Лев Пучков - Тигр в камуфляже
Мясо… Иван мимоходом досадливо поморщился, рассматривая трупы, в голову пришла неуместная мысль: интересно, тот, кто придумал калибр 14,5 мм, — он представлял себе, какие следы в человечьем теле будут оставлять его пули?
Седьмой неожиданно вывалился из кустов, перевернулся на спину и захрипел, пуская кровавую пену, зажимая руками живот. Находящийся рядом сержант Титов испуганно отпрянул, резко вскинув автомат. Увидев, что раненый доходит, опустил ствол.
Угасающим взглядом боевик зацепился за сержанта и вдруг, скорчив лицо в отчаянной гримасе, поманил Титова окровавленной рукой, сунув вторую руку за пазуху.
Сержант наклонился к умирающему — может, передать что-то хочет?
— Э, Тит, а ну не лезь к нему! От этих ублюдков всего… — начал было Иван, направляясь в ту сторону, и вдруг заорал страшным голосом:
— ЛОЖИСЬ!!! ВСЕ!!! — и бросился на землю, стараясь вдавить каждый сантиметр своего тела в каменистый грунт.
Слабеющей рукой боевик вытащил из-за пазухи гранату с разогнутыми на запале усиками и, успев вырвать чеку, обессиленно выронил ребристый цилиндрик на землю.
«Ф-1». Разлет осколков — двести метров. Рвануло так, что на секунду Иван перестал соображать. Однако в следующую секунду ноги уже сами несли его туда, где лежало тело Титова. Еще не видя, что с ним произошло, командир уже знал, что сержанту ничем помочь нельзя. Поздно. Споткнувшись, Иван упал и пополз на коленях вперед, яростно матерясь, бормоча навзрыд:
— Тит, блядь ты такая!!! Какого же фуя ты к нему полез, сволота?!
Ты че это наделал, тварь такая…
Вот тут он и увидел мозг. Тот самый, который впоследствии частенько посещал его в сновидениях, каждый раз в самых разных измерениях и формах.
Осколком сержанту снесло верхнюю часть черепа — аккуратно, как бритвой срезало. А мозг остался почти цел. Теперь он поблескивал сквозь кровавую кашицу, студенисто подрагивая в такт судорогам конвульсивно дергавшегося, живого еще тела…
…Обрывая нить воспоминаний, Иван зябко передернул плечами и потряс головой. Вот привязалось!
Колеса убаюкивающе постукивали, навевая дремоту. Поезд, замедляя ход, подъезжал к первой на пути следования станции. Иван вновь знобко передернул плечами, решительно встал и пошел в тамбур, прихватив сигареты.
Проводник, явно пренебрегая мерами безопасности, высунулся из двери тамбура почти наполовину, наблюдая по ходу поезда. Обернулся на стук двери, мотнул головой в сторону приближающейся станции:
— Ремонтное! Стоянка пять минут. Если есть желание, можно кости размять…
Поезд плавно остановился возле небольшого перрона, которого хватило на три вагона, — тому, в котором ехал Иван, не досталось. Одноэтажное здание вокзала, более похожее на пивной ларек, вокруг несколько пожеванных акаций, покрытых густым слоем пыли. Несколько запыхавшихся пассажиров, прощаясь с провожающими, торопливо грузились в вагоны.
Иван, разминая суставы, немного походил возле водоразборной колонки, уже взялся было за поручни, чтобы пройти в тамбур, как вдруг услышал, что его окликнули.
Обернулся. В нескольких шагах от него стоял «дядька» — господин Бабинов собственной персоной. Стоял и пристально смотрел, буравя тяжелым взглядом. Краем глаза Иван уловил, что по перрону к ним медленно едет машина «Скорой помощи». Сердце вдруг сдавила чья-то ледяная рука, страшно стало — как никогда в жизни!
— Проводить решил… Забыл тебе кое-что сказать, «племянничек»…
Ты у нас такой впечатлительный, такой ранимый — нельзя просто так отпускать… — медленно, нараспев проговаривая каждое слово, сладко защебетал «дядечка» — словно хотел загипнотизировать Ивана. И, надо сказать, это ему почти удалось.
Иван впал в состояние оцепенения и не двигался с места, глядя на «дядю».
— А теперь слушай внимательно, мальчик мой. Шарки — Маркс — Крюшон… — Тут Бабинов не выдержал и воровато оглянулся на «Скорую», что подъехала вплотную. Ненадолго оглянулся — на полсекунды всего. Но этого было достаточно, чтобы Иван выпал из-под контроля. Слушать далее неблагодарный «племянник» не пожелал. Зажав уши руками и не по-джентльменски лягнув ногой «дядечку» в пах, витязь спецназа шустро развернулся и бросился в вагон.
Тут, однако, перед ним возникла весьма серьезная дилемма: чтобы забраться в вагон, нужно было ухватиться за поручни — увы, не на перроне действие происходило, а рядом, на полтора метра ниже! А чтобы ухватиться за поручни, ну вот хоть убейте, просто необходимо было отпустить уши!
На мгновение воин замешкался — решал дилемму. Этого было достаточно, чтобы выскочившие из «Скорой» трое здоровяков в белых халатах, которым Бабинов что-то пронзительно крикнул, попрыгали с перрона на землю и повисли на Ивановых ногах.
Секунду повисев, воина оторвали от спасительного тамбура и, ухватив мертвыми зажимами за четыре конечности, прижали к стенке перрона, слегка придушив при этом. «Дядя» в это время, прыгая рядом на корточках и морщась от боли, вводил в курс недоумевающего проводника:
— Больной он. Эпилептик. Ну очень опасен — может буйствовать!
Сейчас я ему лекарство введу, и тогда езжайте спокойно — больше не будет, — и направился к Ивану.
— Фу ты господи! — удивленно и несколько испуганно пробормотал служитель чугунной трассы. — А с виду и не скажешь… во дела!
— Да они на вид все нормальные! — ласково пояснил Бабинов, извлекая из кармана шприц и сноровисто вводя иглу в вену на руке Ивана. — Наследие чеченской войны — что ты хочешь! Но все будет нормально — я тебе обещаю, — и начал что-то нашептывать «буйному» на ухо…
11
Пульман медленно расхаживал по кабинету, изредка бросая тяжелые взгляды на согбенную в кресле фигуру своего помощника. Бабинов имел прежалкий вид и вызывал трепетное сочувствие, но Пульман больше всего на свете желал сейчас удавить своего протеже собственными руками. Господи, вот ведь достался помощничек! Да у него на лбу написано — «НЕУДАЧНИК». И три восклицательных знака… Весь в грязи — под утро душная ночь разродилась коротким проливным дождем, — распухший от укусов комаров — он так и не сумел воспользоваться мазью, — неудавшийся организатор устранения агента был найден в шесть часов утра колхозным пастухом Федором, точнее, его собакой Цапфой.
Плохо воспитанная собака поступила скверно. Очевидно, в знак протеста против ужасного ветеринарного обслуживания в области, Цапфа успела до появления Федора со стадом в клочья изодрать штаны хирурга и несколько раз укусила за то, откуда ноги растут. В данный момент ТО сильно опухло и изрядно болело.
— Ничего, обработаем, проколем вакцину — через три дня как новый будешь, — еле сдерживаясь, успокоил помощника Пульман. — Не переживай — это я виноват…
Бабинов смотрел затравленно. Нет, ну действительно — руки у парня только под скальпель заточены, что ни поручишь, обязательно завалит!
— Убейте меня, доктор! — плаксиво протянул хирург. — Я вам обуза — все порчу… Теперь он наверняка уйдет, если уже не сделал этого… И тогда — все! Все!!! Надо же — титанический труд, столько нервов вложено — все псу под хвост! Мы обречены — через три дня сюда нагрянет отряд спецназа ЦРУ или Интерпола! Мы за это время не успеем ничего предпринять! Все!!!
Пульман мерно дышал, зажимая одну ноздрю пальцем, и смотрел в окно. Отчасти он был согласен с помощником — если Ануфриев действительно не наемник одной из коррумпированных структур, а спецагент какого-нибудь международного ведомства, последствия могут быть самыми ужасными. Однако сетовать на жестокость судьбы было не в его правилах. Он привык с ней бороться и побеждать.
— Расслабься, коллега, — подышав, успокоил он Бабинова. — Три дня… Три дня у нас есть для организации экспедиции. Забудь об этом парне — считай, его больше нет. Он не мог никуда убраться из области — это гарантированно. Я распорядился, чтобы о нем позаботились наши подконтрольные.
Его портреты розданы каждому милиционеру. При обнаружении его немедленно ликвидируют и поставят меня об этом в известность. Ты отдыхай — не думай ни о чем. А я займусь подготовкой экипировки. Кстати, каковы шансы у наших альпинистов?
— Нормальные шансы. — Бабинов перестал всхлипывать. Когда дело касалось его прерогативы, он преображался. — Я вам гарантирую, что все они могут прекрасно работать — операции прошли успешно. А что?
— Ничего, — ласково пробормотал Пульман. — Если все получится, скоро нам предстоит проверить их в деле…
***Руслан гнал «Волгу» по пустынному ночному шоссе, направляясь в сторону города. Изредка мелькали огни встречных машин. По счастью, на этом участке трассы не было ни одного патруля или поста ГАИ.
