Иван Стрельцов - Спец экстра-класса
Вырываясь из западни, он растерял часть своих людей и ночью наступил на «бабочку»[2]. В обычном деревенском доме отрядный хирург удалил ступню, с тех пор он получил прозвище Одноногий и перестал лично выходить на диверсии и засады. Бабай, неожиданно сблизившийся с президентом Ушастым, в отряде был редким гостем. Появившись несколько месяцев назад, он сказал, что разработал план одной хитроумной акции, после чего земля под ногами федеральных войск будет гореть сатанинским огнем.
Все произошло с точностью до наоборот… Вскоре началась охота на полевых командиров. За последний, месяц погибли уже трое. Самых отчаянных и непримиримых, тех, за кем спецслужбы охотились пять лет и никак не могли отыскать ни одного следа. А тут расстреливали, как мишени в тире. Это уже была не война, это больше походило на кровную месть, а так мстить могут только чеченцы. За что?.. Не было времени искать ответа на этот вопрос, охота началась за ним самим.
– Шамиль, надо уходить. – Возле Пастуха появился косматый боевик в потертом латаном камуфляже, обвешанный подсумками с запасными магазинами к автомату. Его голову прикрывал камуфлированный капюшон, из-под которого выглядывал грязно-серый бинт. В последнем бою его рикошетом задела пуля снайпера. – Минут через сорок они выбросят десант, чтобы проверить результаты бомбардировки, —добавил бородач.
– Да, надо уходить, – согласился Пастух, потом посмотрел на боевика и сказал: – Помоги мне сесть на лошадь.
Бородач кивнул и подставил плечо командиру, у которого вместо ступни была деревянная колода. Заказанный в Мюнхене титановый протез никак не могли довезти.
* * *– Что все это означает? – глядя в раскрытое удостоверение, удивленно спросил подполковник Вавилов. В окно были видны платформы. Бойцы проворно сдергивали брезентовые чехлы и закрашивали бортовые номера на бронетехнике.
– Может, мы не будем разговаривать в коридоре? – в свою очередь поинтересовался Христофоррв, пряча в карман удостоверение.
– Прошу в купе. – Комбат указал рукой в направлении распахнутой двери.
Гость вместе с Вавиловым вошел внутрь, офицеры последовали за ними. И без того тесное помещение купе мгновенно стало напоминать банку кильки.
– Ваш батальон переходит во временное подчинение ФСБ, – произнес Христофоров, не обращая никакого внимания на остатки недавнего пиршества на вагонном столике. Он вытащил из нагрудного кармана сложенный вдвое конверт из плотной бумаги и, протягивая его комбату, добавил: – Есть договоренность с Генштабом и лично министром обороны. В течение часа ваш радист получит подтверждение. Да, чуть не забыл, с этой минуты ваш радиоцентр работает только на прием.
– Ясно, – задумчиво проговорил подполковник Вавилов, внимательно читая депешу на генштабовском бланке. Прочитав, передал ее начальнику штаба, стоящему у него за спиной.
– Может, объясните, с чем связана такая пертурбация? – спросил морпех, разглядывая сидящего напротив полковника. Не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы сообразить, что на неопределенный период тот будет его основным начальником. —Хотя бы в общих чертах.
– Если только в общих чертах, – медленно протянул Христофоров, соображая, что рассказать, а чего не говорить вовсе. – Недавно чеченцы пытались провести в Москве стратегическую операцию «Бумеранг», цель которой была раскрутить новый виток боевых действий здесь, в Чечне, конкретно на равнинной ее части. Нам удалось их переиграть и направить смертоносную энергию против них самих. Сейчас началась большая охота на полевых командиров.
– Давно пора, – одобрительно буркнул зампотех.
– Ваш батальон будет исполнять роль бредня, который мы забросим на самую большую рыбу, – продолжил Христофоров, пристально глядя на комбата. – Поэтому без особой нужды вас трогать не будут.
– Почему именно мы? – неожиданно встрял в разговор замполит. Он уже представлял себе, как через несколько дней будет выступать с речью в родном Доме офицеров. И слушать гром аплодисментов. И теперь неизвестно, насколько придется здесь застрять. – У вас что, нет своих подобных подразделений?
– Есть у нас и более многочисленные боевые части. Но направлять их сюда, когда повсюду с больших трибун говорят о выводе войск из Чечни, по крайней мере, глупо. Об этом сразу же будет известно не только чужим разведкам, но и пронырам журналистам. А это чревато скандалом, международным. Такой расклад, сами понимаете, никому не нужен, к тому же ваши люди хорошо подготовлены, хорошо оснащены и, главное, имеют приличный боевой опыт. Но действовать вам придется тайно, как и всем «рыцарям плаща и кинжала».
– Поэтому вы и закрашиваете бортовые номера на технике? – спросил комбат, осмысливая услышанное.
– Не только номера, – кивнул чекист. – Бойцам придется снять тельняшки и на черные береты надеть камуфляжные чехлы. Полное отсутствие идентификации, боевой техники и личного состава. Еще вопросы есть?
Больше вопросов не было.
– Отлично. – Христофоров встал со своего места. – Эту ночь спокойно отдыхайте, а завтра с утра займемся организационными вопросами. Спокойной ночи.
Гость вышел из купе, на несколько секунд повисла тишина.
– Это беспрецедентно, – первым не удержался от реплики заместитель по воспитательной части. – Такого еще не было ни на моей памяти, ни в истории нашей страны.
– Почему же не было, – усмехнулся начальник штаба и быстро заговорил, демонстрируя свою эрудицию: – История знает немало подобных примеров. Вот последний: в начале девяностых годов Витебскую дивизию ВДВ в срочном порядке переподчинили КГБ. Десантники надели зеленые фуражки пограничников и помчались латать границу, которую рвали ветры демократических перемен в братских, мать их, республиках. Цель оправдывает средства, особенно когда дело касается государственных интересов. Вот теперь наступил наш черед.
– Да уж, – согласился с майором Вавилов.
Теперь ему все стало ясно. Почему батальон до сих пор держали в Чечне, обновляя личный состав опытными контрактниками. Почему перед самым возвращением прислали самоходные установки «спрут». Почему в вагонах не было проводников и почему все боеприпасы заставили забрать с собой. Как хороший шулер держит убойный козырь в рукаве, так и батальон придерживали для подходящего случая.
– Радиограмма, товарищ подполковник. – В дверном проеме стоял прапорщик, начальник батальонной радиостанции. Протягивая комбату листок с текстом, счел своим долгом прокомментировать: – Странная какая-то радиограмма, только одно слово «Подтверждение» и личная подпись начальника Генштаба.
* * *Как обычно, тренировку Виктор завершил дыхательной гимнастикой. Легкие, разгоряченные интенсивными упражнениями, наполнялись кислородом, заставляя кровь в венах закипать, отчего в голове появился легкий шум, как при опьянении.
Наконец тренировка закончена, на несколько минут Савченко замер, оставаясь на месте. Как когда-то говорил его первый учитель Сэнсей, чтобы слиться с землей и выйти на прямую связь с космосом. Обувшись, он не спеша направился в сторону своего дома.
Парковая зона, в которой расположились несколько шестнадцатиэтажных «свечек», с наступлением сумерек быстро пустела. Местные обыватели старались как можно скорее укрыться в своих квартирах-скорлупах, тем самым отгородиться от агрессивного мира ночи.
Едва скамейки и качели на детской площадке пустели, как их тут же занимали мелкие представители темных сил: пьяницы, наркоманы, хулиганы.
Темнота Виктора нисколько не пугала. Как правило, темноты боишься ребенком, с возрастом эта боязнь проходит, и тому есть множество причин. Сперва игры с друзьями допоздна, последний сеанс в кинотеатре, ночные прогулки с девушками. Потом школа возмужания – армия. Ему, как и многим, повезло. Попал добровольцем наводить конституционный порядок в Чечне. Не им придумано: «ночь – подруга фронтового разведчика», сейчас Виктор уже и не вспомнил бы, сколько раз их группа ходила по ночам в поиск, на боевые, в секреты. Теперь темнота его не пугала, а, наоборот, радовала, потому что батальонный разведчик знал, какие преимущества она дает.
В старой покосившейся беседке, установленной рядом с пешеходной дорожкой, вольготно расположилась большая и шумная компания молодых людей.
Виктор мгновенно определил по взрывам истеричного смеха, что переростки обкурились шалы, затуманили мозг наркотическим дымом. Впрочем, ему до этого не было никакого дела…
Проходя мимо беседки, Савченко посмотрел на веселящуюся молодежь. Судя по дорогим шмоткам, это были не «генералы песчаных карьеров», а отпрыски состоятельных родителей, которые костьми лягут, а свое непутевое чадушко не то что на войну, даже в армию не отпустят. Глядя на беспочвенно хохочущих тинейджеров, Виктор не удержался от презрительной ухмылки.
