Валерий Горшков - Закон мести
Полковник Кирилленко, у которого до сих пор трещала голова после вчерашней свадьбы его сына Вадима с дочерью банкира Кариной Миллер, находился на командном пункте, в черной «Волге», вместе с майором Безукладниковым и водителем-сержантом. Когда Ишак, Бармаш и Рената зашли в мрачное пепелище, рация тотчас отозвалась голосом одного из бойцов-снайперов:
– Первый, я Третий! Объекты появились в зоне видимости. Двое террористов и заложница. Ребенка с ними нет.
– Понял, Третий. Продолжайте наблюдение… – Безукладников искоса вопрошающе посмотрел на полковника. Ожидать ответа на интересующий всех вопрос не приходилось: девочки действительно не было. Бандиты оказались коварными и предусмотрительными, и этого вполне можно было ожидать. Если бы не вмешательство в операцию Кирилленко, майор отдал бы приказ брать «быков» прямо у джипа, но у полковника, судя по всему, были свои, одному ему известные расклады.
– Хитрые, гады! – наконец нарушил молчание Кирилленко. – Теперь понятно, почему они без прикрытия. Я так и думал… Я так и думал!.. Вот сволочи! Сержант!
– Да, товарищ полковник? – мигом отозвался сидящий за рулем парень в штатском.
– Без лишнего шума и не привлекая внимания подойди к джипу и проверь, нет ли там ребенка.
– Слушаюсь! – Открыв дверь, сержант юркнул в сгущающуюся дождливую темноту.
В руках майора снова ожила рация.
– Первый, я Четвертый! Объекты находятся прямо подо мной, – раздался едва различимый шепот, – совещаются, куда спрятать заложницу… Ведут ее в одно из помещений, с левой стороны зала…
– Первый, я Пятый! – послышался другой голос. – К универмагу с противоположной от входа стороны подъехала машина марки «Альфа-Ромео». Из машины вышли двое мужчин. Один в джинсовой куртке, второй – в плаще, с чемоданчиком типа «дипломат». Машина развернулась и, кажется, собирается уезжать. Похоже, такси… Да, уезжает…
– Они, – выдохнул полковник. – Продолжайте наблюдение, Пятый. – Кирилленко повернулся к Безукладникову: – Хорошие рации у твоих ребят. Это из тех, что шведы презентовали?
– Так точно, – нехотя отозвался майор. – Побираемся потихоньку, ходим по миру с протянутой рукой, товарищ командир!
– Ладно, Володя, не прибедняйся. Спасибо нужно говорить коллегам из Стокгольма… – усмехнулся Кирилленко.
Водительская дверца «Волги» открылась, и в салон ввалился промокший под дождем сержант.
– В джипе пусто! – выпалил он, опустив положенное обращение «товарищ полковник».
– Хорошо посмотрел? – строго уточнил Безукладников, нервно жуя спичку.
– Да вроде как…
– Первый, я Второй! Начался контакт между объектом «один» и объектом «два»!..
– Где второй террорист с заложницей?
– Они в одном из подсобных помещении, слева.
– Докладывайте обстановку постоянно. – Безукладников вопросительно взглянул на Кирилленко: – Надо подтягивать группу захвата, товарищ полковник. Немедленно.
– Давай, майор, подтягивай, – как-то равнодушно бросил тот, доставая новую сигарету. – Но без моего приказа не суйся. Что бы ни произошло! Ясно?!
Безукладников, с несколько недоуменным выражением лица, кивнул.
Впервые в жизни Ворон попал в такую нелепую, безвыходную ситуацию. Прибыв на место встречи Бармаша с Денисовым за полтора часа и спрятавшись в узкой вентиляционной камере на втором этаже полусгоревшего универмага, сейчас он оказался отрезанным от места действия металлической дверью, которую как нельзя более «удачно» захлопнул один из бойцов СОБРа, выбирая себе место для наблюдения и ведения огня и не заметив в трубе находившегося там человека.
Ворон проклинал себя самыми последними словами: вся колоссальная подготовка – насмарку. Уже третью неделю верные люди по заказу Ворона прослушивали телефон Денисова. И когда Ворон узнал о страшном событии, происшедшем с Ренатой и ее дочкой, он сразу же понял, что не может оставаться в стороне от этого дела.
И вот теперь, вооруженный до зубов, полный желания помочь несчастной женщине и ее дочери, он оказался заключенным в металлической клетке, не имея права подать голос или как-то обнаружить свое присутствие.
Затаив дыхание, зажав в руке снайперскую винтовку, Ворон с болью в сердце прислушивался к происходящему внизу, в зале универмага.
…Максим и Генрих отпустили частника-таксиста и твердым шагом направились внутрь обгоревшего здания. Прятаться и хитрить не было никакого смысла. Приходилось рассчитывать на то, что Бармаш, вне всякого сомнения, сильно оскорбленный словами Денисова, вряд ли удовлетворится банальным выстрелом в спину. Для реванша непомерно злопамятному, себялюбивому, привыкшему к покорности других человеку необходима месть с пафосом. Ему нужно обязательно вцепиться зубами в глотку ненавистного обидчика, почувствовать соленый вкус его горячей крови, сполна ощутить себя хозяином положения. Только унизив посмевшего ему перечить строптивца, такой человек, как Бармаш, мог считать себя отмщенным. Одной пули в спину противника для него конечно же недостаточно. Максим понимал это. Да, собственно, у него и не было другого выхода. К тому же он знал, что здание уже давно оцеплено спецназом полковника Кирилленко, которому за освобождение заложников было обещано щедрое вознаграждение. План захвата должен сработать. В это так хотелось верить!
Но и Бармаш разработал собственный план действий. Оставив в укрытии Ишака с заложницей, сам он спрятался за выступом стены, с нетерпением поджидая появления «хитрожопого барыги» из «Эвереста». Когда Денисов оказался среди развалин вместе со своим спутником, Бармаш опытным глазом сразу же смог оценить, что этот бройлер-телохранитель – наиболее опасная и непредсказуемая фигура во всем раскладе.
В руке этого громилы в длинном и широком, расстегнутом на груди плаще покачивался небольшой чемоданчик.
Итак, деньги прибыли. Значит, пора действовать, но осторожней осторожного: кто знает, что спрятано у этого парня под плащом: а что, если противотанковое ружье?..
– Стоять, – гаркнул Бармаш из своего укрытия. – И не вздумайте дергаться! Вы оба на мушке!
Услышав окрик, Денисов и Гесслер остановились, вглядываясь в темноту помещения, некогда бывшего торговым залом универмага.
Во мраке им не удалось рассмотреть противников. Сами же они стояли прямо под проломом в крыше, откуда на них падал приглушенный свет окрестных уличных фонарей, и были как на ладони. Гесслер машинально отвел свободную от ноши руку за спину.
– Ты куда, сука, лапы тянешь?!.. Твою мать! – эхом отразился от высоких сводов здания окрик бандита.
– Что он сказал? – обернулся Генрих к стоящему рядом Максиму.
– Что-то нехорошее на счет твоей матери, – не моргнув глазом прокомментировал Денисов.
– Зер гут! – удовлетворенно хмыкнул немец. – Теперь никто не скажет, что я убил невинного человека.
– Не торопись, – остановил Гесслера Максим. – Мы с тобой еще не все проблемы успели решить. Твое дело – вмешаться только тогда, когда я уже не смогу контролировать ситуацию…
Неожиданно к ногам немца упал камешек, вылетевший откуда-то из темноты. Только невероятным усилием воли Гесслеру удалось сдержать себя и не выхватить пистолет. Все тот же голос из темноты скомандовал:
– Ставь чемодан на землю, сука, и отходи на десять шагов! Считаю до пяти.
– Нет!!! – рявкнул Денисов. – Ты, Бармаш, мне мозги не компостируй. Когда передо мной будут стоять жена и дочка, тогда и будем разговаривать! И выходи на свет. Хватит играть в прятки. – С минуту Денисов ждал ответа. В зале стояла гнетущая тишина. – Ну что, мерзавец, слабо тебе выйти к нам? Боишься? Ну конечно же! Я совсем забыл, что ты из породы трусливых шакалов. Я всегда это знал. У тебя не хватит смелости играть в открытую. Ты там еще в штаны не наложил?
– Поговори у меня, поговори… – злорадно вскрикнул отморозок. – Твои яйца сейчас мой снайпер держит на прицеле. Одно лишнее движение – и ты больше никогда не будешь нужен своей крале! Страшно, правда? – Бармаш рассмеялся мерзким каркающим смехом.
– Не надо попусту воздух сотрясать, браток! – смачно сплюнул на грязный каменный пол Максим. – Тебе ведь нужны не мои яйца, а «лимон» баксов, не так ли?.. А вдруг его здесь нет? – Он указал на прикованный к руке Генриха кейс. – Я ведь тоже предусмотрительный! К тому же несгораемый чемоданчик висит на «браслетах», а ключик спрятан в надежном месте. Для того чтобы убедиться, что деньги внутри, тебе придется проделать нелегкую работу. И, заметь, без какой-либо гарантии на положительный результат. Как тебе такой расклад, мразь? Лучше выходи на свет, поговорим… Чего тебе бояться, тем более если снайпер держит меня на мушке?
– Ты прав, мудила, – после короткой паузы ответил Бармаш. Его коренастая фигура появилась из-за угла. Он на несколько шагов приблизился к Денисову с Гесслером, оказавшись почти на свету, разлитому, как молоко, в центре первого этажа. – Давай, говори! Только не очень долго, а то мне все это представление начинает уже надоедать…
