Голос из прошлого (Луна над Каролиной) - Робертс Нора
– Шляпа будет под стать к моему пропахшему нафталином свадебному платью. Мы вот что сделаем. Ты наденешь шляпу, я платье, и мы попросим Лайлу сфотографировать нас. Вставим карточку в красивую рамку специально для мисс Рози, а затем спрячем их куда-нибудь подальше.
– Блестящая мысль; Я женюсь на очень умной женщине. Но сфотографироваться надо сегодня. Завтра мы с тобой поженимся. – Завтра? Но…
– Здесь, – и он обнял Тори, – здесь, в саду, тихо и спокойно. Я уже почти все подготовил. Остальное доделаю сегодня днем.
– Но моя бабушка…
– Я уже поговорил с ней. Они с Сесилом останутся еще на одну ночь. И будут на свадьбе.
– Но у меня не было времени купить платье.
– Твоя бабушка мне об этом сказала и надеется, что ты согласишься надеть ее свадебное платье, в котором она выходила за твоего дедушку. Она съездит за ним во Флоренс сегодня днем. И она придает этому очень большое значение.
– Все обо всем подумали, правда?
– Есть какие-нибудь проблемы?
– В ближайшие пятьдесят-шестьдесят лет их будет немало, но сейчас нет ни одной. Ни одной.
– Хорошо, Лайла испечет свадебный пирог. Джей Ар привезет ящик шампанского. Узнав, для чего, он немного повеселел.
– Спасибо.
– Надеюсь, ты не будешь возражать против пения, потому что тетя Рози собирается петь.
– Замолчи, не омрачай мгновения. Впрочем, если все одобряют план в целом и подробностях, мне не пристало возражать. А ты уже знаешь, где мы проведем медовый месяц?
– Ты не будешь возражать против Парижа? Конечно, не будешь. Бутс проработает несколько дней в магазине, и у Фэйф есть некоторые идеи на этот счет.
– О господи!
– Но решение за тобой.
– Спасибо тебе большое, но мы все окончательно обсудим, когда я вернусь.
– Ладно. Я человек сговорчивый.
– Черта с два! Ты, – пробормотала она, – ты только притворяешься сговорчивым. И она подняла корзину с цветами.
– Не начинай давать нашим детям имена до моего возвращения.
«Безнадежный он человек, – подумала Тори, садясь в машину и ставя корзину с цветами на сиденье. – Все спланировал, всю свадьбу, у меня за спиной, но свадьба будет совершенно в моем вкусе».
Как это прекрасно и как возмутительно, что он так хорошо ее знает.
Так почему же она в таком напряжении? Тори передернула плечами. Напряжение не проходило. Но ведь это все понятно. Позади жуткое испытание, а через сутки она выйдет замуж. Надо начинать все сызнова. Надо закрыть дверь в прошлое. И открыть следующую. В будущее. Она взглянула на цветы. И это будущее скоро настанет.
Она съехала на обочину, в том месте, где Хоуп когда-то поставила свой велосипед, вышла из машины, прошла через мостик, около которого пышным цветом цвели тигровые лилии. И углубилась в чащу по тропинке, по которой тогда прошла Хоуп.
Дождь кончился, в воздухе повисла влажная пелена. Туман клубился у щиколоток и поднимался вверх. Пахло сыростью, буйной зеленью и гниением.
Когда она подошла к просеке, то пожалела, что не принесла немного хворосту. Она бы сложила небольшой костер, как это сделала тогда Хоуп.
И, вспомнив об этом, она почуяла запах дыма. Там горел огонь, тщательно защищенный от ветра, а около лежали заостренные сучья, на которые они с Хоуп обычно насаживали куски сахарного тростника.
Тори заморгала, не веря своим глазам, но огонь горел, хворост потрескивал, шипя от сырости. Тори как зачарованная ступила на просеку и уронила корзину с цветами, которые рассыпались у ее ног.
– Хоуп? Она прижала руку к груди, ей казалось, что вот-вот сердце перестанет биться. Но мраморная девочка молчала.
Дрожащей рукой Тори взяла заостренную палку и увидела свежие следы ножа.
Это не сон, не видение. Это реальность. И это не Хоуп. Хоуп больше никогда не появится.
Напряжение все нарастало, ее охватила жаркая волна страха. И понимания. В кустарнике раздался шорох, близкий, зловещий.
И она молниеносно повернулась навстречу.
Кейд расхаживал по саду, прикидывая, куда поставить столы для свадебного приема, когда подъехал шеф полиции Расе.
– Рад, что застал вас. Я только что получил информацию, которую вам надо знать.
– Идите сюда, здесь прохладнее, – пригласил его Кейд.
– Нет, спасибо, я тороплюсь. Мы получили результаты баллистической экспертизы в связи с убийством Сары Боден. Оружие, из которого ее убили, другое, что было у Бодена.
Кейд почувствовал укол страха.
– Боюсь, что не совсем вас понял.
– Выходит, что ружье, которое было с ним, когда он вломился в дом Тори и угрожал ей и вашей сестре, он украл из дома, что в пятнадцати милях отсюда, в то утро, когда была убита мать Тори. Но она была убита рано утром, а кража произошла между девятью и десятью часами.
– Но как это может быть?
– Только единственным образом. Или Боден на крыльях прилетел сюда из округа Дарлингтон, или кто-то другой всадил пули в миссис Боден.
Я посовещался с федералами. У них сведения, что кто-то позвонил миссис Боден в два часа ночи с платного телефона из Винн-Дикси, к северу от Прогресса. Мы думали, что это был Боден, который сообщил, что собирается приехать. Но дальше начинается непонятное.
– Но звонил, конечно, Боден. Зачем иначе ей было упаковывать вещи?
– Я этого сказать не могу. Но если он звонил отсюда в два часа ночи, то затем помчался туда, совершил убийство между пятью и пятью тридцатью, затем опять примчался сюда, а это опять пятнадцать миль, влез в чужой дом, украл ружье, бутылку и остатки от вчерашнего ужина. К чему такие броски туда-обратно?
– Он был сумасшедший.
– Не спорю, но это не значит, что он мог ставить рекорды скорости, и все за одно лишь утро. Тем более что у него, по-видимому, не было колес. Я не могу сказать, что это все невозможно, однако противоречит здравому смыслу.
– Но кто же еще, кроме него, мог убить мать Тори?
– На этот вопрос я ответить не могу. Я просто излагаю факты. Оружие Бодена было другого калибра. И нет никаких доказательств, что он располагал машиной. Недостает одного звена. Мы еще не нашли оружия, из которого была убита его жена.
Карл Расе вынул из кармана носовой платок и вытер шею.
– И сдается мне, что если он не убил миссис Воден, то и других тоже не убивал. А это значит, что, кто бы он ни был, убийца еще расхаживает на свободе. Я хотел бы поговорить сейчас с Тори.
– Но ее здесь нет. Она… – И ужас сжал сердце Кейда:
– Она ушла на болота…
Тори напрягла все чувства, пытаясь увидеть его, ощутить, но она видела только пустоту. Холодную, пустую тьму. Шорох приближался, словно кто-то петлял вокруг, и она поворачивалась на звук. Во рту пересохло, но она сказала, устремив взгляд вперед:
– А сегодня кто из нас тебе нужен? Или это не имеет значения?
– О, ты мне никогда нужна не была. Да и зачем мне хотеть тебя? Это она была прекрасна.
– Но она же была ребенком?
– Да, верно, – и на просеку вышел Дуайт. – Однако я тоже.
Сердце у нее оборвалось.
– Но ты же дружил с Кейдом.
– Точно. Кейд и Уэйд были как два близнеца. Богатые, обладающие от рождения всеми привилегиями, красивые. А я был толстым, неуклюжим придатком к ним, постоянной мишенью для шуток, Дуайт Коротышка. Ну что ж, я их всех одурачил, не так ли?
– Зачем ты это сделал?
– Ну знаешь, каприз переходного возраста. Они всегда были во всем первыми. А я решил быть первым в том, кто сделает это.
В его глазах она не видела ничего, кроме веселья. Ему было весело, забавно. Всего лишь.
– Я только не мог этим похвастаться. Словно я Бэтмен.
– Господи боже, Дуайт!
– Тебе это трудно понять. Мы это называли «мальчиковой штучкой». И мне все время хотелось. И я все время расчесывал эту болячку, прикидывая, а почему бы не пустить в ход свою «штучку» с драгоценной сестрицей моего верного дружка Кейда?
Он говорил так спокойно, так беззаботно, что птицы снова начали петь. Но это были странные, словно плачущие звуки.
