Юрист - Гришэм Джон
Рой Бенедикт, казалось, сидел у телефона в ожидании звонка.
– Где ты, Кайл? – словно задыхаясь, спросил он.
– В Западном полушарии. Все в норме. Как у вас?
– Полный порядок. Тебе ничто не угрожает?
– Меня спрятали так, что и с собаками не найти. Ко мне приставлены по меньшей мере четыре человека, и у каждого палец лежит на спусковом крючке. Есть новости о нашем красавчике Бенни?
– Пока пусто. Обвинительное заключение будет готово к полудню, в него добавили еще один пункт, об убийстве. ФБР уже рассылает ориентировку по всем своим отделениям, может, где-то и всплывет что-нибудь. Ты был прав: у тебя в квартире обнаружили кучу «жучков» последней модификации. Денег в них вгрохали немерено.
– Я польщен.
– А в заднем бампере джипа нашли радиомаячок.
– О нем я ничего не знал.
– Словом, все улики предъявят Большому жюри. Если Бенни допустит хотя бы малейшую ошибку, ему тут же вручат толстенное обвинение.
– Думаю, нам не стоит обольщаться.
– Ты разговаривал с кем-то из «Скалли»?
– Послал Пекхэму кратенькую весточку, мол, у меня грипп. На два-три дня этого вполне хватит.
– В фирме полная тишина, никакого беспокойства.
– Да, и это пугает, Рой. Оглядываясь назад, не могу поверить, насколько легко было войти в секретную комнату и вынести из нее конфиденциальную информацию. Я мог бы скопировать всю базу данных, все четыре с лишним миллиона файлов, и передать их Бенни или любому другому мошеннику. А наутро я как ни в чем не бывало пришел бы в офис. Фирму необходимо предупредить.
– И кто же это сделает?
– Я. Хочу сбросить камень с души.
– Лучше поговорим об этом завтра. Сегодня утром мне звонил Биллингтон, дважды упоминал о программе защиты свидетелей. ФБР намерено включить тебя в нее, Кайл. Они очень опасаются за твою жизнь.
– Я и сам за нее опасаюсь. Но включать меня в программу?
– А как же? Ты убежден, что Бенни не поймают. ФБР убеждено в обратном. Если Бенни все же предстанет перед судом, ты превратишься в героя. Кому же еще давать показания? Без них процесс заглохнет.
Мирное утро на берегу океана медленно теряло очарование и безмятежность. Но могло ли быть иначе? Кайл уже успел забыть о временах, когда не знал никаких проблем.
– Мне потребуется все это обдумать.
– Так приступай! – бросил Рой.
– Я перезвоню вам позже.
Кайл влез в джинсы и футболку (которые действительно смотрелись на нем очень неплохо), съел две тарелки овсяной каши, перелистывая «Пенсакола ньюс» и «Нью-Йорк таймс». О событиях предыдущей ночи в отеле «Оксфорд» в газетах не было ни слова. «Естественно, – сказал себе Кайл. – Слишком поздно было, да и в обстановке секретности».
Когда овсянка была съедена, а газеты отложены в сторону, на пороге кухни появился Тодд.
– У нас тут существуют определенные правила, – довольно игривым тоном произнес он, но с жесткой улыбкой на губах.
– Почему-то я не удивлен.
– Можешь звонить кому угодно. Однако только с этого телефона. Раскрывать свое местоположение запрещено. Можешь бродить по пляжу, но за тобой будут следовать наши люди.
– Шутишь? Я, значит, вынужден наслаждаться прогулками в обществе громилы с автоматом?
Тодд, похоже, оценил комичность этой картины, и улыбка его сделалась мягче.
– Автоматы исключаются. И подглядывать за тобой мы тоже не станем.
– Это вы-то? Агента ФБР я теперь учую за милю.
– Вот и хорошо. В любом случае держись поближе к бунгало.
– И долго мне придется здесь торчать?
Фэбээровец пожал плечами:
– Понятия не имею.
– Я просто нахожусь под охраной, или это уже программа защиты свидетелей?
– Просто под охраной, наверное.
– Наверное, Тодд? Брось! Наличие охраны предполагает, что я подозреваемый, разве нет?
Он промолчал.
– Но в чем меня могут подозревать? Я свидетель, и я пока не согласился вступить в программу. Поэтому, как только что выяснил у своего адвоката, я имею право в любую минуту покинуть вас, джентльмены. Хочешь сказать что-нибудь в ответ, Тодд?
– Об автоматах ты заговорил первым. Здесь их шесть штук.
– Иными словами, я должен остаться тут?
– Да.
– Ладно. Сейчас почти полдень. Чем займемся?
Не отходивший от напарника далее чем на три метра, Барри слышал весь разговор. Ступив в кухню, он с многозначительным видом потряс коробками с настольными играми:
– В твоем распоряжении «Монополия», «Риск», «Трюкач», большой пазл и китайские шашки. Выбирай.
Кайл по очереди заглянул в коробки.
– Пазл.
Глава 41
Грипп продолжал бесчинствовать и в пятницу. Вынудив себя придать голосу сочувственные интонации, Дуг Пекхэм поинтересовался, когда можно ожидать улучшения в состоянии больного: ходатайства по делу «Трайлон» нарастали лавиной, фирме катастрофически не хватало юристов. Однако сочувствие Пекхэма оказалось строго лимитированным: партнера не заботило ни где Кайл лежит с температурой, ни кто за ним ухаживает, ни какие лекарства прописаны ему лечащим врачом. Важной частью стратегического замысла было то, что обнаруженную у Кайла форму гриппа медики нашли «крайне заразной». Поскольку Нью-Йорк находился сейчас в плену ежегодной декабрьской эпидемии, диагноз тот звучал особенно устрашающе. Поверила ему и мисс Армстронг, однако в ее словах чувствовалась неподдельная искренность.
На улице значительно потеплело. К полудню у Кайла уже не осталось сил выносить царившую в бунгало духоту.
– Хочу пройтись, – сказал он Тодду. – Будьте любезны подготовить пляж.
– С удовольствием. В каком направлении желаете совершить прогулку, сэр?
– На восток, к Майами.
– Я предупрежу парней, а то они совсем тут заскучали.
За час прогулки по береговой полосе Кайл встретил меньше десятка отпускников. Позади него, на расстоянии двадцати-тридцати метров плелись телохранители – приятная супружеская пара с рациями и «магнумами» в карманах.
Откуда-то доносились звуки музыки. Повернув голову, Кайл увидел под навесом из пластиковой соломы небольшую группу людей. Навес прикрывал вход в построенный где-то в 50-х годах прошлого века семейный мотель «Гейтор», непритязательное заведение с плавательным бассейном и низкими ценами. В это время года оно было единственным на берегу, где гостям предлагали хоть какие-то развлечения.
Желая досадить преследователям, Кайл решительно двинулся от кромки воды, миновал невысокую дюну и уселся за столик бара «У Педро». Безвестный певец в невидимых динамиках сладкоголосо тянул какую-то чушь о счастливой жизни в банановой республике. Бармен деловито взбалтывал в шейкере адскую смесь рома, специй и апельсинового сока. Стоявшие под навесом семеро постояльцев мотеля – всем изрядно за шестьдесят, все с отвисшими животами – весело переговаривались на легко узнаваемом резком диалекте жителей севера. «Ну да, – подумал Кайл, – у них-то в Канаде сейчас настоящая зима».
Сделав глоток пунша, он попросил у бармена сигару. Меж дюн видна была семейка телохранителей: по щиколотку увязая в песке, фальшивые супруги обсуждали план дальнейших действий. Через несколько минут из мотеля появился их коллега, заговорщически подмигнул Кайлу – «Не волнуйся, мы здесь!» – и сел у стойки бара.
Со вкусом выдыхая ароматный дым, Макэвой-младший отхлебывал из бокала пунш и пытался убедить себя в том, что тоже наслаждается жизнью. Она великолепна! Разве замученный работой профессионал не может провести недельку на пляже?
Конечно, может. Но уж слишком много проблем осталось там, в Нью-Йорке.
После трех дней пребывания под бдительной охраной Кайл имел все основания ликовать. «Лир» совершил посадку в аэропорту Тетерборо в субботу шестого декабря, ближе к семи вечера. Согласно требованию Кайла, номер был забронирован в отеле «Трайбека-гранд», что неподалеку от Гринвич-Виллидж. Он также настоял на том, чтобы телохранители остались внизу, в лобби. Их постоянное присутствие выводило Кайла из себя, как и их нелепые, по его мнению, «правила».
