Игорь Хрусталев - Делец платит наличными
Впереди, ускользая за линию горизонта, змеилась узкая траншея.
Наверняка здесь должны были закладываться какие-то трубы, но что-то не сладилсь и население теперь использовало это канаву как помойку. И, судя по количеству мусора, уже не первый год.
Позади меня возвышались унылые аварийные многоэтажки нового микрорайона, а справа и слева пространство на весь окоем было усеяно двухэтажными бараками, сооруженными, как явствовали полустертые цифры на фасаде одного из домов в год смерти Сталина.
В одном из таких, не ласкающих взгляд строений и жил Соломатин.
Я не без труда нашел нужный дом и, ступая по трем треснувшим доскам, уложенным через глубокую грязь, подошел к подъезду.
Жильцы дома, судя по всему, решили отхватить себе лишний метраж на лестничных площадках и врезали во входную дверь замок.
Я положенное количество раз нажал на кнопку звонка, укрепленного рядом с табличкой на одном гвозде «Соломатиным ― 2 раза» и услышал резкий хриплый звук, извещающий хозяев о приходе гостя.
― Кто? Кого? ― раздался с верхнего этажа надрывный женский голос.
― Сергей Соломатин здесь живет? ― громко спросил я, наклонившись к двери.
― Чего?
Я повторил свой вопрос.
Но вместо ответа я услышал лишь задумчивое молчание и хриплый вздох где-то сверху.
Через минуту послышались торопливые шаги. Человек, спускавшийся по лестнице, ступал тяжело и все время обо что-то спотыкался.
Дверь открылась, ударив меня в нос запахом кислой капусты.
Из-за ржавой цепочки толщиной к три пальца выглядывало испуганное лицо женщины.
― Мне необходимо видеть Сергея Соломатина, ― настойчиво повторил я.
― Нет его, ― быстро ответила женщина и попыталась захлопнуть дверь.
Я ловко просунул носок ботинка в вонючую щель и, как ни старалась женщина справиться с дверью, у нее ничего не выходило.
Тогда она решила поднажать, ― наверное, чтобы раздробить мне кости, ― но кожа моих португальских ботинок могла выдержать и не такой напор.
― Сейчас милицию вызову, ― пообещала запыхавшаяся от натуги женщина.
― Без проблем, ― кивнул я, ― могу даже дать телефончик.
Не вынимая ноги из щели, я достал из кармана «нокию» и протянул хозяйке.
Та подозрительно покосилась на мой аппарат и перестала мучить мои башмаки.
― Чего надо-то? ― хмуро спросила она, поблескивая маленькими мутными глазами.
― Я же сказал: Сергея Соломатина, ― терпеливо втолковывал я.
― А я тебе и ответила: нет его тут, ― упорно твердила женщина.
Я решил прибегнуть к испытанному древнему средству убеждения и достал бумажник.
Кстати сказать, меня неоднократно упрекали за то, что я, мол, швыряю деньги направо и налево.
Смею вас заверить, что это отнюдь не так. Или не совсем так.
Что такое деньги ― я знаю хорошо. Может быть, даже слишком хорошо. В отличие от большинства населения нашей страны.
Деньги, господа, это не цель.
И даже не средство.
Это просто средства. Которые могут быть направлены на то или иное начинание.
Каждый человек расходует их в меру своего понимания жизни.
Те средства, которыми могу располагать я без ущерба для фирмы достаточно велики, чтобы я мог использовать их по своему усмотрению.
Например, покупать необходимую мне в данный момент информацию. Маркс, скажем, вывел формулу: товар ― деньги ― товар.
А другие умные люди вывели другую формулу: деньги ― информация ― большие деньги.
Вот эту-то формулу я и использую в своей «следственно-розыскной работе».
Казалось бы, я должен терпеть из-за своего пристрастия к частному сыску немалые убытки.
Даже, если бы это было только так (а так бывает разве что иногда), я предлагаю самому себе списывать расходы на «хобби».
Это для меня как отпускные, которые народ копит весь год, отказывая себе в необходимом, а потом с визгом тратит на какую-нибудь ерунду на каких-нибудь замусоренных Канарах и Мальдивах.
Так вот, эти самые деньги, которые народ все же продолжает считать целью, а не средством, обладают еще и неким гипнотическим действием.
И когда я продемонстрировал стоящей передо мной даме веер разноцветных бумажек разного достоинства, она сменила гнев на милость.
― Новые? ― с интересом посмотрела она на шелестящие купюры.
― Конечно, ― ласково ответил я. ― Но я плачу только за вежливые разговоры.
Цепочка была откинута и дверь распахнулась, приглашая меня внутрь.
Мне, однако, не хотелось углубляться в пропахшие капустой недра лестничной клетки и я сделал лишь два шага за порог.
― Вы кто ему будете? ― вынул я из веера десятку и протянул женщине.
― Тетка двоюродная, ― быстро ответила она, наскоро вытерев испачканные капустой руки о передник и принимая первый взнос.
― Сергей ведь тут прописан? ― поинтересовался я на всякий случай. Я хотел знать, не устарела ли база данных в моем ноут-буке.
Еще десятка.
― Да, ― подтвердила женщина. ― Только он тут уж год не живет. Переехал, но не выписался. Сейчас так многие делают.
― Его адрес?
Я вытащил из пачки полсотни. Такая информация стоила подороже червонца.
― Королева, шесть, квартира девятнадцать, ― с готовностью ответила женщина. ― Напротив хозяйственного, который закрыт.
― Здесь бывает?
Снова десяточка.
― На день рождения заходил, а так только открытки к праздникам присылает.
― Телефон?
На этот раз сотня ― и мне продиктовали шестизначный номер.
― О’кей. Пожалуй, у меня все, ― развернулся я и направился к выходу.
― Постойте, постойте! ― закричала мне вслед женщина, сжимая в кулаке деньги. ― А вы к Соломатину по какому делу заходили?
― Хотел работенки подкинуть, ― ответил я, не оборачиваясь.
― Может, еще чего спросите? ― с надеждой крикнула мне вслед женщина.
Я помотал головой.
Уже из своей машины я позвонил по мобильнику на Королева.
Телефон, как и следовало ожидать, молчал.
И никто не потрудился открыть мне дверь в девятнадцатой квартире.
Я настолько долго топтался на площадке, что приоткрылась дверь напротив.
― Чего названиваете-то? ― прошипела сквозь узенькую щелку стервозного вида старушка. ― Неграмотный что ли? Раз ни открывают, значит нету их. И нечего электричество зря переводить.
― А почем нынче киловатт? ― осведомился я, повернувшись к соседке.
― Сто пятьдесят старых рублев, ― охотно ответила старушка.
― Значит так, бабуля, ― вежливо, но твердо сказал я. ― Очень мне нужно с твоим соседом повидаться. Давай-ка я тебе деньжат подкину, а ты мне звякнешь, когда он появится. Идет?
― Кто ж у нас щас от живых денег отказывается! ― откликнулась мгновенно подобревшая старушка, протягивая руку с порога.
Я вложил в ее ладонь две сотни и бумажку с номером моего телефона.
Не успел я отъехать и сотни метров, как задребезжал мой мобильник.
― Это Копченый говорит, ― поставил меня в известность человек на другом конце провода. Провода, разумеется, виртуального.
― Рад слышать, ― ответил я. ― Чего хорошего расскажешь?
― Тебе еще интересно насчет «Ястреба»? ― спросил Копченый.
― Еще интересно.
― Так вот, ― поведал мне Копченый. ― Фирма хилая, крыша ментовская, финансирования нет. Непонятно, зачем эту контору вообще держат. Для галочки, что ли. Главный там Кривоносов Виктор Фомич, майор в отставке. Контингент не бог весть какой. Так что если ты по-серьезному, то связываться не советую. Лучше моих пацанов задействовать, и то толку больше будет.
― Спасибо за предложение, но мне просто была нужна объективная информация, ― ответил я, улыбнувшись. ― Мое предложение насчет гранита в силе, подробности при вечерней встрече.
Мой мобильный телефон зазвонил снова уже через полчаса, когда я сидел в своем офисе и слушал соображения «ледокольного» вице-президента Аркадия Гессена по ситуации, сложившейся вокруг нефти.
Мой заместитель ― надо сказать, большая умница ― подчас был склонен к самым неординарным решениям, первое впечатление от которых всегда обладало слегка шокирующим действием.
Но, надо отдать Аркадию должное, многие из этих безумных решений, как это ни парадоксально, оказывались единственно верными.
В данный момент предлагал устроить нечто такое, что затмило бы повестку дня очередного заседания Думы. Такое, чтобы депутаты вообще забыли про нефть и обсуждали бы чрезвычайные происшествия в городе.
― И что же это, по-твоему, может быть? ― спросил я, не скрывая скепсиса. ― Похищение должностного лица? Взрыв? Авария?
― Я изложил только самую общую схему, ― вдумчиво отвечал строгий и подтянутый Гессен. ― Чем ее наполнить ― другой вопрос.
― Любопытно, ― отозвался я. ― Тут есть над чем подумать, вот вы этим и займетесь сообща. Что касается хронометража, могу с определенностью сказать следующее: в день заседания Думы на шесть вечера намечен футбольный матч между нашей сборной и астраханцами. Спикер ни за что не пропустит этого мероприятия и заседание закончится не позже пяти тридцати. И раньше трех они тоже не начнут ― с утра в область прибывают представители фракции «Наш дом» и их будут обхаживать до обеда.
