Евгений Сухов - Империя смотрящего
— Упоминали о каких-то бумагах, которые должен был передать Чанышев. Их нашли в одном из тайников в его кабинете. Ждали курьера, но он так и не подошел.
— Понятно. Жаль. Значит, на помощь извне рассчитывать не приходится. Это лишний раз доказывает, что Хрулев работать умеет. Узнали, с кем он выходил на контакт?
— Да. Один работает в администрации Президента. Двое — в Министерстве природных ресурсов.
— Чем они занимаются?
— От них напрямую зависит выдача лицензий.
— Понятно. Дальше.
— Еще двое работают в конкурирующих компаниях.
— А шестой?
— Точнее шестая… Женщина! Года двадцать четыре. Весьма недурна собой.
— Откуда она взялась?
— Понятия не имею. Я отправил за ней «хвост», но узнать, кто она такая, не удалось. Или парень потерял ее по неумению, или она действительно настоящая профессионалка. Я ему уже сделал внушение.
— Скорее всего, второе. Как выглядела эта женщина?
— Сфотографировать не удалось, но по описанию она очень напоминает Лизу.
— Хм, немудрено. Все одно к одному. Наш Хрулев активизировался. Покровский себе подобных вещей не позволял. Отследили его связи с «Российским ковчегом»?
Карасев отрицательно покачал головой:
— Не удалось. Телефонная линия защищена, а по сотовому телефону он разговаривает только ключевыми словами.
— Что он делает в свободное время?
Карасев пожал плечами:
— Развлекается как может. За ночь бывает в двух-трех казино. Например, вчера в одном оставил пять тысяч зелеными. Причем совершенно безболезненно. Там принимают его за своего. Потом заглянул в клуб на Калининском проспекте, взял девицу и отправился на конспиративную квартиру.
— Кто она, агент?
— Скорее всего, негласный информатор. Пока я за ним разъезжал, у меня сложилось впечатление, что едва ли не в каждом солидном заведении на него работают свои люди.
— Ты сам его вел?
— В этот раз да… Платит он своим людям не скупясь! Видно, информация того стоит.
— Умно! — оценил Маркелов. — Сразу видно, что настоящий профессионал. Женщины обожают выбалтывать секреты мужей где попало, даже в общественных местах. Какие еще были звонки?
— Один звонок был из Совета Федерации. Два из Государственной думы. О чем именно шел разговор, понять было трудно, но, судя по всему, в Думе у него серьезное лобби. Был звонок со Старой площади.
— О чем говорили?
— Только ключевые фразы. Но я понял так, что Хрулев просил поддержки.
— В последнее время он очень активизировался. Видно, грядут какие-то серьезные перемены. Что еще?
— Одна встреча была особенно интересна. Человек приехал на встречу в черном «Мерседесе» с затемненными стеклами.
— Номер засекли? — живо отреагировал Маркелов.
Карасев отрицательно покачал головой:
— Нет. Встреча произошла в лесу, неподалеку от Балашихи. Приблизиться было невозможно. Разговор происходил в машине. Поэтому рассмотреть человека тоже не удалось. Но, судя по тому, с какой довольной физиономией вышел из машины Хрулев, можно сказать, что разговор был для него удачным.
— Надеюсь, вы засняли эту встречу? — строго спросил Маркелов.
— Да. Материал уже обработали.
— Покажи, — кивнул Маркелов в сторону компьютера.
Карасев мгновенно поднялся. Вытащив из сумки диск, он вставил его в компьютер. Сначала на экране монитора вспыхнул белый свет, после чего в густых зарослях ивняка обозначился «Мерседес». Сразу было видно, что снимали издалека. Рядом с машиной стояли два человека, по всей видимости, охрана. Деликатно покинули салон, чтобы не быть свидетелями чужого разговора. Интересно, чья эта машина? «Мерседес» бронированный, с серьезной электронной начинкой. Так что прослушать разговор не представлялось возможным. Наверняка в машину встроены генераторы помех.
Определить хозяина автомобиля невозможно. В одном только гараже Совмина таких машин не менее полусотни. А сколько же их наберется по всей Москве!
— Останови запись! — потребовал Маркелов. Машина, застывшая в кустах, выглядела как-то зловеще. — А это что еще за отметина на заднем крыле? Сделай крупный план.
— Хорошо, — кивнул Карасев и, нажав на клавишу, приблизил автомобиль.
Теперь «Мерседес» был так близко, что казалось, будто его снимали с расстояния нескольких метров. На наличие сильной оптики указывали лишь слегка размытые контуры автомобиля.
— Покажи заднее крыло.
Оператор был толковый. Засняв машину, он сумел выявить самые сомнительные места, оставалось только произвести увеличение. Карасев нажал клавишу. Машина увеличивалась и расползалась по экрану, выявляя малейшие шероховатости на блестящем кузове.
Так оно и есть! На заднем крыле была видна царапина, но не из тех, из-за которых меняют крыло или рихтуют железо, а слабенькая. Не ободралась даже краска, видна только неглубокая, длиной сантиметров двадцать, бороздка.
— Царапину видишь?
— Так.
— Вот по ней можно узнать хозяина машины. Выясни, кому принадлежит машина.
— Сложно, таких машин много. Но я попробую, — кивнул Карасев.
— Значит, хозяин так и не вышел из машины? — задумчиво спросил Маркелов.
Андрей отрицательно покачал головой:
— Нет. Как только Хрулев вышел из салона, машина сразу же уехала.
— Значит, разговор происходил на заднем кресле автомобиля? — уточнил Маркелов.
— Да.
— Перекрути немного вперед.
Андрей нажал на клавишу. На мониторе в быстром темпе замелькали кадры. Охранники, которые от безделья ходили вдоль опушки, теперь напоминали легкоатлетов, бестолково бегающих то в одну, то в другую сторону. Наконец дверца автомобиля отворилась, и из салона, слегка наклонившись вперед, стал выбираться Хрулев.
— Останови! — потребовал Маркелов.
Изображение застыло. Хрулев Владимир Давыдович собственной персоной. Лицо самодовольное, с каким-то хитрым, почти злодейским прищуром. Смотрел он куда-то в сторону. Не исключено, что в ближайших зарослях скрывалась вооруженная группа из службы безопасности «Плутоса». Господин Хрулев не доверял никому и уж тем более с опаской должен был относиться к встречам за Кольцевой дорогой.
— Ты ничего не видишь? — повернулся Маркелов к Карасеву.
Андрей внимательно всмотрелся в картинку.
— Он как-то странно улыбается.
— Я не о том, — махнул рукой Маркелов. — Ты посмотри внимательно. Ну?
Карасев пожал плечами:
— Как будто ничего особенного.
Через полуоткрытую дверь было видно, что в глубине салона сидит человек, лица не разобрать, но вот руки видны.
— На запястьях «Ролекс»!
— Да, действительно. Часы показывают пять часов вечера.
— Вот именно! Посмотри, как бриллиантики поблескивают. Такие часы стоят не менее тридцати тысяч долларов. Не каждый может себе позволить такие ходики. Скопируй этот снимок!
— Хорошо.
Карасев щелкнул мышкой. Принтер, очнувшись, загудел и через несколько секунд выдал бумагу с цветным изображением.
Маркелов поднял листок. У него не исчезло ощущение, что он где-то встречал такие часы, причем сравнительно недавно. Знакомыми показались даже остроносые ботинки человека, сидящего в «Мерседесе».
— Где сейчас Хрулев?
Карасев посмотрел на часы:
— Сейчас он должен быть в итальянском ресторанчике недалеко от Арбата.
— Откуда такая уверенность?
— Я уже успел изучить его расписание.
Маркелов поднялся:
— Идем!
— Куда? — удивился Карасев.
— Я вспомнил, где видел эти часы.
— Где?
— У Геннадия Федоровича Круглова.
Глава 31 КТО ТЫ, МИСТЕР В.?
Кабинет заместителя генерального директора находился этажом ниже, почти в конце коридора. Рядом солярий, комната отдыха. Свой кабинет финансовый директор любил, а потому выползал из него очень редко, предпочитал решать все вопросы именно здесь.
Маркелов вошел в кабинет Круглова без стука, чего не позволял себе прежде. Его взгляд упал на остроносые ботинки Хрулева. Вторжение начальника службы безопасности настроения Круглову не добавило, но держался он уверенно, ничем не выдавая своего неудовольствия. Твердым шагом Захар пересек комнату и устроился на стуле напротив Круглова. Андрей застыл у входа и с интересом наблюдал за действиями начальника.
С минуту Круглов словно не замечал сидевшего напротив Маркелова.
— Что, так и будем молчать? — лениво поинтересовался Круглов, впившись в Маркелова цепким взглядом.
— Геннадий Федорович, вы не могли бы сказать, сколько сейчас времени?
— Если вы сюда заявились только за этим… Извольте! — Круглов вскинул левую руку, и Маркелов увидел на запястье «Ролекс» с крошечными бриллиантами по всему циферблату. — Пять минут третьего. Еще вопросы будут?
