Наталья Корнилова - Пантера. Начало
— Не знаю, — я пожала плечами. — Лева у меня их отобрал.
— Какой еще Лева?
— Я кивнула на трясущегося от злости Крильмана.
— Где ее документы? — обратился мент к нему. — В машине?
— Тот почему-то сразу кивнул и опустил голову, закрыв глаза. Желваки его ходили ходуном, отчего на лице шевелилась вся бородка. Мне стало смешно.
— Достаньте! — приказал лейтенант.
— Тяжко вздохнув, врач залез в машину, покопался в «бардачке» и вытащил мой потрепанный паспорт, в котором лежали стодолларовые бумажки, взятые мною из бандитских денег. Выхватив у него все это богатство, мент расплылся в улыбочке и радостно проговорил:
— Та-ак, гражданин хороший, это, значит, ее заработок? — Он пересчитал деньги, и брови поползли вверх. — Недурно она у вас получает. — Он оглядел меня и хмыкнул: — Хотя ничего удивительного.
Он уже собрался сунуть мой паспорт вместе с деньгами в планшет, спрятав пистолет в кобуру, но я возмущенно заявила:
— Постойте-ка, это не мой паспорт.
— Как это не ваш? — опешил он.
— Ну вот же, сами посмотрите! — Я быстро приблизилась к нему, выхватила из рук драгоценную паспортину и сильно толкнула мента на Крильмана. От неожиданности оба свалились на асфальт, а я дала такого стрекача, что, выстрели мне вслед, пуля вряд ли догнала бы меня. Я летела как ветер, перепрыгивая через кусты и лавочки, пока не скрылась за углом пятиэтажки. Через пару минут меня уже никто бы не смог найти, потому что я сидела на чердаке старого дома, расположенного в противоположном направлении тому, куда я убежала. Свалившись в изнеможении на пыльный пол чердака, задыхаясь от стремительного бега по пересеченной местности, я стала успокаивать рвущееся наружу сердце. Во рту все пересохло, члены мои дрожали, но в голове прыгала от радости мысль о долгожданной свободе.
Немного успокоившись, я поднялась, отряхнулась и подошла к чердачному окошку с выбитыми стеклами в торце двускатной крыши. Оно как раз выходило на то место, где я так замечательно рассталась с двумя «кавалерами». Внизу, метрах в ста от дома, на другой стороне улицы, я увидела своего врага Крильмана. Его как раз заталкивали в милицейский «газик», закованного в наручники. В его «Волге» копались двое ментов, а лейтенант стоял рядом и показывал незнакомому майору пистолет с длинным глушителем. Тут я догадалась, почему Крильман не хотел признавать меня — он боялся, что в машине обнаружат пистолет. Теперь все зависело от того, что он расскажет обо мне ментам. Мы с ним были примерно в одинаковом положении — обоим не хотелось иметь дело с милицией, к тому же у него, очевидно, не один скелет спрятан дома в шкафу, не говоря уже о трупе Горбатого. Так что от пистолета он как-нибудь отвертится, а про остальное будет молчать. По крайней мере я на это надеялась. Пусть только попробует меня заложить, я тут же расскажу про труп, про то, как меня засунули в холодильник в морге и хотели закопать живьем. Менты обязательно найдут в ящике отпечатки моих пальцев и все поймут. Хотя насчет того, что поймут, большой уверенности у меня не было. Но у меня в запасе еще оставались два физика, которые под нажимом подтвердят, что украли труп Горбатого по приказу Крильмана. Впрочем, что тут гадать, если за нападение меня все равно посадят? Но пусть сначала докажут, просто так я не дамся. Пущусь в бега по всей стране, стану бомжом, Валентину на помощь позову, в конце концов… И еще мне не давала покоя мысль: что же такое страшное творит Крильман у себя дома с трупом, если так боится, что об этом узнает милиция? Меня уже даже не столько Горбатый интересовал, сколько сама эта тайна. Жалко, что адреса доктора так и не удалось узнать…
Менты уехали вместе с Крильманом и его «Волгой», и я пошла вниз. По дороге вдруг вспомнила о студенте, и недоброе предчувствие заставило сжаться мое многострадальное сердце. Мне почему-то представилась жуткая картина: Родион лежит в луже крови на полу своего кабинета, голова его прострелена в трех местах, очки разбиты, а студент стоит над ним с дымящимся пистолетом и злорадно ухмыляется. Ужас охватил меня, и, проклиная свою забывчивость, я бросилась со всех ног к офису, затерянному в джунглях старых московских построек. Слава тебе Господи, что босс арендовал именно трансформаторную будку, а не мавзолей, который легко найти, думала я на бегу, шлепая босыми ногами по асфальту. Действительно, только идиоту могла прийти в голову такая нелепая мысль, а не владельцу сыскного агентства. Может, в голове Родиона и вправду что-то есть?
До будки оставалось пробежать только два дома. Вбежав между ними, я нос к носу столкнулась со студентом, который шел мне навстречу с растерянной физиономией. Налетев на него со всего разбега, не сразу узнав, я сшибла его на землю и уже хотела извиниться и бежать дальше, как до меня дошло, кто лежит передо мной и громко поливает меня грязными ругательствами. Сумка его, в которой наверняка лежал пистолет, отлетела в сторону.
— Стой, сука! — наконец крикнул он, барахтаясь на асфальте и пытаясь подняться.
— Ба, какая встреча! — радостно завопила я и влепила ему босой ногой по носу, чтобы он не смог подняться. — А я тебя как раз ищу!
— За что, тварь?! — Он зажал разбитый нос руками.
— А ты не в курсе? — яростно прохрипела я и ударила еще раз, уже в подбородок.
Голова его откинулась назад, и он тяжело упал спиной на тротуар, размазывая кровь по лицу.
— За что ты его так? — услышала я за спиной чей-то голос и обернулась.
На тротуаре стояли две старушки и с нескрываемым любопытством смотрели на меня.
— Да вот, изнасиловать меня хотел, сволочь! — пояснила я, виновато пожав плечами.
— Ах, подлец, так ему и надо! Добавь еще пару раз, чтобы знал, как к нам приставать, — посоветовала одна бабуля.
— Ты ему меж ног, меж ног целься, — поддержала вторая. — Тогда он уже не сможет шалить, охальник.
Они опасливо обошли беднягу сторонкой и удалились, что-то живо обсуждая между собой. Подняв с земли сумку, я раскрыла ее и увидела одиноко лежащий на дне пистолет с большим глушителем. Это был явно не советский пистолет, а какого-то чуждого русской душе, иностранного производства. Оглянувшись по сторонам и никого не увидев, я поднесла дуло к носу и понюхала. Из этой пушки явно только что никто не стрелял. Значит, этому придурку или так и не удалось раскрыть тайну местонахождения нашего офиса, или босса просто не оказалось на месте. Я больше склонялась к первому. В боковом кармане сумки я обнаружила запасные обоймы, какие-то ключи и наручники. Повесив сумку на плечо и пригрозив пристрелить, если заерепенится, я нацепила браслеты на студента и пинками погнала его к трансформаторной будке, не обращая внимания на слышавшиеся из его рта тихие угрозы.
Увидев злосчастную будку с табличкой, он аж позеленел от злости и процедил:
— Ну, придурки!
— Что, послушал своего шефа? — усмехнулась я, нажимая на звонок. — Надо было тебе настоять на своем.
— А ты откуда знаешь? — глаза его полезли на испачканный кровью лоб.
— Так я же с вами вместе в машине ехала, забыл?
— Он чуть не задохнулся от возмущения, заморгав глазками и захлопав губами.
— Так что вы сами придурки! — отомстила я, засмеявшись.
В будке явно никого не было. Видеофон, который я не заметила в первый раз, тупо молчал, уставившись на меня пуленепробиваемым «глазком». Достав из кармана юбки ключи, которые у меня почему-то не отобрали в морге вместе с сумочкой, я открыла дверь и за шкирку втащила упирающегося дылду внутрь. Теперь я была в безопасности, пожалуй, впервые за последние несколько часов.
Усадив пленника на стул в кабинете шефа, я принесла мокрое полотенце и вытерла с его лица кровь, от вида которой меня всегда тошнило. Он молча принял мое ухаживание, смирившись с судьбой, и даже не поблагодарил, невежа. Потом пошла на кухню, нашла в холодильнике кусок вареной колбасы, достала из хлебницы батон, вернулась в кабинет, села напротив студента за стол и начала есть, не обращая на него никакого внимания. Мысли мои были заняты подсчетом количества лет, которые мне, может быть, придется провести в тюрьме за содеянное в морге преступление.
Дойдя до «вышки», я прекратила это неблагодарное занятие и переключилась на босса. Где его носит весь день? Почему он не в офисе? Кто, в конце концов, должен заниматься расследованием — секретарша или крутой детектив, каким он себя считает? Глянув на стоявший на столе будильник, я подумала, что, может, он уже пошел домой, так как было уже почти семь часов и рабочий день окончился, но туг вспомнила, что его дом здесь и он принимает круглосуточно. Тогда где же его черти носят? До утра осталось не так много времени, чтобы прохлаждать свои мозги. Ну и начальничек мне попался!
Прошло полчаса, Родион так и не появился. Я стала нервничать. Студент бросал на меня злобные взгляды, и я уже не могла не обращать на них внимание, потому что смотреть в комнатке было больше не на кого.
