Андрей Дышев - Добро пожаловать в ад

– Нет!! – крикнула Ирэн. – Не то!!

Упрямая машина тупо продолжала выдавать на экран задание: «ВВЕДИТЕ КОД РАЗБЛОКИРОВКИ«. Но это задание невыполнимо! Новоруков мог придумать для кода любое слово да еще перемежить буквы цифрами. У подобной абракадабры может быть миллиард комбинаций!

– «Сайдулла», – предложил я. Держать автомат уже не было сил. Руки дрожали так, словно сквозь них пропустили ток.

Ирэн шлепала по клавишам.

– Нет, «Сайдулла» тоже не проходит! Что еще, Кирилл? Думай! Думай!

Начинается отупение. Значит, разум отказывается работать. Разум не хочет подчиняться идиотам, которые поставили перед собой невыполнимую задачу.

– Пять минут, Ирэн!

– Заткнись! – крикнула она. – Не действуй мне на нервы!

Нет, нельзя позволить воле угаснуть! Мы зря тратили драгоценное время. К черту компьютер! Надо попытаться найти какое-нибудь нестандартное решение. Может, обесточить командный пункт? Или вообще весь штаб? Может, попытаться перепрограммировать ракету на другое время и отсрочить ее старт?

Ирэн заплакала и ударила кулаком по клавиатуре. Я вскочил на ноги и стал лихорадочно тереть виски, заставляя голову работать. Четыре с половиной минуты… Должен же быть какой-нибудь выход! Компьютер не может решать судьбы людей!

– Кирилл! Ну сделай что-нибудь! Придумай что-нибудь! Давай позвоним в службу спасения, пусть срочно эвакуируют людей из АЭС! Давай позвоним президенту! Ну нельзя же так сидеть и ждать…

Она совсем спятила! Позвонить президенту. Сейчас! Только узнаю его домашний телефон в справочной… Увы, невозможно эвакуировать людей из атомной электростанции за двести сорок секунд. Люди не успеют выбежать из своих кабинетов… Нужен топор. И я начну рубить кабели высокого напряжения. А лучше гранатомет. За три минуты я успел бы добежать до ракеты и взорвать ее. Какая была бы красивая и благородная смерть! Мы бы погибли, но сохранили жизни сотням тысяч…

– Ты куда?! – крикнула мне вдогон Ирэн.

Я выбежал в коридор. Мои ботинки сотрясали пол так, словно по коридору ехала гусеничная машина… Не сойти бы с ума, не упустить бы из головы ту дверь с табличкой… Нет, это была даже не табличка, а наскоро сделанная надпись на картонке: «Осторожно! Радиация!». Словно сделанная специально для меня, незадолго до моего прихода в штаб. В надежде, что я испугаюсь облучения и не притронусь к винтовому запору…

Лестница. Первый этаж. Подвал… Я сплюнул кровью и побежал по тоннелю. Как тут мрачно! Как в преисподней… Очень символично. Тут я и встречу момент старта. Упаду на пыльный пол и закрою уши. И пусть остановится сердце. И пусть мой труп сожрут крысы…

Я остановился около двери. Дыхание разрывало мою грудь. Пот и кровь заливали глаза. Я сорвал табличку и взялся руками за вентиль. Он скрипнул и нехотя провернулся. Еще оборот! Еще! Если за этой дверью находится рубильник, я его отключу. Если узел кабелей – перегрызу. Это мое последнее поле битвы…

Лязгнул мощный замок. Я потянул дверь на себя. Она двинулась на ржавых петлях с трудом. Я схватился за торец двери и потянул ее на себя изо всех сил.

Тусклый свет из подвала влился внутрь маленькой темной камеры. Бетонный пол, стены, потолок. Кушетка в углу, ржавый рукомойник, осколок зеркала на стене, стол. И никаких электрощитов и рубильников. Только человек, застывший с маленькой ножовкой в руке у зарешеченного окошка. Пятнистая форма с погонами полковника, худое изможденное лицо, неряшливые космы седых волос.

Человек опустил руку, оставив ножовку торчать в подпиленной решетке, и приблизился ко мне, внимательно рассматривая мое лицо.

– Вы кто? – едва смог произнести я.

– Командир дивизиона полковник Стрельцов, – ответил он.

Глава 37

ВОСЕМНАДЦАТАЯ СЕКУНДА

Я схватил его за грудь. Мне не хватало воздуха. Жгучие слезы наполнили мои глаза.

– Сейчас должна взлететь ракета… – пробормотал я. – С ядерной боеголовкой… Минуты через три… Или даже меньше… Может, вы знаете код разблокировки?

Полковник не изменился в лице. Он лишь оттолкнул меня и выбежал в туннель. Я кинулся за ним. Минуты три или меньше?.. Нет, не буду смотреть на часы. А вдруг и полковник не знает кода? Вдруг код знал только Новоруков?

Лестница, коридор, трупы… Все закрутилось в обратном порядке, словно я стоял на месте, а больной, израненный, истерзанный мир вращался вокруг меня… Я не отставал от полковника, хотя силы уже были на исходе. Я смотрел на его широкую спину, на темное пятно пота, пропитавшего куртку, на крепкий седой затылок… Он должен спасти мир. Он сможет. Это сильный и спокойный человек. Это профессионал! У него есть воля, разум и честь. Он сможет, сможет, сможет…

Мы забежали на командный пункт. Ирэн все так же сидела за компьютером и шлепала пальцами по клавиатуре. Лицо ее уже ничего не выражало. Не было ни слез, ни страха. Лишь искусанные губы сочились кровью.

Полковник толкнул Ирэн в плечо. Она вздрогнула, посмотрела по сторонам, затем взглянула на таймер, висящий у нее над головой. Казалось, она с трудом понимает, где находится и что происходит. Я схватил ее под мышки и выволок из-за пульта. Полковник сел и придвинул к себе клавиатуру.

– Сколько осталось? – отрывисто произнес он, набирая код.

– Одна минута двадцать секунд, – прошептал я.

Мы с Ирэн, словно два столба, застыли посреди кабинета, глядя мертвеющими глазами на электронные часы. Там прыгали, сменяя друг друга, цифры. Обычные, знакомые, безобидные цифры.

Полковник нажал кнопку ввода. На экране ничего не изменилось. Компьютер требовал прежнего: «ВВЕДИТЕ КОД РАЗБЛОКИРОВКИ«.

– Основной код не прошел, – произнес полковник. – Попробуем запасной… Время?

– Минута ровно…

Мы перестали дышать. Секунды убывали, словно жизнь из раненного тела. Полковник стал набирать новую комбинацию. Удар по клавише ввода… Мы с Ирэн вздрогнули… Дьявол! На экране все то же: «ВВЕДИТЕ КОД РАЗБЛОКИРОВКИ«. Проклятая машина! Она издевалась над нами!

Кажется, Ирэн стала медленно оседать на пол.

– Так, – произнес полковник. – Запасной тоже не проходит… Время?

– Сорок секунд, – едва слышно сказал я и закашлялся. Горло сдавили спазмы. Ирэн вдруг вцепилась полковнику в спину и пронзительно закричала:

– Что вы раздумываете!! Что вы тыкаете пальцем!! Разве вы не понимаете, что это конец…

У нее началась истерика. Я схватил ее в охапку и прижал к себе.

Полковник замер над клавиатурой.

– При мне Новоруков набирал какой-то новый код… Это было давно… Дай бог памяти… Первые две цифры – год моего рождения, я это отчетливо помню…

Он щелкнул по клавишам «5» и «2».

– Потом… потом… Кажется, «семерка», «ноль» и две «тройки»…

Я уже не понимал значения цифр, мельтешащих на дисплее. Клавиатура отзывалась под пальцами полковника сухими щелчками. И вдруг компьютер негромко засвистел. Я был уверен, что это означало старт ракеты. Я с трудом поднял глаза на экран монитора. В красном прямоугольнике пульсировала надпись: «КОД ПРОГРАММИРОВАНИЯ РАЗБЛОКИРОВАН«.

– Время? – крикнул полковник.

Я смотрел на дисплей и пытался понять значение цифр.

– Восемнадцать… – простонала Ирэн.

Полковник вскочил со стула, потянулся к большой кнопке на пульте и нажал на нее. Затем один за другим опустил несколько рубильников. Из динамиков раздался электронный женский голос, и я в первое мгновение подумал, что это говорит Ирэн:

– Старт отменен… Старт отменен…

Полковник медленно повернулся к нам. Лицо его было хмурым, но спокойным.

– Вот и все, – сказал он.

Глава 38

БИЛЕТ В СЧАСТЛИВЫЙ КРАЙ

Мы не заметили, как командный пункт наполнился вооруженными людьми в масках. Они ходили вокруг нас, будто не замечая, заглядывали под диван, в шкаф, за занавеску. Потом появился милиционер в генеральской форме. Полковник Стрельцов что-то устало рассказывал ему, но я не понимал ни слова. Потом прибежали врачи с носилками и попытались оторвать Ирэн от меня, но она еще крепче прижалась к моей груди и все плакала навзрыд, а я гладил ее рукой по голове и приговаривал:

– Все кончилось… Теперь все будет хорошо… Пожалуйста, милая, любимая, хорошая моя, не надо…

А она боялась людей в масках, с ужасом косилась на них, и ее пальцы нервно царапали мою спину, и я чувствовал, как рвет ткань куртки браслет от наручника, который все еще не отпускал ее запястье.

Не помню, сколько мы так простояли. Кажется, на улице уже занимался тяжелый и сырой рассвет. Появились люди с видеокамерами и фотоаппаратами. Они снимали все подряд: пульт, экран монитора, разбитый плафон аварийного освещения, раздавленный бокал, полковника и нас с Ирэн.

А потом я увидел Мухину. Эльза ходила по кабинету, сунув руки в глубокие карманы плаща, и каблуки ее сапожек цокали по протертому паркету. На ее губах блуждала улыбка, легкий взгляд скользил по раскиданным по полу предметам. Я не хотел смотреть на нее, но наши взгляды случайно встретились, и она мне кивнула.