Зловещий миттельшпиль - RedDetonator
Открылся портал, Сатана исчез в нём, вместе с Баал-Хамоном, почему-то бросившим напоследок виноватый взгляд на Аида.
Бог мёртвых же встал с монументального кресла из чёрного дерева, подошёл к ограде ложи и начал аплодировать.
Черти исчезали с трибун, поэтому арена быстро перестала напоминать концертный зал при выступлении русских рэперов.
— Блестяще!!! — крикнул мне Аид. — Поднимайся же, верный! Это точно следует отметить!
Стоящая рядом с ним Бия очень довольно улыбалась и тоже хлопала.
А я думал о том, что должно было быть сложнее. Зная всё, что я знаю о Сатане, напрашивается вопрос: «А не было ли всё это так запланировано изначально?»
— И голову принеси! — выкрикнула она.
Вопрос о запланированном поражении Абаддона XVI беспокоил меня всё сильнее и сильнее. Не может сверхсущность, обитающая тут очень давно, владеющая бездонной прорвой информации о человечестве, просто так взять и выставить не того кандидата на поединок. Это значит, что кандидат именно тот. И это неслабо меня беспокоит.
«Наверное, не буду участвовать в следующих поединках», — решил я для себя.
А если и это запланировано? Сраный прототип Тзинча ведь мог таким образом посеять у меня в голове сомнения. Что он потерял? Абаддона, крупицу неограниченного для него времени, немножко престижа. Это всё херня на постном масле, если учитывать масштаб Большой игры сверхсущностей. Или же я тут сейчас приумываю себе всякую конспирологию, а на деле это относительно честное соревнование двух богов, куда нельзя выставлять тварей типа Бафомет или Астарота — этим я на зубок. Наверное, правила предполагали использование сущностей где-то на уровне героев типа Тесея, ведь Аид тоже не дурак, чтобы вписываться в заведомо проигрышное состязание…
Прохожу к уже отворённым вратам, где меня встречают мумифицированные воины в античных доспехах. Поднимаюсь по лестнице и вхожу в VIP-ложу. Шув уже сидит и активно обжирается, впрочем, как и Бия, грызущая сейчас здоровенное кабанье рёбрышко.
Удивительно, но ожидаемого мною триклиния здесь не было, а стоял здоровенный длинный стол, уставленный таким количеством блюд и напитков, что аж глаза разбегаются. Мясо, фрукты, овощи, амброзия, нектар…
— Присоединяйся! — указал Аид на стол. — Только убери эту голову куда-нибудь…
— Мне! — протянула руку Бия.
Я передал голову Абаддона богине насилия.
— Зачем она тебе? — поинтересовался я, усаживаясь за стол.
— Сделаю одну интересную штучку, тебе точно понравится, — усмехнулась она. — Ешь давай, не каждый день вам, смертным, доводится отведать божественных яств!
— Сначала мне нужно подлатать рану, — посмотрел я на разрез на правой руке, всё ещё сочащийся кровью.
Зачерпываю из ближайшего блюдца амброзии, напоминающей золотого цвета желе, а на ощупь приближающейся к сливочному маслу или животному жиру. Надо просто нанести её на рану и это должно будет обеспечить полное заживление…
— С тем же успехом мог бы и съесть, — произнесла Бия, глядя на мои манипуляции.
Но нет, есть её я не буду. Лучше не знать, какова она на вкус, чтобы не будить в себе изысканнейшего гурмана, страдающего от несовершенства этого мира.
Рану начало ожесточённо щипать, я вперил в неё пристальный взгляд и смог пронаблюдать, как края разреза сходятся и склеиваются без следа. Только загустевшая кровь свидетельствует о том, что здесь секунды назад вообще что-то было. Даже наметившееся воспаление полностью сошло.
— А можно взять немного амброзии с собой? — спросил я у Аида.
— Взять-то можно, — усмехнулся тот. — Даже много. Только вот амброзия полностью выдохнется через три часа сорок три минуты.
Это очень жаль… Что ж. Беру серебряное блюдо с некой рыбой, отдалённо напоминающей лосося.
— Что ж, я рад, что не ошибся в тебе, верный! — произнёс Аид, поднявший свой кубок-череп, наполненный нектаром. — Твоя победа выиграла мне целых два года спокойствия! Ещё она стала усладой для моих глаз — это дорогого стоит!
Шув с наслаждением высасывала из говяжьей кости мозг, запивая всё это нектаром. Рисковая она… Или тупая.
— Ты хорошо его пошинковал, — похвалила меня Бия. — Стиля не хватает, но я чувствую в тебе вкус — умеешь хорошо себя держать. Видно, что актёр.
— Иблис… — с презрением процедил Аид. — Наконец-то я утёр ему нос! И да, раз я обещал…
Он сделал некий жест, после чего отпил нектар из кубка.
— О, даже так… — произнёс он слегка удивлённо. — Ох, отчаянные времена.
— Что происходит? — спросил я, продолжая орудовать двузубой вилкой.
— Стикс скоро явится, — объяснил Аид. — Ей стала интересна причина моей невероятной щедрости.
— Как для богини клятв, мамуля всегда была слишком нетерпеливой, — посетовала Бия.
— Что, кстати, насчёт вашего папаши? — спросил Аид.
— А что насчёт твоей жены? — с усмешкой спросила Бия в ответ.
— Туше, — поднял кубок Аид.
Непонятно. Что всё это может значить?
А-а-а… Стикс начала возвращать из небытия своих детей, возможно, даже не планируя возвращать их отца. Древнегреческие боги — они ведь как люди, тоже могут быть несчастливы в браке. Не просто так же Зевс носился по всему свету и трахал всё, что показалось ему симпатичным…
Но я точно знаю, что Аид всегда любил Персефону, поэтому всё ещё не понятно, почему он медлит с её возвращением.
Дальше ели и пили молча. К нектару я не прикасался, потому что знаю, что эта штука — лучший напиток во всех мирах. Отведав однажды, потом будешь страдать. Страдать от того, что ничего лучше уже не попробуешь. Точно по этой же причине я не стал есть амброзию.
А вот Шув отрывалась.
Перед ней две пустых тарелки из-под амброзии, а кубок с нектаром наполняется вновь и вновь. Будет страдать потом, когда вернёмся назад.
Я же пью обычное красное вино. Не удивлюсь, если исконно древнегреческое…
На ступенях раздалась тяжёлая поступь. Стикс явилась.
Богиня была в совершенно ином наряде, ей пришлось слегка пригнуться, чтобы не задеть головой арку у входа в ложу. На ней было платье. Очень знакомое платье…
Кажется…
— Ты же не будешь обижаться, что я взяла это из твоей памяти, Деметрий? — снисходительно улыбнулась Стикс.
Точно!
Это платье, которое надела Алия, моя одноклассница, на выпускной бал. Кружевное, с полупрозрачным обрамлением, вырезом для ноги, но без декольте — помню, будто было вчера. Мы танцевали тогда, долго. Долго говорили. Жаль, что у нас ничего не вышло, эх…
— Воспоминание грустное, — вздохнул я. — Но кто я такой, чтобы что-то запрещать богине?
Стикс довольно кивнула и уселась за стол. Бия смотрела на неё с нотками недоумения во взгляде.
— Богов делают верные, — философским тоном произнёс Аид. — В конце концов, какая разница?
— А ты, вижу, уже успел
