Сергей Зверев - Невидимое видим, неслышимое слышим
– Что вам еще нужно, чтобы ускорить работу и выдать наконец прогнозируемый результат? – недовольно спросил Фазик. – Деньги? Сколько денег?
– Здесь решают не деньги, а мозги! А еще статистика. Нам катастрофически не хватает материала. Статистику дает только клиническое наблюдение. А еще мне не хватает специалистов. Ваш Абалькар Иради, которого вы ко мне приставили, хороший терапевт, администратор и сторожевой пес. Но мне нужны специалисты в конкретной области. Я понимаю, что среди вас их трудно найти, но это нужно сделать. Но самое главное – это человеческий материал. И перестаньте мне все время говорить о ваших деньгах. – Голос человека, которого называли Хальмейером, стал холодным как лед и бесстрастным как голос робота, от чего у Фазика пробежали мурашки по спине. – Вы никак не поймете, что я не такой, как вы. Что ваше человеческое мне совершенно чуждо.
– Хорошо-хорошо, Густав, не надо так горячиться, – примирительно ответил Фазик, – я попробую наладить вам поставку материала. Сегодня же я оповещу своих людей, чтобы все более или менее подходящее доставлялось к вам. А насчет специалистов… Позвольте, но мы не в Европе, где достаточно подать объявление в газету или оформить заявку на выпускников университета. Заставляйте больше работать тех, кто у вас есть. Если есть кто-то на примете, то говорите. Мои люди доставят этих специалистов к вам. Горячее их желание работать у вас я обеспечу, – рассмеялся Фазик, – уж это можно гарантировать.
– Завтра я вам позвоню и назову имя одной женщины-врача, – сразу же с нетерпением отреагировал Хальмейер, – у нее, кажется, есть необходимая квалификация.
– Американка?
– Для меня это абсолютно не важно, – отмахнулся главврач. – И еще, наш ледник переполнен. В ближайшие два дня нужно вывезти трупы, иначе я не смогу работать дальше.
– Хорошо, я позабочусь об этом, – кивнул Фазик. – Но мне сказали, что среди них есть и двое врачей.
– Мне некогда с этим возиться, и у меня нет такого большого штата, который занимался бы убеждением не желающих работать. У них был выбор, и они его сделали.
– Немного расточительно с вашей стороны, Густав, – с легким укором заметил Фазик, – надо их как-то э-э… заставлять.
Керим остановил машину на окраине около дувала. Улица была узкой для города и скорее походила на улочку в каком-нибудь кишлаке. Керим вышел из машины и присел на корточки, прислонившись спиной к глинобитной стене. Ночь была тихой, только где-то недалеко слышалось блеяние ягнят. Керим закрыл глаза и стал думать о доме. Он не был там целую неделю и начинал уже скучать по покою и двум своим женам.
Хитрый Керим всегда умудрялся устраивать свою жизнь. И когда пришли «шурави», убившие Амина, и когда власть взяли талибы. Да и теперь, когда в стране начала налаживаться жизнь. Правда, в стране опять хозяйничали иноземные солдаты. В свое время Кериму простили дружбу с русскими, но только после того, как он стал делиться сведениями о них. Потом его использовали американцы, а совсем недавно о старом Кериме опять вспомнили русские. В этой мутной воде различных интересов хитрый старик неплохо выуживал свой доход. Это позволяло ему содержать дом, двух жен и прислугу. Опять же, деньги, которые ему платили и те, и эти, хорошо помогали Кериму в его бизнесе.
Ждать пришлось недолго. Темная закутанная фигура женщины мелькнула на улице. Легких шагов в мягкой обуви было совсем не слышно. Керим уже привык, что с ним встречалась всегда одна и та же женщина. Он никогда не видел ее лица, а слышал только голос – резкий и неприятный.
В том, что с ним от имени хозяев женщина встречалась, Керим не видел ничего странного. Положение слабого пола в стране менялось не раз, и довольно кардинально за последние сто лет. Но в целом афганской женщине повезло больше, чем многим мусульманкам в других странах. Еще правивший в 80-х годах XIX века эмир Абдуррахман Хан обратил внимание на жизнь и положение женщин в Афганистане. Он предпринял первые попытки продекларировать ограничения на насильственные и ранние браки, законодательно закрепить наследственные права женщин, а также их право инициировать развод – правда, в жестких рамках требований шариата. Потом уже в начале ХХ века его внук, эмир Аманулла Хан, продолжил подобную политику, разрешив женщинам снять паранджу. Он организовал первые школы для девочек, поддержал идею создания женских организаций в стране и предоставил женщинам право самостоятельно выбирать себе супруга.
Во второй половине ХХ века ситуация с правами женщин значительно улучшилась. Примерно в 1950–1960-е годы были закреплены в конституции равные права мужчин и женщин, права последних избирать и быть избранными в парламент, становиться членами правительства. Афганкам было разрешено получать высшее образование в местных институтах и университетах, работать в госучреждениях.
Потом к власти пришли талибы и опять установили средневековый режим, основанный на слепом следовании буквальному пониманию норм шариата. Женщине снова было запрещено выходить из дома без сопровождения близкого родственника-мужчины. Опять обязательным стало ношение паранджи, были закрыты все школы для девочек, наем женщин на работу карался суровым наказанием не только самой женщины, но и ее работодателя, легальный выезд женщин за границу стал невозможен.
После падения в конце 2001 года режима талибов и ввода в Афганистан войск международной коалиции возросли надежды на позитивные сдвиги и в положении женщин. Страна снова вернулась в международное сообщество. Сыграли свою положительную роль и поток иностранной гуманитарной помощи, и развитие независимых средств массовой информации, и изменения в ролевых функциях в афганских семьях. Многолетние военные конфликты, унесшие жизни сотен тысяч мужчин, вынудили женщину стать кормильцем и гарантом стабильности семьи.
Теперь эта женщина как бы представляла хозяев Керима, которые ему платили. И старик не видел в этом ничего необычного или дикого.
– Ты встречался с «шурави», Керим? – спросила женщина.
– Да, встречался, – ответил таджик, глядя на свою собеседницу снизу вверх, – два дня назад.
– Чего они хотели? Что они здесь ищут? Ты уверен, что они прибыли потому, что ты рассказал, что где-то здесь есть лагерь по подготовке террористов?
– Да, они хотят найти именно такой лагерь. Но я сказал именно столько, сколько и должен был сказать. Теперь они будут искать сами.
– Сколько их?
– Не знаю. Со мной разговаривал один. Он назвался именем Игорь.
– Остальные наверняка прятались где-то рядом. Ты ничего не заметил, старик?
– Нет, не заметил. Русские не пришлют тех, кто не умеет прятаться.
– Ладно. Ты назвал все места, которые я тебе велела?
– Да, я назвал эти места. – Старик немного помолчал, затем спросил: – Скажи, а зачем вам нужно, чтобы русские прислали сюда своих солдат? Вы их убьете, а что дальше?
– Это не твое дело, Керим, ты получаешь свое вознаграждение, – ответила женщина сухо, но потом, кажется, передумала. – Мы не будем убивать всех. Кое-кто из них должен вернуться и рассказать своим начальникам то, что выгодно нам. Русские поссорятся с американцами, и американцам придется убираться к себе домой.
Керим покивал головой и ничего не сказал в ответ. Он прекрасно понял, что ему не скажут правды. Русские слишком близко подошли к информации о заводах по производству наркотиков. Нужно сделать что-нибудь, чтобы пустить их по ложному следу. Наверное, этот ложный след отведет их в другую сторону, в том числе и от реально существующих баз по подготовке террористов. Но Керима это не особенно волновало. Пусть его хозяева и русские с американцами сами разбираются в своих проблемах, а у него есть дом, где его ждет отдых, покой и две жены. А еще у него есть его торговля.
Теперь Карманников был точно уверен, что ищут именно его группу. Подполковник сразу сделал допущение, что Керим мог работать «и на наших, и на ваших», поэтому он увел своих спецназовцев далеко в сторону от места прошлой встречи с агентом. Сейчас, наблюдая в бинокль за тем, как окружается местность вокруг предполагаемого местонахождения русских, Карманников с удовлетворением подумал, что быть подозрительным очень полезно. Его интересовало другое: кто их ищет и к какой группировке принадлежат те люди, которые хотят захватить группу и на которых работает Керим?
В операции противник задействовал около сотни человек. Подполковнику хорошо было видно, как слаженно и грамотно охватывается территория. Его смущало только одно: судя по одежде, за ними охотились не правительственные войска или полиция, и не талибы, которые зачастую носят полувоенную одежду и камуфляж. Значит, все-таки Аль-Каида, подумал Карманников, значит, мы не ошиблись и нащупали именно то, что нужно. Ишь, как засуетились! Недоумки, вы же своим поведением подтверждаете, что мы на правильном пути, думал подполковник с усмешкой. Но откуда у них в этом районе столько сил? Около сотни боевиков сразу в одном месте. Не может же столько народу охранять одну базу. Этот факт означает только одно – о прибытии группы русских здесь знали, их ждали, поэтому и успели стянуть в район столько людей.
