Вот это конец отпуска! - В. Климонтов
–Где это я?– я ошарашено вертел головой, силясь понять, откуда появились все эти машины и люди.
Второй долговязый в серой водолазке с горлом, торчащей из-под черного короткого пальто с двумя рядом пуговиц, вязаной шапочке, осматривал повреждения «Витца», сокрушенно мотая головой и жуя жвачку. На указательном пальце крутил кольцо с брелоком от сигнализации.
Пухлый швырнул меня на колени перед оторванным бампером, я вскрикнул от боли, когда больно ударился об корку льда. Черт, штаны б не порвать и зря подштанники не одел. Смягчили бы падение.
–Мужики, я не понимаю,– жалобно заскулил я, пряча Скифа глубоко под корку сознания. В эту Ночь моя вторая сущность могла быть вызвана любой провокацией, если я хоть чуть-чуть отпущу вожжи.
Полный схватил меня за шиворот и толкнул ближе к «Тойоте», ударив плечом об крышку багажника.
–Сейчас я тебе все популярно объясню, олень!– он опустился перед мной на корточки, заглянув в лицо,– Ты реально попал! Тебе сейчас полный кабздец будет!– Бульдог не говорил, а орал, брызжа слюной.
–Успокойся, Толян,– резко прервал его долговязый.
–Че это, Игорек?!– полный с тупой миной уставился на товарища.
Долговязый осмотрелся вокруг, убеждаясь, что поселок продолжает мирно спать, и маскировка не снята.
–А ты как будто не понимаешь, почему он не увидел машины,– Игорек покачал головой, словно разговаривал с маленьким ребенком,– Вопрос один сейчас. Что он делал в это время здесь?
Толик вздернул меня вверх, так что я оторвал ноги от земли.
–А это мы сейчас узнаем.
От удара в живот у меня потемнело в глазах и чуть не подкосились ноги. Благо у Толяна хватило сил меня удержать за шиворот пиджака, он вновь дернул меня, чтобы я встал на трясущиеся ноги. Я закашлялся и застонал одновременно. В глазах было темно, и я на мгновение потерялся в пространстве.
Долговязый подошел ко мне вплотную, чуть нагнулся, чтобы заглянуть мне в лицо. Я ошалело глядел на того расширенными глазами.
–Чего тебе не спится, дружок?– говорил он спокойно и мерно. Мятная жвачка не могла перебить чудовищную вонь из его рта.
–Да, я просто ехал из Влада домой, и решил отлить за домами,– еле сдерживая дрожь, ответил я,– Они ж были пустые,– я попытался повернуться к мигающим окнам, но Толян рывком вернул меня в исходное положение, Мужики, а как это… я ж видел, что в окнах свет не горел…
–Из Влада значит ехал…– Игорек задумался.
И этого удара я не увидел, но моя скула почувствовала всю его прелесть. Слезы брызнули, но кость выдержала. Да почему ж они меня бьют то.
–Мужики, не надо больше,– смог я выдавить из себя, когда в мозгах прояснилось,– Я ж не видел…
Полный дернул меня к себе, заорал на ухо, так что в перепонках зазвенело. Говорить спокойно он точно не умел.
–Че ты мне, олень, брешешь!? – он замолчал, пристально рассматривая меня, потирающего скулу,– Слышь, Игорек, а он может из Конторы?
–Да че б она тут делала,– отмахнулся рукой долговязый,– Они ж только в городе работают, что деревни им на фиг сдались.
–Мужики вы о чем? Я ничего не понимаю,– испуганно я затряс головой.
Толян отпустил меня, я уперся рукой об кузов малолитражки, чтобы не упасть.
За эти несколько минут нашего не слишком приятного общения, я выяснил, что Игорек и Толян были обычными слугами, допущенными вампирами к своей тайне. В обмен на вечную жизнь они добровольно согласились выполнять любые их приказания. Таких они не привязывали к себе кровью, а значит не чувствовали их. Поэтому можно работать.
–А тебе и не надо ничего понимать, лошара- холодно ответил Игорек,– Толян, отведи его к Хозяину. Отличный подгон будет ему. Или этому колдуну,– при упоминании последнего долговязый поежился.
Бля, ну что ж мне так везет. Теперь точно будет кирдык от Старого.
–Ага. У меня он тоже мурашки вызывает. Мерзкий такой тип, взгляд у него такой неживой, что ли. А меч его видел стеклянный? На хрена ему меч-то?– Толян на секунду поменялся, перестав быть крутым мужиком, но, увидев, что я смотрю на него, спохватился,– Че вылупился, олень? Пошли внутрь.
–Парни…Мужики…Ну вы че, а?– в моем голосе царил животный страх, вытянутые руки тряслись, я отступил назад,– Я ж ничего не понял, а значит ничего не видел,– попытался уговорить их,– У меня деньги есть. Я заплачу за ремонт.
–Толян, забери у него бабки,– скомандовал Игорек,– А я в машине пошукаю. Полюбас, че есть ценного. Да, аккуратней. А то Хозяин нас потом грохнет.
–Ясен пень. Че, я бессмертный что ли.
Игорек достал пачку сигарет, выбил одну и подкурил дешевой пластмассовой зажигалкой. На нас он внимания уже не обращал, выключил зажигание и заглушил турботаймер нажатием педали «тормоза». Блин, салон теперь провоняется никотином.
Я выпрямился, расправив плечи и свободно опустив руки вдоль тела. Бульдог заметил, что я переменился внешне. Тот трясущийся испуганный мужичок исчез, теперь перед ним стоял, хоть и побитый мужчина, но без страха в глазах.
–Давай сюда бабло!– он попытался вернуть себе уверенность, вновь разразившись криком.
–Ну так возьми,– пригласил я и тут же добавил,– Олень.
–Че ты сказал?– Толян выхватил из кармана «бомбера» складной нож.
Холодно блеснуло отточенное лезвие. Мои слова взбесили его, еще и перемена со мной сбила с толку. О предостережении долговязого он уже не помнил.
–Сейчас я тебе, сука, покажу, кто тут олень!– рыхлое лицо Толяна побагровело от гнева и ненависти,– Убью, мразь!
Он бросился ко мне, вереща, как резаный боров, и выставив вперед нож. Как будто держал перед собой рапиру и хотел пронзить меня ею насквозь. В мгновение, как острие коснулось меня, я быстро ушел в сторону, и, перехватив руку с оружием, дернул полного мимо себя. Мой кулак смачно впечатался Толяну в скулу. Хочу заметить, что крутой Бульдог держать удар не умел. Щеки слуги вампиров смешно встряхнулись, грузное тело шмякнулось к моим ногам, нож выпал и исчез в снегу, а я время не терял.
–Слышь, Толян,– услышал я голос Игорька,– У него ксива есть.
Долговязый вылез из салона, и обернулся к товарищу, но вместо друга увидел меня, застывшего вплотную к нему. Я быстро заткнул ему рот, силой прижав к кузову, и вдавил ребро ладони ему в горло. Глаза Игорька раскрылись от ужаса. Он в панике попытался освободиться, схватившись руками в мои и стараясь их скинуть, но куда ему было до меня.
–Успокойся, иначе я продавлю тебе гортань,– голос мой звучал тихо, но
