глазами улыбнулся искатель снежных людей Костя Зырянин.
И тут же, сноровисто подхватив свой ствол, он сместился за холм и начал острожный спуск к берегу, что бы уже оттуда зайти в тыл к супостатам.
Тогда и Лапин начал действовать.
Он расположился на выступе седловины, установив свой «Архар» перед собой на камень. Тело было целиком скрыто складкой местности. И вот что характерно! Ему было совершенно не жалко своей достаточно дорогой полевой одежды. Ведь когда бои ведутся на открытой местности, сплошь и рядом случается так, что противники, расположенные друг против друга на расстоянии каких-нибудь двухсот метров, прижимаются к земле так крепко, как будто нежно любят ее. И высокомерные офицеры, как миленькие, лежат пластом, да и высшие чины припадают к родной земле-спасительнице под трассами визжащего железа, совершенно не заботясь ни о дорогих мундирах, ни о своем достоинстве… А как же! Диалектика самосохранения.
Игорь готовился. В глубине души он понимал, что сейчас стрелять надо будет очень точно. Бывают в жизни особенные дни, когда идет к какому-то финишу, не оставляя тебе выбора. В такой день надо стрелять лучше, чем когда-либо в своей жизни.
Сквозь окуляр оптического прицела он видел и дверь, и окно избы, в одном из которых крошечным пятнышком горел огонек неяркого светильника. В другом окне Игорь наблюдал только неподвижную преграду легкой занавески и расплывчатое пятнышко чьей-то головы. Человек, склонившись, сидел за столом. Если бы он смотрел через открытый прицел карабина, то наверняка не увидел бы и этих деталей. Подумав, он крутанул регулятор кратности, доведя ее до максимума. Попытался прицелиться, — достаточно удобно. Подняв левую руку, Лапин посмотрел на часы. По времени получалось, что «ударная группа» в лице Константина уже выбрала подходящую позицию позади строений и, как он очень надеялся, умело замаскировалась. По договоренности, им нужно было выждать еще пять минут, для полной гарантии общей готовности к началу боевых действий.
И в этот момент он вспомнил…
Вспомнил опаснейшее приключение годовой давности, жуткую схватку в ущелье путоранской реки Калтамы, симметричный бой двух бандитских групп, вооруженных по последнему слову техники, себя и своих друзей — Сержанта и Донцова с Квестом, напуганных девчат, — всех их, вначале наблюдающих за чужим поединком, а потом и принявших участие в кровавой бойне.
Из памяти всплыло, как прямо перед ним в темноту заполярного неба поднимались темные, довольно небрежно сложенные создателем гранитные скалы древнего каньона. Справа и слева расстилалась змеистой равниной разветвленное на ручейки русло красавицы Калтамы, местами поросшее молодым березняком, кустарником, и отдельно стоящими лиственницами — там, где не смывало паводком. Над всем этим пейзажем низко нависали еще не яркие вечерние звезды. И тогда над Таймыром стояла осень… Ясно вспомнил, как он лежал с трофейным «Манлихером» возле высокого камня-останца — «жандарма», как медленно отвернул крышку термоса и хлебнул горячего кофе. А когда поднял голову, то увидел, как по ущелью, еще далеко, неумолимо приближаясь к месту их стоянки, зловеще перемигиваясь, медленно двигались огоньки фар. Как он протянул руку к несуществующей щербатой секире, но наткнулся на радиостанцию. Спокойно взял и спокойно же сказал:
— «Второй», гунны идут. Как слышишь? Прием.
Потом была дикая пальба, взрывы и рев вертолета огневой поддержки.
Страшная была ситуация, дикая…
Сейчас в рации необходимости не было — некого было вызывать. Не придет на помощь кавалерия, нет запасного бронепоезда. Не те места.
На мгновение он опять попытался представить себе, что же чувствовали советские полярники сороковых годов, в полном отрыве работающие на промерзших станциях Таймыра, уже знающие, что Война подкатилась и к ним… Через плечо радиста читающие срочные и страшные радиограммы, слышащие вечерами, как одна за одной замолкают в эфире последним отчаянным всплеском радиостанции, пропадают навеки голоса друзей-соседей, захваченных безжалостными десантами немецких подводных лодок…
И вот момент истины — они видят, стоя возле центральной избы, как, проламывая еще тонкий прибрежный лед припая, из глубин Карского моря появляется темная рубка субмарины-хищницы с неизменной зловещей буквой «U» и порядковым номером рядом. По нему они частенько сразу могли оценить репутацию нападавших…
Все. Пришла и их очередь! Бегут последние секунды жизни.
Обреченные люди торопливо проверяют немногочисленное вооружение полярной станции — пару карабинов, взятых для обороны от мишек, да еще революционный «маузер» начальника. Мрачно оглядываются на пустынный безжизненный берег, который им суждено защищать своими слабыми силами. И при этом сии бесстрашные мужи, настоящие сыны Русской Арктики, прекрасно знали незавидную судьбу обитателей разоренных станций! Немцы очень редко брали сотрудников в плен, навсегда увозя их в неизвестность.
Последние прощания, последние записки родным… Может прочитают? Кто-то торопливо жег совсекретные документы, кто-то старался придумать хоть какую-то тактически выгодную уловку. Самый старый из них — дизелист-ветеран — нервно щелкает грубыми пальцами. Как метроном — щелк! Иногда они пытались уйти в тундру, но на это шли редко, большинству гордость не позволяла. Да и не позавидуешь убежавшим… По возвращении они находили лишь головешки, оставаясь практически беззащитными посреди студеной пустыни. И никаких шансов выбраться к людям. Щелк! Вот уже палубная команда артиллеристов бежит к носовому орудию. Первый выстрел — по любопытному белому медведю, расположившемуся на льдине метрах в трехстах от лодки. Щелк! Потом они разворачивают орудие на берег. Второй выстрел опытных канониров разносит в щепки самое укрепленное здание — склад провианта…
Настоящий расстрел.
И молодой немец, капитан ржавой от соли подлодки, закрывая воротом толстого «водолазного» свитера небритый подбородок, насмешливо смотрит на берег в цейсовский бинокль. Щелк…
Почем же нет поддержки? Почему у них нет вооружения, охраны? Где патрулирование, наблюдение, в конце концов?
Оторвавшись от прицела, Лапин тяжело вздохнул. Неужели все повторяется?
В стороне, метрах в двух, расположился Попков, выставив вперед ствол бесполезной на таком расстоянии гладкостволки «бенелли». Игорь еще раз глянул на часы и кивнул соседу, мол, начали. По его команде Попков встал во весь рост и громко, как только мог, заорал на всю тундру:
— Граждане бандиты! Вы окружены по периметру! Сопротивление бесполезно, предлагаю вам сложить оружие и сдаться! В противном случае мы будем поджигать строение!
И почти сразу же Лапин, задержав дыхание, плавной потяжкой спускового крючка послал в цель свою первую пулю в верхнюю часть окна.
— Повторяю! Мы знаем о ваших коварных целях! Сдавайтесь! — снова проорал Геннадий Федорович. Слово «коварных» он уже сам вставил, для аутентичности.
— Все, все… — поспешил сказать ему Игорь, — Ложитесь быстрей.
Криптозоолог послушно лег, и, как и было обусловлено планом, трижды, со страшным грохотом выстрелил под ухом у Лапина магнумовскими патронами с крупной картечью в сторону избы. Потом еще два раза, после чего принялся перезаряжать опустевший магазин. Полуоглохшему Игорю даже показалось, что приличное число картечин таки достигли цели. Хорошее все же у него ружье, надо будет сказать потом, порадовать ученого…
Обитатели базы ни на призывы, ни на выстрелы не отвечали. Тишина.
Игорь решил, что пора бы разнообразить ситуацию, показав, что их тут — целый взвод. Теперь уже сам заорал:
— Лимит времени — пять минут! После этого начинаем поджигать!
Он проворно опустился на землю и взял в руки заряженную ракетницу. Ба-бах! Ракетница коротко рванула воздух. Заряд с шипением воткнулся в камни перед избой, разбрызгивая в стороны фонтаны раскаленной термитной начинки.
— Смотрите в оба, — громко прошептал он Попкову, — сейчас они, похоже, будут принимать решение.
