Александр Тамоников - Рота уходит в небо
Буквально через мгновение из-за поворота вылетел, сверкая «мигалками», милицейский «уазик». Из него выскочили трое.
— Стоять всем.
Увидев в руках Кости нож, один из милиционеров, вскинув короткоствольный автомат, приказал:
— Нож в сторону, сам на землю, быстро, руки за голову, ноги в шпагат.
Пришлось подчиниться.
Лена вышла из-за палатки, обратилась к офицеру:
— Товарищ капитан, вон у того мужчины, – она показала на Гиви, – пистолет.
— А ты кто такая?
— Она, начальник, с этим бандитом, который напал на нас.
Капитан обратился к кавказцу:
— Она правду говорит, Гиви?
— Да ти что? Первый день меня знаешь? Нет никакой пистолет, мамой клянус.
— Вы обыщите его, – настаивала Лена.
Капитан посмотрел на нее и неожиданно приказал:
— Эту и пацана в отдел, нож как улику с собой. Я тут разберусь и приеду позже.
Лена почувствовала ужас, когда ей надели наручники. Все происходило как бы в другом измерении и не с ней. Но ее вернули в реальность, посадив в клетку «уазика», рядом с Костей, который тоже был в наручниках. Он что-то хотел сказать ободряющее девушке, но милиционер оборвал его на полуслове.
Автомобиль, продолжая мигать красно-синими огнями, включив лающую сирену, направился в отдел.
Капитан проводил взглядом служебную машину, подошел к тому, кто вызвал наряд.
— Гурам?
— Я понял, начальник.
Он достал несколько купюр, сунул их милиционеру.
— А за экстренность?
— Эх, Вано, беспредельничать начинаешь. Тебе сколько ни дай, каждый раз просишь все больше.
— А ты другую крышу найди. За меньшие бабки.
— Конечна. Ти же сам и наедешь сразу.
— Молодец! Соображаешь. Ладно. Этого орленка мы до утра закроем, но утром, к восьми часам, чтобы от вас было заявление. Свидетелей побольше, и не только кавказцев, усек?
— Будешь пацана доить?
— А это, Гурам, уже не твое дело.
— Конечно, не мой. Лишь бы мине не мешали, не волновайся, все сделаем.
В отделе с Лены взяли показания и как свидетеля отпустили.
Костю же завели в обширную комнату, посадили на табурет посередине.
— Сидеть ровно! – командовал молодой сержант, помахивая дубинкой.
Милиционер исполнял роль конвоира или надзирателя и находился здесь как подручный, чтобы по сигналу опера помочь «дубинатором» задержанному говорить то, что надо. Но опера пока не было, и сержант упивался собственной значимостью.
— Попал, тварь?
— Послушай…
— Заткни пасть, ублюдок. Разговариваю здесь только я. Подожди, сейчас ты у нас запоешь, гадина. Это тебе я говорю. Не таких видали. Так что сиди ровно и готовься.
Вошел капитан, проводивший задержание. Сел напротив, смотря Косте прямо в глаза узкими бесцветными глазками.
— Фамилия?
— Ветров.
— Имя, отчество?
— Константин Сергеевич.
— Приводы были?
— Были.
— Даже так? Замечательно. За что попадал к нам?
— Мелкое хулиганство. Так в протоколах писалось.
— А сейчас, значит, на разбой пошел?
— Какой разбой? Их было четверо, я – один.
— Но ты был вооружен.
— Нож не мой.
— Конечно. Как же иначе?
— Я у этого черта в ларьке букет цветов хотел купить, а деньги оставил дома. Ну и попросил взаймы. Отдал бы утром с процентами. А он погнал на меня, как будто это я в его Чуркестане торгую, а не он здесь. Ну я погорячился. Разбил стекло. Продавец вылетел с ножом и на меня, я нож-то выбил, а они из всех ларьков поперли, вот и подобрал нож для обороны.
— Это твоя версия. Посмотрим, что завтра напишут потерпевшие.
— Вы хотите задержать меня?
— Ты уже задержан.
— А девушка?
— Ее отпустили.
— Товарищ капитан, может отпустите? Я подписку дам. А с утра, обещаю, буду здесь как штык.
— Сержант, выйди! – приказал капитан конвоиру. Тот вышел. – Ты что, придуряешься или на самом деле не понимаешь, что попал серьезно? А может, ты таким способом решил от армии закосить? Подумал – разобью витрину, милиция заведет дело, а сейчас начинается призыв. Военкомат проверит, что есть претензии со стороны правоохранительных органов, и даст отсрочку, а?
— Ничего подобного я не думал.
— А зря, думать всегда надо. Особенно сейчас, в твоем положении. Разбой – дело нешуточное, и срок получить ты можешь легко.
— Но ведь не было никакого разбоя?
— Если бы так. Пойми, я не из тех, кто стремится посадить человека, было б за что. Нет. И прекрасно понимаю, что ради девочки ты затеял эту бучу. И готов помочь тебе, но, чтобы сделать это, мне нужна поддержка.
— Что надо сделать?
Капитан что-то написал в своем блокноте, подошел к Косте и показал страницу, на которой красовалась сумма – 1000$.
— Как ты, Ветров, думаешь, за тебя может кто-нибудь поручиться?
— Позвонить можно?
— Куда и кому?
— Домой, родителям.
— Звони.
Капитан передал сотовый телефон.
— Только знаешь, капитан, – перейдя на «ты», сказал Костя, – хочу тебя предупредить, как бы ты не подавился со своим аппетитом.
— Что-о? Ты что там тявкнул, придурок? – капитан схватил Костю за подбородок, подтянул к своим бесцветным глазам. – Ну-ка повтори, мразь?
— Повторить? Ты про Бергера слышал?
В глазах у капитана мелькнуло недоумение. Знал ли он заместителя главы администрации города? Лично нет, но наслышан был. Бергер в городе слыл фигурой значительной, хоть внешне незаметной. Его называли «серым кардиналом», и славился он своими связями. Бергер был из тех людей, с которыми нужно либо дружить, либо не знаться вообще.
— При чем здесь Бергер?
— Он мой отчим. Ему я и собираюсь звонить. Что будет дальше, не знаю, захочет ли он поручиться за меня? Не уверен, мы сейчас с ним в сложных отношениях. Но вот как отнесется к тебе? Представить нетрудно. Да и кавказцам твоим грозят большие неприятности, это точно. Если, конечно, я расскажу про вашу дружбу. Ну что? Звонить? Чего замялся?
Капитан понял, что попал в капкан. Если этот пацан действительно сын Бергера, пусть и приемный, то это очень серьезно. Черт бы побрал этого сопляка.
Но что делать?
— Капитан! Отпусти меня, и никто ничего не узнает. Что проще? Своих чурбанов предупреди – и дело в шляпе.
Капитан почувствовал облегчение. Это был выход. Уничтожить протокол – словно и не было ничего. Но скрыть задержание не удалось.
Неожиданно в отдел прибыл недавно назначенный начальник. Полковник решил проверить несение службы своими подчиненными. На входе, у дежурного, он спросил:
— Почему на втором этаже горит свет?
— Там, товарищ полковник, в двенадцатой комнате, капитан Дианов с задержанным.
— В это время? Ночной допрос? Интересно.
Поднявшись на второй этаж, он зашел в комнату, успев уловить фамилию Бергер.
Капитан при виде начальника подал команду «Встать!» и вытянулся сам.
— Садитесь. Что за дела, капитан? Почему вы держите задержанного ночью здесь, а не в камере предварительного заключения?
— Да вот недавно задержали, товарищ полковник, хотел по свежим следам разобраться.
Полковник взял протокол задержания, прочел.
— Не понимаю, что здесь неясного.
— В протоколе допущена неточность, парень, получается, не виноват, его спровоцировали торговцы.
— А почему в вашем диалоге прозвучала фамилия Бергер?
Капитан молчал. Ответил Костя:
— Он мой отчим.
— Вот как? Вы сообщили домой, что находитесь в милиции?
— Нет.
— Почему? Вам не предоставили такую возможность? – спросил полковник, глядя на капитана.
— Я просто не подумал об этом, – ответил Константин.
— Дианов! Какое вы принимаете решение по задержанному?
— Отпускать парня надо. А с торговцами я разберусь.
— В таком случае доставьте его домой. Извинитесь. В 10.00 по этому вопросу с докладом ко мне. Все! Выполняйте.
При этом протокол задержания полковник положил во внутренний карман своего кителя.
Костя вышел из отдела. Сейчас должны подогнать «дежурку», его привезут домой, и начнутся разборки. То-то взбесится отчим! Костя оглянулся по сторонам и… увидел Лену.
Промокшая, она ждала его.
Костя бросился к ней. Обнял. Лена плакала.
— Ну что ты? Все нормально.
— Какой ты дурак все же.
— Что ж поделать?
— Видимо, придется принимать тебя таким, какой ты есть.
— Значат ли твои слова, что ты…
— Не спрашивай ни о чем. Стала бы я ждать тебя, если бы ты был мне безразличен.
— Лена! – Костя приподнял ее и закружил.
— Отпусти, Кость, ну что ты на самом деле, на нас же смотрят?
Стоящий на входе постовой милиционер внимательно наблюдал за ними, сохраняя вид невозмутимый и равнодушный.
— Слушай, Лен, поехали на одну хату, там сейчас никто не живет. А? Поедем? Ну что мы, дети, что ли? Ведь я же чувствую, как ты дрожишь.
— Это от холода.
— Нет, Лен, не от холода. Поедем?
Дежурная машина подъехала, когда Кости уже и след простыл. Водитель вышел из автомобиля, осмотрелся. Никого, даже постового. Пожал плечами и вернул «Волгу» в гараж.
