Александр Брукман - Сибирский триллер. Том 1: Жаркое лето 95 года
Таня замолчала, вздохнула и прошлась по комнате. Как всё объяснить так, чтобы не обидеть влюбленного мальчика? Она присела на диван рядом с Митей.
— Понимаешь, Митя, — начала она, с трудом подбирая слова. — Мне кажется, что ты видишь во мне не только жену твоего отца, и это меня пугает.
Она видела, как Митя заливается краской, и взяла его за руку, чтобы как-то смягчить свои слова.
— Пойми, Митя, я гораздо старше тебя и между нами никогда ничего не может быть. Я прекрасно понимаю, что чувствам не прикажешь и логике они неподвластны. Будь это не так, историю Ромео и Джульетты написал бы не Шекспир, а Ньютон. Описал бы их дифурами, или как это называется, и сформулировал бы ещё парочку своих законов.
Он улыбнулся, а она свободной рукой провела по его волосам. Ей очень нравился этот мальчик, напоминавший молодого Андрея, но он был не для неё, и она была не для него.
— Я никогда не стану твоей женщиной, да и как бы мы потом посмотрели в глаза твоему отцу и моему мужу?
Митя поднёс к губам её руку и поцеловал.
— Я ни на что не претендую, и не думал претендовать. Я знаю, что неправ, и постараюсь…
Таня улыбнулась.
— В чём неправ? Что ты постараешься? Я вовсе не обижаюсь. Разве любовью можно обидеть? Ничего не говори, а выслушай меня. Вы долгое время жили с отцом одни, и в вашем доме не было женщин. Сейчас ты вернулся домой из казармы, а дома у тебя сразу две женщины. Конечно, тут у кого угодно чувства взыграют. Ты увлёкся мною просто потому, что я рядом, в пределах досягаемости. Я ведь вижу, что ты возбуждаешься, когда случайно увидишь как я неловко села или наклонилась, или ещё что-нибудь.
Он целовал её каждый пальчик в отдельности, а она улыбалась и гладила его по волосам. Она видела, что он всё понимает и согласен с ней.
— Тебе, Митя, нужна девушка, которую бы ты полюбил, и тогда мы будем просто хорошие друзья и не более того. Мы будем с улыбкой вспоминать это время.
Таня забрала у него свою руку, притянула его к себе и поцеловала в лоб. Она очень хотела, чтобы Митя её правильно понял, и чувствовала, что мальчик её понимает. Она была довольна тем, что объяснение состоялось, и чувствовала значительное облегчение.
Однако прошло несколько дней, и проблема возникла вновь, причём приняла такие острые формы, что она перепугалась за себя. В этот день они с Митей встретились случайно на автобусной остановке. В автобусе было много пассажиров, и они остались стоять на задней площадке, разговаривая о делах. Но на следующей остановке в автобус влезло очень много пассажиров. Оказалось, что впереди идущий автобус сломался и все его пассажиры пересели в этот автобус. Давка была жуткая, и их затолкали в дальний угол площадки, а когда автобус, наконец, тронулся, Таня обнаружила, что они с Митей буквально прижаты друг к другу. Таня всем телом прижималась к Мите и он, ощущая тепло её тела под лёгким летним платьем, утратил над собой контроль. Он наклонился и поцеловал голубоватую жилку, бившуюся у неё на нежной шейке.
— Митя, возьми себя в руки, — прошептала она ему, чувствуя, что сама возбуждается. Его молодое тело, к которому она была прижата волей случая, заставило сильней забиться её сердце, и она с ужасом призналась себе, что желание начинает наполнять её. А Митя уже не мог остановиться. Его рука, лежавшая у неё на талии, сползла вниз, и она почувствовала его широкую ладонь у себя на ягодице.
— Митя, что ты делаешь, — не прошептала, а буквально простонала она.
Её бёдра были прижаты к нему так тесно, что кровь бросилась ей в голову. Он целовал её в шею и искал губами её губы, и она подставила ему свои. Их языки соприкасались и ласкали друг друга, и опомнились они только тогда, когда автобус резко затормозил на остановке и все качнулись вперед, а потом назад. Многие пассажиры на этой остановке сошли, а они поехали дальше, потому что их остановка была следующей. Они были пунцово-красные и старались не смотреть друг на друга.
Дома Таня хотела сразу же пройти к себе в спальню, но Митя, обняв её сзади за плечи, остановил её. Она резко повернулась к нему, с намерением дать ему пощёчину, и увидела его виноватый взгляд.
— Прости меня. Я потерял над собой контроль, — тихо сказал он, и она покачала головой.
— Мы оба потеряли над собой контроль. Нам обоим надо привыкать жить в одной семье. И нам нужно какое-то время, чтобы всё стало на свои места.
Возможно, от этого общего признания им стало легче, и больше они не прятали друг от друга глаза. А Таня, после такого стресса, перестала следить за тем, как она сидит, и всё ли у неё застёгнуто. Однажды Таня наклонилась к Мите, наливая суп, и заметила, как его глаза метнулись к декольте её платья. Раньше она бы остро отреагировала на это, но сейчас она засмеялась и шепнула ему:
— В лифчике сегодня очень жарко, поэтому я его сняла.
— Извини, — сказал Митя и слегка покраснел. — Это я инстинктивно.
— Это просто инстинкт мужчины, — тихо сказала она, шлёпнув пальчиком его по носу, и они вместе рассмеялись из-за этой неловкости.
У них начались новые отношения, более естественные и более искренние. Он любовался её фигурой, её ножками, но уже с совершенно другим подтекстом, и она это понимала. Митя однажды признался ей, что хотел бы, чтобы у него была девушка не хуже, чем жена его отца. Ей были приятны любовь мужа, привязанность дочери и восторженное отношение к ней Мити. Её любила вся семья, и она любила их всех и считала себя очень счастливым человеком.
Глава 38
До свадьбы Зои и Виктора оставалось чуть больше двух недель. Уже было заказано кафе, и заканчивали шить подвенечное платье и платье для второго дня для Зои, а также платье для Яны. Длинное, до пят, Яночкино платье было из розового шелка с белыми оборочками и с пышной, колоколом, юбкой. Она была в этом платье как ангелочек и должна была нести шлейф Зоиного подвенечного платья. Зоя всячески пыталась нарядами и украшениями добиться хороших отношений с Яночкой, но после вылазки на дачу с Таниной семьёй всё внезапно изменилось.
Примерно через неделю после вылазки, Виктор поздно задержался на работе, и Зоя уже легла спать, как в спальню зашла Яна. Она была в пижаме и стояла на пороге, не решаясь войти.
— Зоя, можно к тебе? — тихо спросила Яна, и Зоя тотчас же подвинулась, освобождая ей место рядом с собою.
— Ложись, девочка моя, — сказала Зоя и заволновалась, не заболела ли снова Яночка. Яна легла с нею рядом и доверительно прошептала:
— Зоя, я тебе открою одну тайну, только обещай, что ты её никому не расскажешь.
— Я буду нема, как рыба.
Зоя терялась в догадках, что заставило Яну придти к ней в спальню и доверительно поведать какую-то тайну. Страшная мысль о том, что Яна хочет ей рассказать, что возвращается её мать, мелькнула у неё в голове, и она почувствовала, как внутри у неё всё оборвалась. Неужели эта ненавистная женщина, бывшая жена Виктора, разрушит её хрупкое, ещё не оформившееся счастье?
Яна немного помолчала, и эти секунды были для Зои страшнее пытки.
— Я полюбила Митю, — сказала, наконец, Яна, и напряжение у Зои сразу же спало. Она не знала, кто такой Митя, и подумала, что это мальчик из её школы или из их дома.
— А он об этом догадывается? — спросила Зоя.
— Наверное, нет, — печально сказала Яна. — И, кроме того, всё время с ним рядом Алёна. Она ведь ему ближе.
Зоя не знала ни Митю, ни Алёну, но то, что Яночка пришла к ней поделиться своими проблемами, её обрадовало. А Яне нужна была поддержка и совет взрослой женщины. Она бы рассказала всё маме, но мама далеко, а эта женщина, которую папа так любит, рядом. И она, скорее всего, тоже любит её папу, поэтому Яна набралась смелости и пришла к ней.
— А почему эта Алёна ближе к нему? — спросила Зоя. — Она этому Мите больше нравится, чем ты?
— Она же его сводная сестра. Ты разве не знаешь? — удивилась Яна, и Зоя поняла, что речь идёт о Никоновых.
— Так ты влюбилась в Митю Никонова?
— Да.
В этом «да» было столько безнадёжности, что Зоя могла бы расхохотаться, если бы не боялась обидеть Яну. Зое сейчас нельзя было позволить себе даже тени улыбки, иначе никогда больше они с Яной не найдут общего языка. И Зоя, пытаясь скрыть вздох облегчения и улыбку, прижала её к себе и поцеловала в лобик.
— Так моя девочка влюбилась? Это же хорошо! Только надо держать это в себе и не говорить ему об этом.
— Зоя, мне через пару месяцев уже будет тринадцать лет, а у меня грудь медленно растёт, и месячных нет. А у других девочек уже месячные начались, и груди у них гораздо больше моих. Может, я отстаю в развитии?
Зоя улыбнулась. Эту девочку заставила к ней придти первая любовь, и ей не с кем посоветоваться, кроме как с ней, с Зоей. К папе она с этим не пойдёт, мама далеко и только Зоя рядом. «Как вовремя она влюбилась!» — подумала Зоя. И очень хорошо, что влюбилась девочка не в одноклассника, не в сверстника, а в парня, которому 21 год и для которого она просто ребёнок.
