Сергей Соболев - Террорист №1

Он знал, что на случай штурма наряду со спецназом будут задействованы и передвижные установки «тэта-излучения». Это делается для того, чтобы минимизировать потери. Излучение психотронных генераторов действует на человека, и прежде всего на человеческий мозг, крайне деструктивно. Эти установки, которые можно маскировать под обычный грузовой транспорт, являясь оружием нового поколения, не убивают людей, если только не превышается допустимый предел мощности излучения, — но лишь на какое-то время парализуют деятельность мозга и всей высшей нервной системы, сводя вероятность осознанного сопротивления почти до нуля.

«Особую зону» в эти первые мгновения штурма узконаправленно обрабатывали сразу четыре «матрицы». Одна держала под «прицелом» штабной модуль с располагающимся там узлом связи, чьи возможности в плане передачи каких-либо ЦУ и распоряжений были еще раньше сильно ограничены ведомством АНБ, другая — здание «пульта». И еще две находились в резерве.

Те человеческие особи, что не прошли курс спецподготовки, вырубаются, теряют свои бойцовские качества уже в первые мгновения технотронной атаки. Но здесь, в «особой зоне», таких почти не было…

Ощущения, которые испытывал сейчас на себе Романцев, были из разряда препаршивых; его состояние примерно соответствовало тому, когда он, находясь в укрытии, куда его доставили Сергей и Артем, неожиданно угодил под излучение «матрицы». Хотелось закатиться под стол, скрючиться там в позе эмбриона и попытаться переждать эту напасть. Он ведь сделал свою работу, «прокачал» самого Аваддона и теперь вроде как имеет право заныкаться на время, уступив арену своим более приспособленным к такого рода акциям товарищам…

Но Романцеву такое и в голову не пришло.

Всем присутствующим здесь доставалось сейчас на полную катушку, не только его одного шатало из стороны в сторону и едва не выворачивало наизнанку… Исключение, во всяком случае внешнее, составляли лишь Лариса и Сергей, которые передвигались так, как будто излучение «матриц» не оказывало на них никакого воздействия.

Один их секьюрити заметно скис, другой же, хотя и рванул ствол из поясной кобуры, решительно не знал, что ему делать с оружием. Сергей, мгновенно сблизившись с ним, вначале ударил его локтем по горлу, затем выкрутил ствол из ослабевших пальцев. Через распахнутую дверь было видно, как на полу в вестибюле корчился американец, одетый в «комбу»; остальные же двое, хотя и напоминали сонных мух, все же не угомонились окончательно, а один из них даже полез в «витрину», где хранились мощные, похожие на помповые, ружья.

Сергей уж было взял его на мушку, — памятуя при том инструкцию Ураева, что «штатовцев мочить лишь в самом крайнем случае!» — но в этот момент открылась входная дверь, на пороге которой нарисовался командир собственной персоной. Феликс вскрыл входную дверь при помощи магнитной карты, которой он разжился у обезоруженного им же самолично коменданта. Оставив Антона снаружи наблюдать за соседним коттеджем и экипажем стоящей во дворе «матрицы», он сунул «карту» в прорезь считывающего устройства и таким образом проник внутрь здания, в одном из помещений которого должен был находиться директор ДЕА Роберт Кеннет.

Ураев и Сергей понимали друг друга без слов, поэтому им было достаточно лишь коротких мгновений, чтобы разобраться в ситуации: Ураев занялся теми, что шебуршились в вестибюле, а Сергей сразу переключил внимание на происходящее в «зале».

Романцев не сразу врубился, почему Лариса, словно дикая кошка, вцепилась в Лайонса. Тот пятился спиной к другой, запертой двери, одновременно пытаясь стряхнуть с себя эту гибкую и цепкую, как пантера, женщину. Он было даже подумал, что Лариса ошибочно приняла Лайонса за Аваддона, но потом сообразил, что та просто пытается отобрать у фэбээровца его личную магнитокарту — она явно хотела как можно быстрее проинспектировать остальные помещения, в одном из которых сейчас заныкался сам Кеннет.

В помещении находился еще один из сотрудников Кеннета, брюнет лет тридцати пяти. Он шарился по залу, как слепой, пока не приткнулся у стола, где его вывернуло буквально наружу. Сергей, проходя мимо него, легонько тюкнул бедолагу по затылку — тот сверзился на пол и тут же затих. Романцев пнул ногой второго секьюрити, который опустился на корточки. Надо же, раньше он в себе такой прыти не замечал… Все же сказались уроки, преподанные ему Феликсом Ураевым, который взялся в считанные дни перелицевать своего башковитого приятеля в первостатейного громилу-боевика…

Подоспевший к нему на помощь Сергей уже более надежно отключил верзилу, одетого в пятнистый камуфляж. Затем они вдвоем принялись отдирать от массивного, похожего на шкаф фэбээровца, такую изящную и хрупкую с виду женщину… В принципе их помощь уже была не нужна: Лариса, вдобавок ко всем прочим неприятностям, обрушившимся на Лайонса, умудрилась двинуть его коленом в причинное место и теперь быстро шмонала его карманы, ища индкарту.

— Держите, полковник, — Сергей передал Романцеву один из двух трофейных стволов. — Не забудьте снять с предохранителя…

Ларисе понадобились считанные секунды, чтобы отпереть при помощи лайонсовской индкарты заветную дверь. За ней находился небольшой отсек, в котором находилась туалетная комната и еще дверь на лестницу, по которой можно было опуститься в цокольный этаж — именно туда водили Романцева на «собеседование». Первым на лестницу вышел Сергей, перемещающийся ловко, мягко, по-кошачьи бесшумно, несмотря на свою внушительную комплекцию. За ним следовала Лариса, которая передвигалась тоже легко, и только бледное лицо да прокушенная губа, с которой на подбородок стекала струйка крови, служили свидетельством того, что и ей досталось. Замыкал группу Романцев: потный, с багровой от напряжения лысиной, он сейчас смахивал на забулдыгу, которому, чтобы не упасть, приходится держаться за стенку.

Вот так, держась то за перила, то за стенку, он кое-как спустился вслед за Ларисой и Сергеем в «полуподвал» — почему-то именно здесь, а не на втором этаже, размещались служебные помещения Кеннета и его ближайших помощников. Что касается верхних этажей, то их осмотрят Ураев и сотрудники «лички», которые вот-вот должны, проникнув в «особую зону», присоединиться к остальным членам группы.

Спустившись, они вышли в коридорчик… Секундная возня, в ходе которой Сергей, обойдясь без пальбы, отключил попавшегося им на пути секьюрити… Переступив через его тело, Романцев показал рукой на дверь в конце коридора, где находился кабинет, в который его водили после «собеседования» и где он имел короткую беседу с Кеннетом-Аваддоном.

— Он должен быть там!

Едва Романцев успел произнести эту фразу, как открылась дверь, а из нее показались двое: охранник в «комбе», вооруженный ружьем, и Кеннет собственной персоной. Секьюрити вскинул ствол, но Сергей, среагировав с завидной быстротой, свалил его с первого же выстрела. И тут же ломанулся вслед за отшатнувшимся Кеннетом, чтобы не позволить тому скрыться за дверью.

Первым в кабинет Кеннета прошел Романцев, вслед за ним проскользнула Лариса. Сергей же остался снаружи, в коридоре, на тот случай, если на помощь боссу попытается прийти кто-либо из его подручных.

Кеннет, глядя попеременно то на Романцева, то на женщину, вдруг попятился спиной, затем, наткнувшись на край стола, обогнул его и тяжело опустился в кресло — сбоку древко со звездно-полосатым флагом, сверху прикрепленный к стене фотопортрет президента США.

Аваддон, коротко простонав, метнул в них ненавидящий взгляд, в котором, впрочем, теперь уже откровенно читался животный страх, после чего, обхватив руками голову, надолго так застыл.

Конечно же, он все хорошо понял…

— Ну и куда ты теперь денешься, крыса?! — процедил сквозь зубы Романцев. — Все, Аваддон, из этой западни для тебя выхода нет!

Все закончилось на удивление быстро, хотя, возможно, Романцеву это только показалось…

Когда, пошатываясь, он выбрался из здания наружу, там было уже до черта народа. Вначале ему показалось, что его вообще здесь никто не замечает. Но потом понял, в чем дело: вслед за ним, оказывается, трое людей в штатском вывели четвертого, на голове которого был надет черный полотняный мешок, а запястья были скованы наручниками — именно эта группа людей и привлекла внимание остальных.

К нему подошел бог весть откуда взявшийся здесь Сатер. Американец произнес что-то, чего Романцев толком и не разобрал, затем, похлопав своего нового знакомого по плечу, отправился к закрытому фургону, куда только что отконвоировали Кеннета.

— Я только что говорил с Игорем Юрьевичем, — сказал подошедший к нему Ураев. — Он сказал, что мы сработали вот так…

Он красноречиво продемонстрировал большой палец.

— Ты молоток, Романцев! — сказал он, легонько ткнув кулаком приятеля в бок. — Я всегда говорил, что ты башковитый мужик…