Эльмира Нетесова - Дикая стая
— Вор и фартует давно. Из-за него, знаешь, сколько наших мужиков выкинули с работы? А скольких понизили в звании? А главное — убивал Корнеев наших ребят. Да что там базарить! Вот получим его уголовное дело, там — обо всем. Начальник Тиличикской зоны сам себе не верит от счастья, что избавился от Гоши и теперь доработает до пенсии. Мне советовал не спускать глаз с козла! — сморщился Рогачев.
— Куда ж его устроим? Ведь и жилье, и работу ему теперь подай. А что он умеет? — поскреб в задумчивости затылок Петр и добавил, — надо глянуть на него. Может, что-то слепим? Ну, коли не получится, отправим обратно в зону. Он это тоже должен понять.
А через три дня Гошу Корнеева доставил из Тили- чик в Усть-Большерецк почтовый самолет.
Скинув мешки с газетами и журналами, письма и посылки, командир экипажа спрыгнул вниз, подошел к Рогачеву.
— Стас, забери к себе отморозка. Привезли какого-то идиота. Велели его тебе с рук на руки передать. Для чего он, ума не приложу. Вот его бумаги. Забирай вместе с ним, — махнул штурману.
Тот оглянулся и пропустил к двери серого мужика с красным лицом, седыми волосами. Он запахивал телогрейку, но холодный ветер снова раздувал, шарил за пазухой. Человек глянул вперед, увидел милицию, встречавшую его, и с тоской оглянулся на самолет.
— Иди, не мешкай! Нам вылетать пора! — услышал слова штурмана и сошел по трапу прямо к двоим оперативникам, терпеливо ожидавшим внизу.
Гоша встал напротив, покорно опустил голову, ждал, когда ему нацепят браслетки, но ни у кого не увидев наручников, опустил руки в карманы, влез в машину, отметив молча, что и здесь нет решеток.
Конечно, Гоша приметил, его прибытие поперек горла милиции. Да и ему менты — не в радость, но как бы там ни было, приходится терпеть друг друга. На сколько хватит этого терпения, не знал никто.
Гоша смотрел на дорогу из аэропорта, ведущую в поселок, и все думал, куда его отвезут менты: в милицию или сразу в какую-нибудь хибару, где предстоит прожить пять лет полуволн, а потом… Но до этого «потом» сколько придется промучиться? А может, повезет? Гоша увидел реку, и шальная мысль о побеге снова обожгла душу. Человек глянул на встречавших его ментов, они тихо переговаривались о чем-то своем.
Вскоре машина затормозила у здания милиции.
— Выходи! — открыл дверцу перед Корнеевым оперативник и побрел следом за Гошей. Тот шел спотыкаясь.
— Давайте его ко мне, поговорим, а уж потом отвезете определяться, — предложил Рогачев, пропустив Гошу вперед.
Недавний зэк неуверенно переступил порог кабинета, огляделся по сторонам.
— Давайте сюда, — указал Станислав на стул напротив. — Вы имеете представление о поселении? — спросил Гошу.
Тот отрицательно качнул головой.
— Что умеете делать?
— Фартовать, — ответил, не сморгнув.
— Я спрашиваю о рабочих профессиях. Ну, куда мне вас приткнуть, чтоб сами себе на жизнь зарабатывали? — спросил Рогачев.
— А черт меня знает. Я много чего умею, но о том лучше смолчу. Вы меня отпустите — без куска хлеба не останусь. Еще и вам навар принесу.
— Вот уж и не знал, что кормильца получили. Надо ж как повезло! — рассмеялся Рогачев и сказал, посерьезнев: — С прошлым завязать придется. Навсегда. Здесь никто не ворует друг у друга. С самого начала так повелось. Даже дома не закрывают. Если украдете, а в поселке все друг друга знают, подозревать будут только Вас, больше некого. И если мы не успеем, убьют за воровство. Если живым отнимем — в зону вернем. Заранее давайте договоримся: вдруг не сможете сдержаться от воровства, скажите сразу. Тогда первым же рейсом возвращаем в Тиличики, чтобы время не тянуть. Завтра два рейса ожидаем, на любом отправлю Вас.
— Самому добровольно на зону вернуться? Или я похож на отморозка? — удивился Гоша.
— Тогда выбора нет, придется забыть о воровстве!
— А как дышать? Вот я должен где-то жить, что- то жрать. Где «бабки» возьму на все? — уставился Гоша на Рогачева.
— Насчет жилья и еды все устроим. Жить станете в комнате, вернее, в квартире. Конечно, не ахти что, но на первый случай сгодится. Посмотрим, как себя проявите, а уж потом определимся окончательно. Договорились?
— О чем? Вы меня определите, а уж потом спрашивайте! — прислушался к урчавшему животу. Оно и не мудрено, ведь завтракал в зоне в семь утра. Теперь уж на вторую половину дня давно перевалило, а в кабинете начальника милиции жратвой и не пахло, лишь пепельница с окурками на столе.
— Вы получили в зоне расчет? — спросил Рогачев.
— Да разве то «бабки»? Пыль единая. С таким наваром ни в кабак, ни к бабам не нарисуешься!
— О кабаках забыть придется. Нет у нас в поселке ресторанов. Ни одного. Единственная на всех столовая. Дело в том, что одиночек у нас мало, да и те предпочитают готовить дома. Семейным и вовсе не до ресторанов. Все работают, копейка каждому дается трудно. Пропивать никто не хочет.
— А если готовить не умею, как быть?
— Научитесь. Невелика мудрость, — успокоил Рогачев поселенца. Сказал, что Гоша до весны будет работать водовозом. Помимо оклада, в частном секторе станет получать за подвоз воды наличными. Пусть небольшие деньги, но на еду хватит. Весной, когда вода пойдет по трубам во все дома, Гоше предложат другую работу. Ну, а пока надо прижиться, оглядеться. Трех дней хватит на все и про все, а дальше надо выходить на работу.
— А где моя хаза? — спросил поселенец.
Уже через полчаса Гоша сидел в своей квартире. Другой человек, может быть, обиделся бы, но не Гоша. Когда оперативник подвел его к бараку, разделенному на три квартиры, Корнеев вмиг ожил:
— Знать, ни один дышать стану, — вошел в дверь, указанную оперативником, и оказался в коридоре.
Тут и дрова сложены аккуратно, и дверь в квартиру оббита войлоком. Открыл ее, шагнул в прихожую, служившую и кухней. Небольшая она, но здесь разместились печка и лавка для ведер с водой, умывальник и стол, шкафчик для посуды.
Гоша прошел в комнату. Старая железная кровать с жидким матрацем и подушкой накрыта выцветшим ватным одеялом. Рядом одинокая табуретка, стол у окна, на стене несколько вешалок мотались на гвоздях. Зато на подоконнике кружки и стаканы, пепельница и чайник.
— Ну, что? Огляделся? — послышался от двери голос оперативника.
— А где хозяйка? — озирался Гоша.
— Чего? Ты уже про бабу вспомнил?
— Я и не забывал об них! — озорно сверкнул глазами новый поселенец.
— Только с зоны соскочил, не жравший, а уже про бабу спрашивает. Ты хоть в себя приди! Не то забудешь, что с нею делать надо, — усмехнулся оперативник, протянув Гоше сумку. В ней лежала жареная рыба, с десяток вареных картошек, пачка чая, кулек сахара, буханка хлеба. — Этого тебе на сегодня хватит. Завтра что-нибудь придумаем. Пошли, покажу тебе, где воду брать, ну, и туалет заодно.
Кстати, там дрова твои, мы с ребятами вчера привезли. Уже готовые, только перенести их нужно в коридор, пока снегом не занесло.
Гоша вместе с оперативником вышел за порог. Тот показал ему колодец и добавил:
— Если на мозоли никому давить не будешь, спокойно станешь жить. Людишки наши, поселковые, все на материк смотрят. Только в этом году больше тридцати семей уехало, вернулись в свои родные места: кто — на Украину, кто — в Белоруссию. Ну, а мы всюду дома. Мне еще до пенсии восемь лет тут служить. Глядишь, и ты через годок получишь хорошую квартиру с отоплением, водой, туалетом.
— А на хрена она мне? — изумился Гоша.
— Жить будешь по-человечески.
— Мне на пять лет и эта сгодится. Зачем голову лишними заботами грузить?
— Э-э, не скажи, Гоша! Человек свое надумает, а судьба ему другое подставит. Так часто случалось здесь, на Северах. И ты заранее не загадывай! Никто не может свою судьбу наперед узнать, — загадочно улыбнулся оперативник Владимир.
