Андрей Таманцев - Их было семеро…
Я спросил:
— Знаешь, почему ты никогда не заработаешь миллион долларов?
— Ну, почему?
— Потому что тебе сорока пяти штук за глаза хватит. А ему — нет.
Боцман подумал и упрямо повторил:
— Не выйдет.
— Посмотрим.
Ждать нам пришлось совсем недолго. Минут через пять в дверцу кабины коротко постучали. Я выглянул. Внизу стоял не Трубач. Там стоял Граф и делал мне знаки выйти. Под плащом у него выпирал полиэтиленовый пакет. Значит, он вернулся, даже не дойдя до своей «альфа-ромео».
Я спрыгнул на землю.
— В чем дело, Граф? Что-нибудь случилось?
— Давайте отойдем в сторону, нужно поговорить.
Я взглянул на часы и изобразил нетерпение.
— Только недолго.
Мы отошли в глухой угол двора.
— Во сколько вы переходите границу? — спросил Граф.
— Вы же слышали: с часу до двух.
— Я пойду с вами.
— Вы? Сами? Бросьте, Граф. Не царское это дело. Самое большое через месяц-полтора вы и так получите эти бабки.
— Полтора месяца — срок. За это время я закуплю на них новую партию товара для вас. Сами знаете: время — деньги.
— Плохая идея, Граф. Очень плохая. Есть смелость, а есть глупость. Один, ночью, почти с миллионом баксов. А если вас грабанут и замочат?
— Вы обо мне беспокоитесь или о своих бабках?
— Сейчас это одно и то же.
— Со мной будет Гриша. Он крепкий парень. До ночи отойдет. И мы будем с пушками.
— Цена вашему Грише! И вашим пушкам! Сколько лет вашему сыну? Лет двадцать пять?
— Восемнадцать. Младшему шестнадцать. Я поздно женился. А дочери двенадцать лет.
— Так вот и подумайте о своих детях!
— Я о них и думаю.
— Вы меня не поняли. Подумайте о том, что с ними случится, если вас ограбят и убьют или вы инсценируете собственное ограбление, или по любым иным причинам не сможете выполнить взятых на себя обязательств. А вы их уже взяли. И получили аванс. Счетчик включен. Не перебивайте! Сначала дослушайте. Это не угроза, а законы бизнеса. И вы их сами прекрасно знаете. Я лишь напомнил вам о них. А теперь можете принимать решение.
Он ответил, почти не задумываясь:
— Я его уже принял. И я не меняю своих решений. Я иду.
Часть наживки он уже заглотил. Теперь нужно было, чтобы он заглотил весь крючок.
— Ладно. Решили так решили. В двадцать три двадцать пять будьте на своей машине… Нет, — сказал я. — Все-таки нет. За накладки с вас спросится. Но и с меня тоже. Мне эта головная боль ни к чему. Я вижу только один выход. Эти четверо — надежные люди?
— Да.
— Я согласен, если они вас будут сопровождать. Два «узи». Четыре «Макарова». Хоть что-то. А не ваш «байард».
Граф ненадолго задумался и кивнул:
— Хорошее решение. Вы предусмотрительный человек.
Знал бы ты, сука, какой я предусмотрительный.
— Вот ключи от «губы», держите. Стволы уже там. На «альфа-ромео» и «фиате» будьте в двадцать три двадцать пять возле почтамта. Подойдет мой человек.
Скажет: от Сержа. Объяснит, куда ехать и что делать. Предупредите всех своих: его слово — приказ. Для вас, Граф, тоже. При малейшем возражении он будет стрелять. Повторяю, Граф: при малейшем. Вы сильно осложнили наш переход, поэтому нужна предельная четкость. Двадцать три двадцать пять, почтамт. Запомнили? До встречи!..
На этот раз я не стал пожимать ему руку. Просто повернулся и пошел к «ситроену».
— Секунду! — остановил меня Граф. — На той стороне у вас будет машина?
— Разумеется. Джип «патрол». А что?
— Просто спросил. Я тоже заинтересован, чтобы вы ушли чисто… Вернувшись в кабину «ситроена», я вытащил из кармана диктофон и перемотал пленку на начало разговора. Когда к нам присоединился Трубач, прокрутил ребятам всю беседу.
— Клюнул! — поразился Боцман. — Ну, хорек!
— На семьсот тысяч баксов не только хорьки клюют, — ответил я и тут же поймал себя на самодовольстве. Заразительная, оказывается, хреновина!
— Он не на семьсот тысяч клюнул, — заметил Док. — Он спросил, сколько человек нас будут ждать на той стороне. И ты, Сережа, ему ответил.
— Что я ему ответил?
— Джип «патрол». Нас — он считает — шестеро. В джипе семь мест. Ну, восемь.
Значит, встречать нас будут двое. Он клюнул не на семьсот тысяч. А на семьсот тысяч и на два с половиной «лимона». Он хочет взять и деньги, и товар.
— Как это он рассчитывает сделать? — недоверчиво спросил я.
— Может, и узнаем, — предположил Трубач. — Часа через полтора. Когда вернется дядя Костя. Он с Артистом за ними поехал. Я в обшивку «альфа-ромео» сунул «жука». Которого с Влада снял. Он-то сейчас, сами понимаете, не больно разговорчивый… Мы сняли с «ситроена» номера, кинули их вместе с документами в дымящийся мусорный бак, ключи зажигания оставили в замке, а одну из дверей приоткрыли.
Если даже после этого «ситроен» не угонят, то я просто ничего не понимаю в людях. Потом вернулись в отель и стали ждать.
Полковник Голубков и Артист приехали гораздо раньше, чем предположил Трубач. Не говоря ни слова, Артист включил «голосовик». В жизни я не делал более удачных покупок. Оправдал он свою цену и на этот раз. Не просто оправдал.
Перекрыл в неизвестное число раз. Потому неизвестное, что цена жизни не поддается измерению в баксах. Особенно когда жизнь эта — твоя собственная.
"… — Ну, оклемался?
— Давно уже. Просто придуривался.
— Садись за руль, поехали… Проверь свой ПМ.
— А что может быть?
— Делай, что говорят!
— Твою мать!.. Точно! Патроны от «байарда»! Как они в нем оказались?
— Серж подменил.
— А как вы узнали?
— Я имею привычку головой думать, а не жопой. Значит, теми стволами, что на «губе», тоже пользоваться нельзя. Или испортили, или бойки спилили…"
— Вот блин! — возмутился Муха. — А я все пальцы себе напильником ободрал!..
— Тихо! — приказал я.
" — Значит, так, Гриша. Слушай внимательно. Сегодня ночью мы идем с ними через границу. Там у них джип, будут ждать человека два-три. Их шестеро и трое — девять человек. Нас шестеро: ты, я и ребята Влада. Мочим всех тех, забираем товар и бабки… — Как, Граф? Сами сказали — их девять!
— У нас будет шесть «калашей» или «узи». Плюс внезапность.
— Где мы возьмем «узи»?
— Заткнись и слушай. Как только с теми кончим, тут же шьем наших. Всех.
Понял зачем? Команда Хруста, много знают.
— Братва поднимет хипеж. Стремно, Граф.
— А кто узнает, что это мы? На тех и повесят, что Пана замочили. И сразу уходим в Варшаву, сдаем товар и домой.
— Успеем, Граф? Погранцы поднимут тревогу.
— Нарядов не будет. Для них сделали «окно». А от заставы пока доберутся… Успеем, если будем шевелиться.
— А Ленчик?
— А что Ленчик? Пусть лечится, в Польше медицина бесплатная. В другой раз хавальник не будет раззевать, козел вольтанутый! Тепленьким меня сдал, сучара!..
Да обгоняй ты его!.. Живей, Гриша, живей! Сейчас — в Белосток. Там есть человек, даст наводку. Возьмем стволы и сразу назад. Время еще есть, успеем!.. Да жми, тебе говорят!.."
Голубков выключил магнитофон.
— Ушли от нас. Да я и не стал гнать. И так все ясно… Ну что, господа спортсмены. В дерьмо мы плотно влезли. Давайте прикинем, как из него выбираться.
У этих, значит, три «Зауэра», и еще у майора Васильева пушчонка, у Графа шесть «кала-шеи» или «узи». А у нас? Кольт, «глок» и два ножа-автомата. Негусто!
— Не прибедняйтесь, Константин Дмитриевич, — возразил Док. — У нас есть кое-что посерьезней всех их стволов. Знание.
— Точно, — сказал Муха. — Даже журналы такие были. «Знание — молодежи» и «Техника — сила». То есть наоборот: «Техника — молодежи», а «Знание — сила»…
* * *В двадцать три тридцать мы все, кроме Мухи, уже были на своих местах. На трех самых опасных точках — позади лежбищ, которые, как мы выяснили вчера ночью, облюбовали для себя снайперы — распределились Боцман, Трубач и я. Полковник Голубков со стереотрубой укрылся метрах в сорока от того места, куда подъезжал «патрол». Док с такой же трубой и с такой же насадкой для ночного видения — сбоку от «тропы», чтобы контролировать общую обстановку.
Самая трудная задача выпала Мухе — вывести графскую челядь на «тропу» и самому не подставиться под пулю снайпера. Я сначала хотел взять это на себя, но после спора все же остановились на Мухе. Он был самым маленьким и самым быстрым.
А это здесь было главным. Ему отдали «глок» с глушителем, Голубкову — трубачевский кольт с приказом не стрелять ни при каких обстоятельствах, потому что этот громовой поднял бы по тревоге весь погранокруг, а я на всякий случай сунул в карман один из «Макаровых» с «губы» с так некстати сточенным Мухой бойком. Но кто знал!
Артиста вооружили двумя ножами-автоматами и поставили у начала «тропы». Он должен был втемную прикрывать Муху и вмешаться только в том случае, если у Мухи в самом начале дела возникнут проблемы. Ножи, конечно, не ахти какое оружие, но Артист работал ими виртуозно. И что важно — это оружие было бесшумным.
