Андрей Негривода - Железный прапор

– Совсем сбрендил? С мозгами поссорился?

– Смотри! Ночь спустится часа через полтора. Ну, пробегут они за мной полчаса, ну, пусть час. Че, думаешь, не смогу их потаскать? Да я как заяц петлять буду! А как отстанут, пойду по азимуту в сторону Орлика… Ты только Санька выволоки отсюда…

– Не-е, Игорек, я под это не подписываюсь!

– А тебя никто и не спрашивает – это приказ.

– А по морде схлопотать?..

– Потом, в бригаде, если захочешь, а тут – я командир, и ты выполнишь приказ, гвардии рядовой Крюченков…

Они смотрели друг другу в глаза, и каждый не хотел уступать.

– Давай, «дед», вытаскивай «деда» – вам служить-то осталось… А я сам. Давай, братишка Крюк, давай!

– Я тебя, сержант, потом найду. Ты только не увлекайся. Ага?..

– Валите отсюда, граждане старослужащие, дайте «молодым» дорогу…

Медведь уполз в сторону приютившей их лежки, а Крюк, взвалив на спину Малыша, отправился в свой нелегкий путь…

– …Знаешь, Андрюха, когда я понял, во что влез по глупости? -?

– Когда на следующее утро обнаружил своих «кишлачных знакомых».

– Шли?

– Не то слово… Гнали!

– Ну и как же ты соскочил с того поводка?

– Со страху. Говорил уже…

– Ну-ну, со страху… Знаю я твой страх…

К тому времени, когда «духи» добрались до НП разведчиков, Игорь успел подняться по склону на 350-400 метров.

Идти в стремительно сгущающихся сумерках было тяжело. Нет, не так. Идти было почти невозможно, но Игорь продирался сквозь «зеленку», подгоняемый сознанием того, что если афганцы обнаружат Крюка с полуживым Малышом на руках, то его друзьям не выжить – Сашка не боец однозначно, а Виталя своего товарища не бросит. И что тогда? Сколько сможет продержаться один боец, лишенный возможности передвигаться? Десять минут? Четверть часа? Это максимум. А потом… Про потом Медведь думать не хотел. Он уводил за собой «духов» с надеждой на то, что, обнаружив его следы, они не станут искать кого-то другого, а пойдут за ним. Игорь надеялся, что погоня продлится максимум до полуночи. Да и зачем больше? Никакой дозор не пойдет в преследование, отдаляясь от базы более чем на 2-3 километра, на то он и дозор. Если есть интерес в погоне, на это дело отряжаются специальные силы. Это правило, аксиома войны – объект нельзя оголять, поддавшись азарту погони. Это военная мудрость, написанная кровью. Так воюют все. На это и надеялся Игорь… Откуда же ему было знать, что такие простые истины неизвестны диким горцам Афгана…

Он целенаправленно, исступленно лез в горы, уводя погоню в противоположную от пути своих подчиненных сторону.

«Еще немного, и все… – уговаривал он себя. – Не бросят же они свои дома без охраны. Ну, побегали немного, не поймали никого, и все. Домой пора! Побегали, и хватит. Мне еще возвращаться надо, я уже и так пару километров намотал в другую сторону. Вас же еще обходить придется, да так, чтобы не заметили, а это еще несколько кэмэ…»

Но «духи» не отпускали. Игорь кожей ощущал их близкое присутствие. Стягивавшимися к затылку ушами. Знаете, как у удирающего от лисы зайца. Тот тоже слушает, что там у него на хвосте, наддавая во все лопатки… Его гнали и гнали, вычислив по следам, что разведчик один – сладкая и легкая добыча.

В 1.10 наш беглец перевалил через гребень ближайшего отрога. Вот теперь-то и стало по-настоящему опасно. Огромная яркая луна, окруженная миллиардами звезд, отбрасывала неверные тени. Почти ленинградская белая ночь… Но сколько ночных охотников, здесь живущих, вышло на промысел, чтобы накормить себя и свои семьи!

Волков Игорь не боялся (и очень напрасно!), как и пернатых хищников, но ночь – это время еще и змей, и скорпионов, да и других разномастных гадов. Полуживой Малыш стоял перед глазами, и Игорь понимал, что если ему не повезет, то это верная смерть – ему-то помочь будет некому…

Поднимаясь в гору, бежать не будешь – пупок развяжется. Медведь облегчал свой путь найденной крепкой суковатой палкой. Опираясь на эту незамысловатую опору, подниматься было легче. Но и не только… Эта палка была еще и способом прогнать засевших в кустах ядовитых «засадников».

Но вот на спуске… Так и подмывало поскакать что было сил, вернее, что остались. Игорю приходилось останавливать себя. И тут дело было уже не только в змеях. И казалось бы, в чем проблема? Обопрись на палку да и беги себе (опытные туристы знают о таком способе спуска). Только это хорошо днем, да и то не всегда, а ночью… Ну, ветку не заметишь, полбеды – получишь по лбу. А если яма? Или расселина между камнями? Тогда все… Хана! От погони не уползешь.

«Не бежать, не бежать! – командовал себе Медведь. – "Духи" далеко и еще только поднимаются. Фора есть. Не бежать, тише! Со сломанной ногой конец тебе, Косолапый. Не уйдешь…»

Он спускался, стараясь не торопиться, хотя все его естество вопило и требовало бежать. Бежать что было сил. Увеличить разрыв. Удлинить путь «духам»!..

В 3.00, или что-то около того, Игорь услышал раскаты грома. Здесь, так высоко в горах?!. Он поднял мокрое от пота лицо к небу, надеясь поймать освежающие благодатные капли, но ему с высоты ехидно улыбнулась круглым лицом белая луна.

Пусто, ни облачка…

«Дзюба "духов" долбить начал, наверное… Далеко. Далеко меня загнали. И не отвяжутся же, падлы, – шесть часов уже гонят…»

До места их НП, над кишлаком, разведчики дошли за неполных три часа, сторожась и оглядываясь, шли медленно…

«Крюк должен суметь вытащить Малого часов за пять – это максимум. Там километров пять, ну, может, чуток побольше. Виталя жилистый – дотащит. Хоть и кажется щупляком. Зря, что ли, на "полосе" всегда первым был во взводе? Он, должно быть, уже с Орликом… Теперь и мне сваливать пора – забодали уже эти охотники за человечинкой…»

Он все шел и шел, ощущая каким-то невероятным чувством, что его не бросили, не оставили в покое. А «гроза» за перевалом все бушевала и бушевала – Дзюба решил уничтожить душманский отряд. И по всему было видно, что «духи» с этим его решением были категорически не согласны. Даже тут, на расстоянии почти в десять километров, Игорь слышал ожесточенность этого боя…

– Ты зря смеешься, Филин. Что мне тогда было-то, 19 лет от роду? Опыта никакого…

– Вы же тогда уже больше полгода по Афгану в рейдах бегали.

– Ну и что? Там были и такие, что всю срочную прослужили, сидя в ЗАСе в Кабуле, за два года по паре рожков и выпустили из своих «калашей», да и то на стрельбище…

– Ну уж не бригада спецназа ВДВ – это ты загнул. А тем более ее разведбат. Сам же рассказывал, что из рейдов не вылазили.

– Уж тебе-то, командиру РДГ, не стоит объяснять, что такое разведка.

– Ну да, да, тишина и тишина, и только в крайнем случае…

– Вот то-то и оно… Нет, мы, конечно же, успели пострелять за это время, но, знаешь, Андрюха, тот бой у нас всех был по-настоящему первый. Вернее, у них, у пацанов, я-то в это время козлом скакал по горам.

– Ты тоже пострелять успел.

– Успел… У нас в том бою половина взвода легла, вместе с Орликом. Он потом посмертно орден Ленина получил…

– А Малыш с Крюком?

– Виталя гигант! Он полуживого Сашку до взвода за четыре часа допер. Сумел пройти с ним сквозь «духов» и все доложить взводному. Представляешь?

– Повезло…

– Сто пудов! Но и сам молодчина! А потом этот бой… Тяжелое ранение… Это оказался действительно последний для них рейд. Малыш очень долго, уже на гражданке, отходил от того укуса. Получил вторую «За боевые заслуги»…

– А Крюк?

– Красную Звезду. И первую группу инвалидности…

– Контачишь с ними?

– А сам как думаешь?

– Ну, я бы…

– А на хрена тогда глупости спрашиваешь? Они же мне братья…

К четырем часам ночи Медведь почувствовал, что больше не сможет сделать от усталости ни шагу.

«Все. Finita la komedia. Пошло оно все к бениной маме. Спать хочу!»

Забравшись в кусты, он свернулся калачиком и тут же уснул. И ему было уже глубоко плевать на то, что погоня может его найти. Будь что будет…

Эх, знать бы ему тогда, что вымотавшиеся «духи» тоже остановились, почти одновременно с ним, решив продолжить погоню с первыми лучами солнца. Ему бы еще немного сил, немного, до утра, и тогда удалось бы уйти, оторваться от этого «хвоста». Знать бы, что тебя ждет… Хотя бы на один день вперед! Сколько можно было бы изменить!.. Но не дано нам. …Он проснулся от того, что не мог полноценно дышать – одна из ноздрей была плотно перекрыта. Счастье, что Игорь не тронул лицо рукой, а только открыл глаза. Явившаяся его глазам картинка… Да что там скрывать! Коротко остриженные волосы поднялись дыбом и напряглись до звенящего состояния стальной проволоки. А состояние ступора парализовало все тело. Это был ужас. Дикий, животный ужас!..

По ночам иногда становилось довольно прохладно, и «местные жители» искали место погреться – до зимней спячки еще очень далеко, а с прохладой нужно бороться. Кто где сумел… ЭТО сумело на лице Медведя, согревшись его теплым дыханием. ЭТО было рыжим скорпионом… Крупным рыжим скорпионом(!), скорее всего, самкой…[24] «Хана… – первое, что подумал Игорь. – Двинуться не успеешь, как засадит жало в нос. Тогда все, максимум час, и хана…»