Анатолий Гончар - Афганский компромат
Самым главным украшением этого стола являлся небольшой цветной телевизор. Правда, он показывал всего четыре программы, но зато пульт к нему был совершенно исправным.
Вдоль стен стояли широкие полуторные кровати, за ними — небольшие тумбочки. За полупрозрачными шторами виднелись окно во всю стену и дверь, ведущая на балкон. По сравнению с привычной солдатской палаткой — царские хоромы.
Быстро сняв бушлаты и повесив их в ближайший к выходу шкаф, Трясогузкин и Ефимов отправились в столовую.
Как выяснилось, ужин оказался весьма неплох. Это был практически шведский стол: курица, говядина, картофельное пюре, гречка, рис, даже плов, пять или шесть видов салата. На десерт яблоки.
— Михалыч, давай сюда! — услышал Ефимов, обвел взглядом зал и увидел заместителя командира второй группы старшего сержанта Вадима Петровича Банникова, призывно машущего рукой.
— Миша, давай вон туда, к Петровичу! — Сергей кивком указал Трясогузкину направление движения. — Там столик свободный.
— Сейчас, я только подливки добавлю, — отозвался командир группы, зачерпнул добрую порцию мясного соуса и равномерно полил им дымящееся картофельное пюре. — Добре, хлопче, добре! — похвалил он сам себя, начал разворачиваться и едва не столкнулся с сержантом Лактионовым, контрактником из третьей группы.
— Осторожнее!.. — выкрикнул тот, но Трясогузкин, оставшийся абсолютно невозмутимым, уже двигался в направлении свободного столика.
— Михалыч, присаживайся. — Банников указал место напротив, зацепил вилкой мелко нарезанный салат из капусты и отправил его в рот.
— Как плов? — спросил Ефимов, увидев на подносе у Петровича тарелку с янтарной горкой рассыпчатого риса.
— Замечательно! — похвалил Петрович и, подтверждая свои слова, направил вилку в середину кучки риса.
— Да я тоже думал, взять — не взять. — Сергей уселся поудобнее, ухватил кончиками пальцев тоненький кусочек хлеба. — Потом Миша выбрал себе картошку, и я следом. — Вилка ткнулась в гарнир. — Ладно, в следующий раз возьму плов. Попробую.
— Не пожалеешь. Вещь! — Петрович закрыл глаза, показывая все великолепие вкуса помянутого блюда.
— Тоже мне, нашелся гурман, блин! — Михаил придвинул тарелку с картофелем к краю подноса и принялся есть.
— Нормальные сегодня занятия были, — констатировал Петрович и подцепил вилкой очередную порцию плова.
— Наши бойцы тоже довольны остались, — согласился Ефимов и принялся за кусок говядины.
Хорошо прожаренное мясо оказалось слегка жестковатым, но в целом жаловаться на вкус было бы грех. Разве что Сергей немного пожалел о том, что не захватил нож с раздаточного стола.
— Ты завтра коврик с собой берешь? — спросил Петрович, на секунду перестав жевать.
— Смысл? — Ефимов попытался вилкой отколупнуть кусочек бифштекса. — Думаешь, нам кто-нибудь даст возможность полежать?
— А я коврик прихвачу, он не тяжелый. — На тарелке старшего сержанта риса почти не осталось, и он активно взялся за горку салата.
— Я тоже возьму. — Михаил обглодал куриную ножку и теперь нацелился на крылышко, оставшееся на тарелке. — В нем веса фигня, а если задержимся, то пригодится.
— Как хотите. — Сергей наколол на вилку приличный ломоть мяса и капнул на него горчички. — Вряд ли мы наверху долго будем сидеть. Разве кого ждать придется.
— Да уж, не исключено, что и придется. — Петрович сделал небольшой глоток чая. — Некоторые, которые слишком много кушают, могут и сдохнуть, — съехидничал он и бросил красноречивый взгляд на старшего лейтенанта, покончившего с куриным крылышком.
Но тот если и понял намек, то совершенно не подал виду.
Между тем Банников покончил с чаем и начал вставать из-за стола.
— Приятного аппетита, — пожелал он товарищам, намереваясь сделать ноги.
— Петрович, да посиди ты, куда торопишься? — остановил его Ефимов. — Вместе пойдем.
— Вместе так вместе, — не стал протестовать Банников. — Миша, — начал он вкрадчиво. — А у тебя ноутбук работает?
— Да что с ним станется?! — Старший лейтенант добрался до чая и теперь запивал им ароматную булочку.
— Поиграть дашь? — теперь уже напрямую спросил Петрович, имевший нездоровое пристрастие к компьютерным стрелялкам.
— Ну… — Трясогузкин замялся.
Петрович воспользовался этим и выпалил:
— Отлично. Миша, я с тобой дружу!
Михаил понял, что влип.
— Да я, собственно, сам хотел немного развеяться, — промямлил он.
— Миша, сам ты всегда успеешь. — Петрович не собирался сдавать завоеванные позиции. — Я на немножко, всего на полчасика.
— Ну-ну, прошлый раз ты тоже на полчасика сел, — не преминул напомнить Михаил историю, когда Петрович, играя, просидел за ноутбуком целую ночь, до самого прибытия поезда.
— Да я тогда одного урюка пройти не мог. — Петрович не придумал иного объяснения.
— А сейчас тебе другой урюк попадется, — попробовал вернуть статус-кво Михаил, но Петрович не позволил ему этого сделать и совершенно безапелляционно заявил:
— Все, я сразу иду к вам.
— Эх! — Михаил проклинал себя за свою душевную доброту, но уже понял, что ему осталось только вздыхать.
Глава 8
Петрович долго не давал мужикам спать, грохотал своей стрелялкой и ушел полночь за полночь. Из-за этого или же по причине каких-то погодных изменений вставал Ефимов тяжело. Когда зазвенел будильник, он заглушил его, с трудом оторвал голову от подушки, сел на кровати да так и замер на некоторое время, не открывая глаз.
— Миша, подъем! — позвал он потом командира своей группы, который спал еще крепче. — Через полчаса построение.
— Да-да, встаю уже, — сонно пробормотал Михаил, но остался лежать в неподвижности.
— Давай поднимайся. — Ефимов в очередной раз разлепил глаза, сделал глубокий вдох-выдох, встал, вытащил из тумбочки несессер, нащупал ступнями тапочки и поплелся в ванную комнату.
Водные процедуры быстро привели Сергея в нормальное состояние. Он неожиданно почувствовал себя бодрым и хорошо отдохнувшим. Да и мысли о предстоящем восхождении бодрили не хуже холодного душа. Ефимов вернулся в комнату уже вполне проснувшимся, бросил несессер на тумбочку, включил свет, присел на единственный стул, стоявший у стола.
— Миша, вставай, время! — напомнил он, налил в кружку холодной кипяченой воды, всыпал туда пару чайных ложечек растворимого кофе.
Есть ему не хотелось. Сергей взял из пакета, лежавшего на столе, пару печенюшек и сжевал их, запивая холодным кофе.
Михаил к этому времени наконец-то поднялся и, сонно покачиваясь, продефилировал в направлении санузла.
На построение они поспели вовремя. К моменту появления ротного смогли даже проверить наличие личного состава и имущества.
— Все на месте? — спросил Кречетов, увидел Игоря Николаевича, вышедшего из-за угла, шагнул ему навстречу.
— Все собрались, больных нет? — спросил тот, пожимая руку, протянутую Кречетовым.
— Все? — спросил ротный, повернувшись к строю.
— Все, — отозвался Порфирин.
— Заткнись! Ну?.. — Капитан требовательно уставился на Трясогузкина.
— У меня все.
— Во второй группе все.
— В наличии.
— Все.
— Люди все на месте, больных и незаконно отсутствующих нет, — сообщил Кречетов, и Игорь Николаевич одобрительно кивнул.
Из дверей гостиницы показался майор Конягин и осведомился:
— Все люди в наличии?
Ротный зыркнул в его сторону, но отвечать не стал. Конягин, видимо, удовлетворился этим взглядом, больше вопросов не задавал, кивком поздоровался с инструктором и начал подгонять лямки рюкзака.
Сообразуясь с какими-то собственными мыслями, Кречетов решил не делить личный состав по учебным группам. В направлении гор подразделение выдвинулось в соответствии со штатным расписанием.
Игорь Николаевич задавал темп, шел первым. За ним держался Ефимов, а дальше — согласно боевому порядку.
Перейдя мост и оказавшись у подножия горы, Игорь Николаевич остановился.
— Кому надо — переоденьтесь. У вас десять минут! — скомандовал он, с хитрой улыбкой оглядывая спецназовцев, заполняющих поляну. — Курить надо бросать, — наставительно заметил дедок, увидев, как Зудов, вместо того чтобы скинуть с себя верхнюю одежду, первым делом потянулся за сигаретами. — Еще одно правило! — Тут инструктор заметно повысил голос: — Курить только с моего разрешения.
Неожиданно получив союзника в деле борьбы с курением, Ефимов одобрительно кивнул.
Зудов убрал сигареты в карман бушлата, чертыхнулся и заявил:
— Прямо как на боевой задаче.
После этих слов Игорь Николаевич вопросительно посмотрел на Ефимова.
— На занятиях курение только в перерывах или с разрешения старшего, — пояснил тот.
