«Пипец этой вашей Омерике, или линия фронта проходит… Везде!» - Андрей Арсланович Мансуров
И процессор подаёт сигнал дежурному диспетчеру.
А тот начинает детально отслеживать действия «проявившегося» потенциального террориста.
Николай постоял у зева входного отверстия. Докурил сигарету, бросил, как порядочный, в урну. Нет, никто за ним не шёл. И ничего подозрительного вокруг не заметно: все с каменно-равнодушными и собранно-деловыми лицами спешат по своим делам, как обычно наплевав на окружающих. Конечно, если только те – не миловидные стройные блондинки в миниюбках: вон, прошла, вызывая взгляды: завистливые – у девиц и дам среднего возраста, вожделённые – у мужской половины населения… Можно начинать.
Пристроившись в очередь к турникету, он достал карточку. Когда подошла очередь, чиркнул ей по приёмной щели. Порядок.
Теперь спуститься по эскалатору на семьдесят метров вниз, пройти на перрон, и подождать полторы минуты – предыдущий состав как раз показал хвост с красненькими огоньками габаритных огней. Потрясти рубашку на груди пальцами: так делают многие – душно. И воняет. Подземкой: застарелым машинным маслом, потом тысяч тел, опилками…
В вагоне он увидел освободившееся место – как раз там, где надо: у одной из торцевых стенок. Сел. До Повилецкой доехал за пятнадцать минут. По дороге снял с головы идиотскую беретку, постаравшись укрыться от вездесущих видеокамер на потолке вагона за спинами тех, кто стоял. Беретку сложил, и спрятал в карман куртки.
Старался выглядеть и вести себя естественно.
Но всё равно ощущал, как по мере приближения к точке операции, сводит где-то внизу живота… И пальцы рук сами собой сжимаются-разжимаются.
Нет, так не пойдёт!
Он – законопослушный, абсолютно обычный человек из толпы. Не выделяющийся в этой серой массе хмуро-сосредоточенных лиц ничем. Значит, нужно или хмуриться, или уж нацепить совсем каменное выражение, типа: «а не пошли бы вы все к такой-то матери!».
В плохо освещённом коридоре перехода удалось незаметным движением вынуть из кармана ампулку, и бросить прямо под ноги – чуть вперед и вправо от себя.
Ампулка, как он знал, после падения на мраморный пол – будь то хоть с двадцати сантиметров! – непременно разобьётся! После чего её содержимое разольётся под ногами прохожих. И они разнесут это содержимое по всему метро. Разумеется, какая-то часть этого содержимого попадёт и на него: ну и наплевать. Он ещё дома вколол себе антидот. Нет, не антидот: вакцина против микротварей, сидящих в ампулке, даже названия не имеет! Настолько всё засекречено.
Чувствуя себя гораздо лучше, он даже позволил себе несколько сбавить темп ходьбы: потому что впереди образовался как бы затор. Гул из возмущённых ртов нарастал, и толпа, всё медленней продвигавшаяся вперёд, уже почти остановила свой неумолимо-целеустремлённый ход, становилась всё плотней.
Он попробовал привстать на цыпочки, как уже делали застрявшие рядом с ним, открыто выражавшие недовольство задержкой традиционно: простым росским матом, и нервными движениями. Лица и рук.
Ага: вот в чём дело. Стальная дверь, обычно монументально стоящая вдоль стены коридора, теперь стоит поперёк. Надёжно перекрывая проход толпе, напирающей как с той, так и с этой стороны перехода. Что-то кольнуло в сердце: провал?!
Да нет – ерунда! Не может никакая сенсорная, или там – аналитическая система, обнаружить чёртовы бациллы раньше, чем они начнут действовать и плодиться! И почему эти дурацкие мысли приходят ему в голову в первую очередь?!
Не нужно паниковать зря. Может, вполне обычная авария: ну, там, прорвало какую-нибудь теплоцентраль, или водопроводную трубу. Или начал искрить какой-нибудь кабель: большую часть оборудования метрополитена не меняли, как ему кажется, со времён дедушки Таталина – настолько надёжно всё было сделано. На века! Но века там, или не века – а несколько раз и он попадал в пробки, вызванные как раз вот такими отказами оборудования.
Хорошо хоть, не авариями из-за терактов с применением взрывчатки!..
Это было бы обидно: пострадать вроде как от «своих» же!
Николай, стараясь не выделяться, то есть – истово ругаясь и ворча, попробовал вместе со всеми остальными вернуться назад: туда, где коридор перехода начинался.
Не вышло.
Потому что и здесь проход оказался перекрыт стальной и явно герметичной переборкой. Да, всё верно: он тысячи раз видел такие переборки-перегородки, но даже не подозревал, для чего они на самом деле могут служить! Значит, всё-таки – не повезло. Вычислили его.
Ловушка!
И вот он, и вместе с ним и пара сотен других несчастных – оказались в герметичном мешке! Бедолаги. Нет сомнения, что пока руссийские медики найдут способы борьбы с новой бактерией, все эти, фактически заложники, погибнут. Умрут. Все, кроме него.
А его наверняка допросят. С пристрастием. Или даже с применением психотропных препаратов – «правдоделов». И сомнений в том, что из него выудят всё, что он знает – нет. Как нет сомнения и в том, что доживать краткий остаток своей жизни ему предстоит в чёртовых урановых рудниках. Руссийское правосудие к предателям беспощадно!
К убийцам, насильникам, маньякам – вполне лояльно, и даже позволяет влачить существование в тюрьмах и лагерях – десятилетиями! А вот к предателям «родины» – нет!
И зачем только он ввязался в этот «бизнес»!
Хотел доказать что-то кому-то?
Например, что может зарабатывать отличные деньги не напрягаясь, и даже посмеиваясь над тщетными попытками правоохранительных органов обнаружить его – супершпиона? Которого никто бы не смог не то, что вычислить, а и – заподозрить?!
По тоннелю разнёсся скрежет – словно открылась давно не используемая и плохо смазанная, но огромная дверь. А и верно: вон, примерно в середине коридора-перехода, по которому сейчас слоняются от перегородки до перегородки возмущённые, и тщетно пытающиеся связаться по мобильникам, мужчины и женщины, отъезжает в сторону ещё одна перегородка.
О-о!..
Из-за неё выходят вооружённые бойцы в… скафандрах. Вот тот, что повыше ростом, включает кнопку мегафона, висящего на ремне у него на груди:
– Граждане! Просим сохранять спокойствие. С вами говорит командир спецподразделения химической защиты, майор Долгополов. Произошла утечка ядовитых газов из системы подземных коммуникаций. Это не смертельно, но в больших дозах может быть опасно для… Здоровья. Поэтому необходимо провести дегазацию. То есть – обработку всех пострадавших, спецреагентами. Мы приносим вам свои извинения за причинённые неудобства. Ещё раз просим соблюдать спокойствие. И проходить вот сюда: желательно
