Ник Кварри - Вендетта
Ожидая Рэя Линча, Паоло думал об этом. Может быть, пустота внутри его заполнится, но он не был в этом уверен. И за утрату его чувств Рэй Линч должен заплатить значительно более сильными переживаниями.
Физическая боль, которую причинили Паоло те трое, убившие его жену и детей, будет только завершением всего, что почувствует Линч. Для Линча он готовил мучительную и изощренную смерть.
Паоло медленно повернул голову, чтобы посмотреть на машину, остановившуюся у входа в отель. Мужчина, вылезший из нее, был низенький, с брюшком и редкими седыми волосами, в очках с золотою оправой. Это был Тим Дойл, официальный партийный лидер Третьего Района.
Паоло наблюдал, как он вошел в отель. Автоматически отметил, что Карло Фондетте, на содержании которого находился Дойл, было бы небезынтересно узнать причину его позднего визита к Линчу. Но дальше эту мысль он развивать не стал.
Он продолжал стоять в тени, держа в опущенной руке автоматический кольт 45 калибра.
Миновав вестибюль. Дойл направился к лестнице, ведущей на второй этаж, блокированный коренастым мужчиной из людей Линча.
– Рэй ждет меня, – прорычал Дойл. Он нервничал. Слухи о том, что он был здесь, могут дойти до Фондетты.
Вышибала не сдвинулся с места.
– Тебе бы лучше подождать, пока я пошлю кого-нибудь проверить это.
Но в этот момент перед ними появился Чарли Галлахер, спустившийся в вестибюль, чтобы купить сигареты. Он бросил вышибале:
– Все в порядке, Ричи.
Охранник вернулся обратно на облюбованное им место под пальмой в горшке.
Чарли взглянул на Дойла своими выпуклыми голубыми глазами.
– Ты малость припозднился.
– Ничего не мог поделать. Был на обеде у мэра. Не мог вырваться.
– Рэй одевается, чтобы уйти. Он хочет посмотреть на новый клуб, который мы с Джеком недавно открыли на Западной стороне.
Дойл ухватился за возможность вырваться отсюда поскорее.
– Ладно, я не так уж много собирался ему сказать. Ты передашь?
– Говори.
– Рэй хотел, чтобы я пощупал Фондетту насчет его подлинных намерений относительно Паоло. У меня в округе говорят, что охотиться на этого парня выпущен Руссо. Так что с Фондеттой, думаю, все в порядке.
– Это все?
– Все, – огрызнулся Дойл и поспешно пошел через вестибюль.
Чарли, зажав в зубах сигару, посмотрел, как тот исчезает в ночи.
Вниз спустился Джек Галлахер и жестом подозвал сидящего на диване в вестибюле Бака Норриса – шофера Линча.
– Босс спустится с минуты на минуту. Подгони его машину.
Бак попрощался с охранником, с которым до этого болтал, и широким шагом пошел на выход.
Чарли угостил брата сигарой. Джек прикурил и без всякого выражения в глазах выслушал новости, принесенные Дойлом.
– Ну, Руссо знает весь городской сброд как никто другой, – бросил он небрежно. – Думаю, что он быстро отловит этого официанта.
– Если захочет, – добавил Чарли тем же тоном.
Джек кивнул.
– И такое может быть.
– Рэй выбрал не тот путь. Если хочешь поймать негодяя, надо дать знать другим негодяям, что платишь за это деньги. В этом случае рано или поздно кто-нибудь поймает его.
Джек посмотрел на брата.
– Может, ты скажешь об этом Рэю?
– Может, это не мое дело?
Джек медленно кивнул. Оба они хорошо усвоили, что Рэй Линч не любил, когда думали за него. Он не любил советов от подчиненных.
Они стояли и курили в ожидании, когда спустится Линч.
Он спустился, чувствуя себя неудобно и неуклюже в новом смокинге и шляпе-котелке.
– О'кей, – сказал он, – поехали смотреть ваше заведение.
С противоположной стороны улицы Паоло смотрел, как серебристо-серый автомобиль Линча подкатил к подъезду. Глаза его сузились, кожа на широких скулах натянулась. Он поднял кольт и прицелился в сторону входа в отель.
Армия сделала Паоло профессионалом. В правой руке он сжимал кольт, левая рука обхватила для устойчивости запястье правой. Сквозь прорезь прицела он видел, как шофер вышел из машины и осмотрел ее, держа что-то в руке.
Губы Паоло слегка разжались. Это было почти улыбкой. В руке шофера была сицилийская наваха.
Паоло пришлось обойти много лавок, прежде чем он отыскал ее. Но игра стоила свеч. Линч должен понять значение этой навахи, особенно после того, что произойдет дальше.
Рэй появился в подъезде, прикрытый с флангов Галлахерами. Бак быстро двинулся к нему, протягивая найденный им на переднем сидении предмет. Линч протянул руку, чтобы схватить, затем отдернул и уставился на наваху.
Паоло мягко нажал курок.
Для точной стрельбы с такого расстояния, принимая во внимание густую тень от стен, даже такое оружие не подходило. Но если бы Паоло понадобилась предельная точность, он принес бы винтовку. Он хотел заставить Линча сожрать самого себя от страха. И дрожать от страха так долго, как решит он, Паоло. Страха от сознания того, что кто-то держит в своих руках день и час твоей смерти.
Большой револьвер в руках Паоло громыхнул, слегка дернулся и вернулся на место.
На стене позади Рэя Линча разлетелся цемент, оцарапав осколками ему щеку и ухо.
Паоло снова нажал курок, теперь уже дважды. Тяжелые пули выкрошили еще больше цемента в стене отеля.
После этого все мужчины перед отелем пришли в движение. Линч отчаянно бросился обратно в отель. Бак Норрис растянулся на мостовой. Галлахеры рванули в разные стороны от подъезда, выхватили свои люгеры, любителями которых были, и двинулись вперед, охватывая клещами позицию Паоло. Двое охранников выскочили из дежурной машины и пытались разглядеть, кто стрелял из развалин обгоревшего здания.
Но никто не мог разглядеть стоящего в тени Паоло.
Он сунул кольт за пояс и пошел прочь.
Быстро, но без спешки, пробрался он через обугленные руины к задней стенке. Ему не нужно было искать это место. Все было продумано заранее. Он заранее изучил каждый шаг своего отступления.
Но он не знал одной детали, которую предусмотрел Линч.
На крыше отеля был человек с винтовкой. Выстрел грянул, когда Паоло перелезал пролом, ведущий в переулок позади стены сгоревшего дома.
Пуля отколола кусок кирпича от стены и глубоко вошла в правое бедро Паоло. Сильный удар сбил его с ног. Он упал на груду мокрого пепла и битого щебня.
Винтовка выстрелила еще дважды. Пули пролетели над ним, ударили в мусорный бак и перевернули его.
Паоло рванулся под защиту переулка, волоча кровоточащую ногу. Сзади раздались приближающиеся шаги Джека и Чарли, пересекающих улицу. Он должен был выбраться из квартала прежде, чем его окружат и запрут, как в мышеловке. Цепляясь обеими руками за стену и рыча от острой боли, почти парализовавшей бедро, он попытался ступить на левую ногу, чтобы подняться с земли. Потом он ступил и на правую ногу, тяжело дыша сквозь стиснутые зубы.
Ноги действовали. Пуля задела кость, но не раздробила ее. Неуклюже хромая, спотыкаясь на каждом шагу, он продвигался по переулку, отмечая кровью свой путь.
Он добрался до металлической двери черного хода в жилом доме. Она была не заперта. Он открыл ее и вошел в темный вестибюль. Закрыв за собой дверь, заковылял по узкой лестнице. Он уже почти добрался до конца, но тут упал.
Сзади него кто-то ударил по закрытой двери. Цепляясь за ступеньки, Паоло поднялся. Пошатываясь, он вышел через центральный вход дома и похромал через улицу в другой темный переулок. Так шел он, все время держась в тени, сворачивая в узкие дворики и проходя через черные ходы других домов.
В одном из них он упал, с трудом встал.
Он знал, что пока он идет, его не поймают. В темноте они не увидят его кровавые следы, а пока они сообразят достать фонари, пройдет время.
Вся беда в том, что он не сможет больше идти. Он свалится от боли и потери крови раньше, чем доберется до своего района. И будет лежать, пока его не найдут.
Он должен найти себе место где-то поблизости. Место, где он может спрятаться. Паоло вышел через центральный вход очередного здания и продолжал идти, спотыкаясь на каждом шагу. Только через десять кварталов он снова подумал об укрытии. Квартире Руссо.
Глава 5
Доминик Руссо сел на перевернутую ванну и прикурил от плоской золотой зажигалки.
В темноте свалки маленький колеблющийся огонек заиграл на алмазе его перстня и скупо осветил мужественное лицо.
Руссо погасил зажигалку, и снова навалилась темнота, освещаемая мерцающим огоньком сигареты. Тогда Сальваторе Фиоре зажег керосиновую лампу, и они смогли видеть друг друга.
Сальваторе сел на подлокотник распоротого кресла. Фрэнк прислонился к ржавой печке. Джино уселся на картонную коробку из-под консервов. Марчело устроился своим тощим задом на цинковой крышке стола. Они смотрели на телохранителя Фондетты и ждали, когда он заговорит.
Руссо посасывал свою сигарету и изучал их. Было два часа утра, и только они пятеро находились на этой свалке, окруженной сараями и заборами.
