Михаил Март - Оставь её небу
— Я надеюсь, нет большого секрета в том, на чье имя записана дача?
— Нет. Владелец — Олег Коптев, муж покойной. — Лицо Левина стало серьезным. — Я бы не стал придавать этому большое значение. Вряд ли Олег знает, что является домовладельцем,
— Не перегибайте палку, господин Левин. Вы делаете из всех глупеньких простачков. Когда речь идет о больших деньгах, все становятся очень умными.
В кабинет постучали, и вошел сотрудник в форме.
— Извините. Муж и дочь потерпевшей были на опознании в морге. Документы готовы, труп отправлен на вскрытие. Что делать с родственниками? Вы будете с ними разговаривать?
— Не сейчас. Я думаю, им лучше успокоиться. Я приеду к ним домой завтра. Тело они могут получить после вскрытия.
— Девочка не хочет присутствовать на похоронах. У нее шок. Она хочет уехать.
— Да-да, — вмешался Марк. — Вера достала ей путевку в крымский международный лагерь для вундеркиндов. Ее лучше отпустить. Она очень ранимая и очень любила мать. Такие стрессы плохо кончаются.
— Я не возражаю, — задумчиво сказал Мамонов. — Но мне хотелось бы с ней поговорить. Завтра утром я буду у них.
Левин вышел из кабинета с озабоченным лицом. Он пребывал в растерянности. Смерть Веры переворачивала его планы вверх дном. Он мог предвидеть подобную развязку, но не так скоро.
В офисе его ждала Нина Соболевская, эффектная девушка с яркими чертами лица и умными черными глазами.
— Ты уже все знаешь? — спросил Левин, скидывая пиджак.
— Я не могу в это поверить, — тихо сказала она.
— Неужели сработал наш план? Такого быть не может. Примитивный ход посредственной фигурой и тут же мат!
— В истории шахмат бывают случайности, но не в жизни, где ошибки кончаются смертью.
Левин взглянул на секретаршу. Он не знал, как развернутся события дальше, и не был уверен, что доверяет девушке. Нужна ли она будет, если события примут плохой оборот? С ее знаниями и информацией нетрудно довести положение вещей до крайности. А что тогда? Он смотрел на Нину и не мог найти однозначного ответа.
6
Жесткие, сильные и могущественные люди очень часто бывают сентиментальными и плаксивыми. Этот человек имел еще не одну обойму слабостей, о которых нет смысла говорить. Чтобы взглянуть на труп собственного сына, ему понадобилось собирать свое мужество и волю в течение трех суток. Покойника поместили в дачном погребе, уложили на деревянный пол и обложили глыбами искусственного льда. На прощание с сыном отец прибыл в окружении свиты из охранников и телохранителей. Девять молодцов из бывших оперативных сотрудников силовых ведомств, служившие теперь новому боссу с новой зарплатой и новым взглядом на мораль, стояли поодаль в скорбном молчании.
Похоронная процессия спустилась в подвал, где горели свечи, вставленные в бутылки. Бочки с солениями и стеллажи с вином прикрыли черным бархатом. Здесь было холодно и сыро. Хозяин приблизился к покойнику и дрожавшей рукой с золотыми перстнями приподнял белую простыню, открывая тусклому свету посиневшее невинное лицо сына. Застывшая свора силовиков стояла в трех метрах позади у лестницы и наблюдала, как тряслись плечи патрона, как он достал из кармана платок и то и дело подносил его к лицу. Они не видели слез, но понимали, что происходит, они сочувствовали, но не участвовали.
Спустя некоторое время убитый горем родитель и его свита вышли в сад. Здесь ярко светило солнце и щебетали птицы. Патрон щелкнул пальцем, и у его левого плеча вырос главный охранник, руководитель службы безопасности, Борис Карлов.
— Достаньте все необходимое. Похороним его здесь, в саду. Никаких заявлений я делать не буду.
Спустя еще полчаса картина изменилась. Хозяин сидел в своем кабинете в полном одиночестве, а его команда топталась в коридоре возле дверей. Разговаривали шепотом и очень боялись массовой отставки. Если убили сына, то и отца убить нетрудно. А кто виноват?
Прошел еще час, и босс вызвал в кабинет Карлова. Его интересовал тот же вопрос.
Карлов стоял у дверей, вытянувшись в струнку, и ждал приговора,
— Краснянский ответит мне за сына. Вряд ли его дочь доживет до Нового года. Эти вопросы мы решим позднее. Но сейчас я хочу понять одну очень простую вещь. Кто сообщил киллеру о месте пребывания мальчика? И наконец, правда ли, будто он мог воспользоваться удобным случаем и выкрасть деньги из кассы Краснянского?
— Разрешите ответить?
Сидевший в кресле патрон кивнул. Трудно понять, с кем он разговаривал. Не отрывая взгляда от ковра, он изучал его сложный рисунок и параллельно о чем-то говорил. Когда человек в подобном настроении, то возникает вопрос: «В своем ли он уме?» Карлов не мучил себя догадками. Дисциплина и долг являлись для него главными критериями, а сумасшедших начальников он повидал на своем веку немало.
— Позвольте начать с последнего вопроса?
— Говори.
— Я не уверен в вине вашего сына. Его подставили. Люди Краснянского инкассируют игровые притоны и бордели своей территории от трех до пяти часов. К шести часам деньги сдают кассиру, а тот в свою очередь казначею, после того как все инкассаторы сдадут куш. В тот день машина с деньгами, в которой работал ваш сын и его напарник, так и не добралась до кассира. Машину нашли на Лучевом проспекте в Сокольниках. Денег в ней не оказалось. Сборщик лежал на заднем сиденье мертвым. Его задушили. Кто-то пустил слух, будто видели вашего сына в казино «Орион», где он делал крупные ставки. Кассир поднял тревогу, и началась охота. Когда в дело вступают боевики, то остановить их невозможно. Краснянский сделал выводы, но не провел следствия. Мы проверили казино «Орион». Вашего сына там не было. Сборщик подвез его к Красным воротам и высадил, а сам с выручкой отправился к кассиру. Это произошло в пять часов. Мальчик купил торт, вино и отправился к своей подруге, которая подтвердила, что он пришел к ней около шести вечера. Мы его там нашли в одиннадцать и переправили сюда. Здесь самое безопасное место. Дальше вы все знаете. Я приехал на следующее утро и увидел кошмарную картину. Кто и с какой целью решил подставить мальчика, мы не узнаем. Необходимо следствие, но Краснянский не желает вникать в суть. Без помоищ его людей мы ничего не узнаем. Теперь я попытаюсь ответить на другие вопросы. На дачу проникнуть невозможно. Мы исследовали все замки. Они чистые. Отмычки в ход не пускались. Убийца имел ключи и вошел сам. Но кто мог это сделать? Свой! Чужак сюда не проникнет, он и не успел бы получить информацию о месте нахождения жертвы. Это единственная здравомыслящая версия.
— Кто?
— Исходя из логики вещей, убийцей мог быть телохранитель вашей семьи Дим-Дэнди. Ему доверили мальчика, и он привез его сюда поздно вечером. Я сделал контрольный звонок в два часа ночи, и он мне ответил, будто все в полном порядке. Примерно в это же время погиб ваш сын. Как это могло случиться в присутствии такого опытного человека, как Дэнди. Бывший кадровый офицер, десантник, участник нескольких крепких заварушек, отличный стрелок, и вдруг… Окно спальни оставалось открытым. Но с улицы в него попасть невозможно. Сделано для отвода глаз. Дэнди и его жена бесследно исчезли.
— Он работал на Краснянского?
— Так или иначе, но в нашем клане должны быть люди Краснянского. Его информированность не может не удивлять. Это серьезные люди, и выявить их не так просто. Но есть боевики— камикадзе, которых используют на один заход. Они выполняют свой долг в нашем звене и не вызывают подозрений. И только в крайнем случае их используют как новогоднюю хлопушку с конфетти. Выстрелил и выбросил.
— Почему ты его не вычислил?
— Он хороший работник. Его не заслали, а завербовали. Каждому человеку можно наступить на мозоль, и тот не выдержит боли. К сожалению, у вас нет своих людей в лагере Краснянского, и мы не получали информации агентурного характера с той стороны. Я вносил вам предложения о создании соответствующей структуры, но вы встретили предложение без энтузиазма.
Хозяин оторвал взгляд от ковра и внимательно взглянул на своего слугу.
— Я хочу сам лично допросить убийцу. Приведи ко мне Дим-Дэнди. Живьем.
— Хорошо. Я распоряжусь…
— Распоряжаюсь здесь только я. Ты, и никто другой, найдешь мне убийцу и приведешь в этот кабинет. В кандалах. Если ты его не найдешь, то отвечать придется тебе. Ступай!
Побледневший холоп освободил помещение и покинул усадьбу. Гончему псу дали фору, а пес не мог заблудиться в пределах беговой дорожки. Проблема заключалась во времени, а не в сложностях поиска.
Боб Карлов облегченно вздохнул. Пронесло. Он ждал худшего. Когда его джип выезжал за ворота, в кабинет хозяина вошел еще один солдат из гвардии «бывших», уже немолодой, седовласый, немного прихрамывающий на правую ногу, с колючим взглядом человека, который никому не доверяет. Он уступал своим коллегам в силе и ловкости, но только не в уме и прозорливости.
