Александр Карцев - Военный разведчик
На самом деле полтора года назад из штаба армии во все дивизионные разведотделы пришла кодограмма, требующая проводить засадно-поисковые действия ежедневно. Точнее, каждую ночь. Вполне реальная задача для дивизионных разведбатов и даже полковых разведрот. И довольно разумная задача. Постоянно держать духов в напряжении, каждую ночь перекрывать караванные тропы и отучать моджахедов гулять по ночам — вполне разумно. Моджахеды — тоже люди, хотя может быть и давно уже забывшие об этом. Люди по ночам должны спать в своих кроватках, а не шастать невесть где. И невесть зачем.
Единственное условие: не стоило спускать эту кодограмму до разведвзводов. Ставить такие задачи отдельным разведвзводам глупо. Они не в состоянии проводить засады каждую ночь. Для этого у них нет никаких возможностей. Оптимальный режим для них — одна засада в три-четыре дня.
А вот совместно с полковыми разведротами батальонные разведвзвода вполне могли участвовать в выполнении поставленной задачи. Если бы полковые разведроты не привлекали бы постоянно для проведения войсковых операций по зачистке «зелёнки» и проводке колонн с продовольствием и боеприпасами для наших частей.
Точно так же и дивизионный разведбат не вылезал из рейдов и боевых операций. В ущерб проведению засадно-поисковых действий. Другими словами не хватало ни плановости в их проведении, ни системы. И о засадах на каждую ночь быстро пришлось забыть. Духи это прекрасно знают.
Поэтому сегодня ночью мы снова выходим на засаду. В то же самое место, где работали и прошедшей ночью. Отсутствие шаблонности в нашей работе — залог успеха. Но постоянное разнообразие — это тоже шаблон. Сегодня мы почти в точности повторяем вчерашнюю засаду. Мы снова преодолеваем проход в минном поле. И снова скрытно занимаем свои огневые позиции. Трупов на старом месте уже нет. Убрали их духи. Это хорошо. Лежать всю ночь рядом с покойниками не хочется ни кому.
Место для засады не самое удобное. Хребет Зингар закрывает нас от Баграма. А это значит, что дивизионная артиллерия нам этой ночью помочь не сможет. Да и авиация ночью помощник не большой. Мы надеемся обойтись своими силами. Если духи поймут, что эта тропа плотно перекрыта, они поведут караван севернее горы Вершек. Там и наша артиллерия, и авиация смогут работать на полную катушку. Там этот караван должен будет перехватить дивизионный разведбат. В этом смысл всей этой комбинации. Старинный принцип «канализации» — направить усилия противника в нужном тебе русле. Мы должны направить этот караван в теплые и нежные объятия дивизионного разведбата.
Задача у нас не сложная. Фланги закрыты минным полем. Дальше отвесные склоны. Обойти нас невозможно. Нужно только принять караван на себя и постараться нанести ему максимальный ущерб. Правда, численность каравана точно не известна. Но раз за ним ведется такая охота, значит, он не слишком мал. На всякий случай, Юра Родин придает нашей группе двух огнемётчиков из дивизионной огнеметной роты. Бережёного, как говорится, бог лучше бережёт. Мы в этом никогда не сомневались.
Кроме обязанностей проводника командир группы Вадим Суслов поручает мне подгруппу огневой поддержки. В неё входят и два этих огнемётчика. Они узбеки по национальности. И, похоже, русский язык понимают не очень. У них два контейнера с какими-то новыми экспериментальными огнеметами. Сегодня они должны их испытать на реальных целях. Независимо от результатов, пустые контейнеры мы должны вынести к своим. Вот ведь не было печали! Не люблю носить тяжести. Тем более, что порою свои-то ноги унести нелегко. А не то, чтобы еще вытаскивать какие-то контейнеры.
Хорошо, что задача у меня сегодня самая, что ни на есть, примитивная. По команде Вадима мы открываем огонь. Уничтожаем все, что движется. Сам Вадим планирует со своей подгруппой захвата еще и утащить кого-то или что-то у духов. Не сидится спокойно парню на месте! Ведь задача у нас всего лишь нанести огневой удар по каравану и развернуть его в другую сторону.
Ближе к полуночи взошла луна. В лунном свете скалы приобрели какие-то совершенно фантастические очертания. Тени удлинились. Все вокруг изменилось неузнаваемо. Я давно уже не был на Луне, но думаю, что в эти летние дни она выглядит точно так же. Удивительно и загадочно. Как и все вокруг.
По всем нашим расчетам через час должен появиться караван. Пока предгорье освещено лунным светом, можно спокойно довести караван до ближайшей «зеленки». Если же утро застанет караван в предгорье, он может стать лёгкой добычей для нашей авиации. Рисковать духи не будут. Скоро появятся.
Но проходит час. Затем второй. Третий. Каравана нет. Видимо что-то заподозрили. Или просто отложили свой выход по каким-нибудь неведомым нам причинам. Теперь это не суть важно. Через полчаса начнет рассветать. Каравана сегодня не будет. Все это прекрасно понимают. Нужно сворачивать засаду. Пока полностью не рассвело нужно успеть вернуться к своим.
Вадим дает команду на сворачивание. Много времени нам для этого не нужно. Свернуть маскировочные сетки, прикрепить их к десантным рюкзакам. Побросать туда же гранаты и магазины с патронами, лежащие всю ночь под рукой. Да оставить парочку осколочно-заградительных мин, чтобы перекрыть проход в минном поле. Если кто-то захочет нас догнать, это немного его задержит. Совсем немного. На одну жизнь.
Мимо нас проходит первая тройка. Следом за нею подгруппа Вадима Суслова. Они занимают оборону где-то метрах в двадцати за нашими спинами. Мы всегда отходим «перекатом». Одна тройка прикрывает тыл. Вторая прикрывает маршрут движения. Третья отходит. Теперь наша очередь.
Впереди слышен какой-то металлический звук. Словно кто-то зацепил металлический колокольчик. Я поднимаю руку над головой. Это сигнал «внимание». Два моих бойца-спецназовца немедленно занимают оборону. Огнемётчики бестолково озираются, но при виде моего кулака тоже залегают. Кулак для них более понятный сигнал.
В ночном прицеле отчетливо виден караван. Десять верблюдов, пятеро «бородатых». Это и есть тот прославленный караван, который ловят газнийский батальон спецназа и баграмский дивизионный разведбат?! Не слишком-то он велик. По два с половиной моджахеда на батальон. Что-то там напутала наша агентурная разведка. Намудрила. Ну, да ладно! Я нажимаю на тангенту радиостанции.
В наушнике радиостанции раздается длинный сигнал. Это сигнал о появлении противника. Мне нельзя много разговаривать. Ночью в горах любой шёпот слышен за сотню метров. Вадим может позволить себе пошептаться. В наушниках слышен его негромкий голос.
— Сколько?
Я пять раз нажимаю на тангенту.
— Огонь открываешь самостоятельно. Мы скоро будем.
Я нажимаю на тангенту один раз. Это означает «Все нормально» или в данном случае «Понял». Проблемы с караваном не будет. Пятеро бородатых и нас пятеро. Ну, пусть даже минус два огнемётчика. Все равно у духов нет ни малейшего шанса. Два моих бойца все прекрасно слышали в своих радиоприемниках. Ближайший из них знаками показывает мне, что они готовы открыть огонь по моей команде. Команда стандартная: «Хоп».
Долго ждать её не приходится. Пока я болтал по радиостанции с Вадимом караван подошел к нам почти вплотную. Я подаю команду и одновременно с нею открываю огонь по ближайшим двум моджахедам. Рядом начинают работать и автоматы моих ребят.
А из-за небольшого горного выступа тем временем плавно, как корабли пустыни, выплывают очередные верблюды и погонщики. Я не вижу, сколько их? Но чувствую, что слишком много. Гораздо больше, чем я мог предположить ранее. Это идет основной караван. Мама родная, да сколько же их там?! За моей спиной чувствуется небольшое движение. Это вернулась тройка Вадима. Ну, что ж теперь будет немного полегче. Увы, я, как всегда, ошибаюсь. Легче нам не будет.
Мы, как обычно, работаем с приборами бесшумной беспламенной стрельбы. Наших выстрелов не слышно. Но этой тишиной можно обмануть только людей. Верблюды чувствуют кровь и начинают сходить с ума. Одного из них случайно зацепили пулей. Он хрипит и стремительно бежит в сторону минного поля. Почти сразу же слышен оглушительный взрыв. Удивительно, обычная осколочная мина, а столько шума! Впрочем, ночью в горах свои законы акустики. Нам сейчас не до них.
Караван на мгновение останавливается. Духи разворачиваются в цепь, но отходить не спешат. По всему видно, что в караване не только погонщики, но и хорошее охранение. Замешательство у них короткое. Лишь на мгновение, необходимое духовским командирам оценить обстановку, принять решение и отдать распоряжения. Цепь открывает по нам огонь. И поднимается в атаку.
Все мы немедленно поминаем чью-то маму. Да их там около сотни! Этих ненормальных. Ну, разве ж можно ходить в атаку на бойцов-спецназовцев? Давным-давно прошли времена, когда самураи бегали в атаку с криками «Банзай!». Еще в первую мировую войну отстреляли последних таких храбрецов. Как только были изобретены пулеметы, изменились слова в японском лексиконе. С тех пор самураи кричат: «Коджа аст бансэй? (Коджа аст — «где?» на фарси. Бансей — элемент экибаны на японском. В просторечии, укрытие). Да, с тех пор самураи кричат: где укрытие? И бегут в противоположную сторону от пулеметов.
