Вальсирующие со смертью. Оставь ее небу - Михаил Март
Фары выхватили из темноты гаишника, размахивавшего жезлом. У обочины стоял мотоцикл. Добрушин по непонятным причинам пожалел парня, стоявшего на посту, крутанул руль вправо, сбил мотоцикл в кювет и промчался мимо. Старшина вытер со лба пот и схватился за рацию.
От толчка Ольга очнулась. Ее тут же вырвало.
— Крепись, подружка, видишь, ради тебя какие я кульбиты выписываю.
— Мерзавец! Куда ты меня везешь?
— Могу выбросить из машины, если скажешь, где спрятала деньги.
— Нет, нет и нет. Стоит мне рот открыть, как ты меня прирежешь. Лучше так режь.
— Получишь ты свою свободу и безопасность, но сначала нам надо уйти от цепных псов, которых бросили нам вдогонку с командой «фас!» Думают, Добрушина так просто взять за здорово живешь?! Это я их всех возьму в оборот. Сопляки!
— Отпусти меня.
— Отпущу, если будешь вести себя тихо и слушаться. Начнешь бузить, оторву голову.
На следующем перекрестке их уже поджидали две машины и пять человек.
— Чем дальше в лес, тем больше дров. Уже с автоматами. Скоро на танки напоремся.
Он ехал прямо на них. Это был психологический прием. Надо передернуть затвор, прицелиться, а где время взять, когда смерть летит на тебя с бешеной скоростью.
Семен резко затормозил, вывернул руль влево и, обогнув багажники машин, вновь вдавил педаль газа. Можно было подумать, что им руководит сатана, слишком ловко и правильно он все делал. Поверни он вправо, машины ринулись бы за ним, а теперь этим ребятам придется разворачиваться. А тут каждая секунда дорога.
Гладкая дорога сменилась на ухабистую, грязную, размытую дождями колею. Тут нужна российская «Нива», а не скоростная иномарка. За спиной гудел тошнотворный вой сирен, и с каждым мгновением он становился все громче и громче.
Где–то в двухстах метрах по ходу движения чернела полоса леса. Он делал все, что мог, но машина капризничала и наконец увязла в грязи.
— Выбегай из машины и на землю. Живо!
Ольга выкатилась из салона, и он потерял ее из виду. Добрушин встал на одно колено, взвел курок и открыл прицельную стрельбу по приближающимся фарам машин. Преследователи остановились, фары погасли.
— Отменно, мальчики. А теперь будем играть в прятки.
Он встал в полный рост и огляделся. Убегающая тень Ольги оторвалась метров на тридцать. Она бежала через поле, освещенное яркой луной.
— Сука!
Он бросился за ней. Раздались выстрелы. Он не думал о них, его могла сбить только шальная пуля, а эта баба знала, кто он, и попасть в руки операм живой не может. Добрушину ничего не стоило пристрелить ее, но он не хотел. Столько трудов, бегство, риск и все ради очередного трупа? Нет, ему нужна компенсация. Она должна сказать, где спрятала деньги. Он знает, что такое поиски на двадцати пяти сотках земли, и с него хватит. Надо ценить свое время.
Настиг беглянку он быстро и, сбив ее с ног, упал на землю рядом.
— Ты забыла наш договор, девочка. Боюсь, жизнь тебе порядком поднадоела.
Добрушин достал из кармана наручники, надел одно кольцо на правую руку Ольги, а второе на свою левую.
— Вот так будет лучше. Теперь будешь учиться бегать на длинные дистанции в парном катании. Вставай — и вперед.
Он дернул рукой, и она ощутила сильную боль в запястье. Семен встал и поднял ее с земли. На открытом поле двигались черные мишени. Он насчитал четыре объекта. Прицелившись, майор выстрелил. Одна мишень свалилась. Остальные сами залегли.
— Вперед, красотка!
Добрушин бросился в сторону леса. Он бежал, легко перепрыгивая через кочки, Ольга то и дело падала и тянула его назад.
— Поднимайся, мешок с отрубями. Жизнь свою губишь.
Оглянувшись, он вновь увидел мишени. Они становились все ближе и ближе. Козлы! Стрелять боятся. Заложницу могут задеть. Ах, как кстати она сейчас! Ею и загородиться можно.
Добрушин сделал еще два выстрела. Тени попадали на землю. Попал не попал, значения не имеет. Главное уложил. Послушные ребята.
До черной полосы оставалось два десятка метров.
— Ну, крошка, последний рывок.
И они рванули, ворвались в лес на полной скорости, но только это был не лес, а ольховый кустарник, тянувшийся вдоль реки. Они соскользнули вниз и на копчиках, как на санках, влетели в черную воду Истры.
«Ну вот и добегались!» — мелькнуло в голове майора. До другого берега неблизко, и его снимут первым же выстрелом. Здесь не поле, на дно не ляжешь. А почему нет?
Ольга все еще не могла отдышаться. Она не в силах была произнести ни слова. Зато он мог говорить.
— Сейчас они будут здесь. Выход у нас только один. По раздельности нас не существует. Разыгрываем вариант «мы». Тебя я им живую не сдам. Ты хочешь своей безопасности, я своей. Уже что–то общее нашли. Прятаться нам негде. Будем привыкать к подводной жизни. Превратимся в рыб.
Добрушин достал нож и срезал два стручка высокого камыша. Обрезав концы, он подал одну трубку Ольге, вторую оставил себе.
— Заткнешь пальцами нос, трубку в рот. По моей команде погружаемся под воду. Трепыхнешься — получишь перо под ребра. И запомни: я родился лишенным чувства юмора. Шуток с детства не терплю.
Где–то совсем рядом послышались мужские голоса, зашелестели кусты.
— Все, ему крышка. Дальше идти некуда.
— Ну, голубушка, с Богом!
Они взяли трубки в рот и погрузились в холодную воду. Добрушин крепко сжимал женщину за талию, заломив ей руку в наручнике за спину. Она не дергалась и вела себя послушно. И вряд ли они сейчас ощущали холод и неудобства.
— Их здесь нет, капитан, — сказал сержант, стоя у кромки воды.
— Ладно. Вы идете влево, а мы с Жаровым вправо. Их надо искать в кустах. На поле они не выскочат.
— Скорее всего, они движутся к дачам. Там можно затеряться.
— Там уже наши давно. Готовятся к встрече. А справа болото. Туда бригада Малькова отправилась. Только осторожней, этот гад стреляет без промаха.
Разделившись на две группы, преследователи разошлись в разные стороны. Добрушин не мог слышать их голосов и просидел под водой еще несколько минут. Когда он вынырнул, вокруг стояла гробовая тишина. Он посмотрел на воду через левое плечо и не увидел на поверхности трубки. Потянул руку с наручником на себя, из воды появилась белая кисть с тонкими пальцами. Майор начал шарить в воде и выловил тело Ольги. Она была мертва.
Выводы не имели никакого значения. То ли она упустила трубку изо рта, а он слишком крепко удерживал ее под водой, то ли захлебнулась через нос. Какое теперь это имело значение. Ее
