Темная игра смерти. Том 1 - Симмонс Дэн
– И не надо. Я помогу. Мне тоже не вредно позавтракать.
– А как же мое горло?
– Док говорит, что оно немного поболит, но кушать можно. Ешьте.
Натали не заставила себя долго упрашивать и взялась за вилку.
Джентри вытащил из пакета небольшой приемник и поставил на стол. Большинство радиостанций передавали рождественскую музыку. Он покрутил настройку, и прекрасная «Мессия» Генделя заполнила палату.
Яичница, похоже, Натали понравилась. Она отпила глоток кофе и сказала:
– Все это прекрасно, шериф. А как же Лестер?
– Ну, про Лестера не скажешь, что он – прекрасен.
– Нет, я имею в виду… Он еще здесь?
– Он отправился назад в участок. До двенадцати. А потом его сменит Стюарт. Не беспокойтесь, Лестер уже позавтракал.
– Отменный кофе,– похвалила Натали и взглянула на Джентри, склонившегося над едой.– Лестер сказал, что вы провели здесь ночь.
Джентри ухмыльнулся с набитым ртом.
– Эти чертовы яйца остывают еще до того, как их уложишь в эти дурацкие пластиковые штуковины.
– Вы думаете, что он… кто бы это ни был… Что он вернется? – спросила она.
– Не обязательно. Но нам не дали поговорить вчера – вам сразу ввели снотворное. Я подумал, что вовсе не помешает, если тут будет кто-нибудь, с кем можно потолковать, едва вы проснетесь.
– Значит, вы провели канун Рождества на больничном стуле? – заключила Натали.
Шериф широко улыбнулся:
– А что тут такого? Все веселее, чем смотреть двадцатый год подряд, как мистер Магу играет роль богатого дядюшки Скруджа.
– Как вам удалось так быстро разыскать меня вчера? – Голос Натали был все еще хриплым, но уже не таким напряженным.
– Ну, мы ведь договорились встретиться. Вас нигде не было, а у меня на автоответчике не оказалось никаких сообщений, так что я вроде как нечаянно завернул к дому Фуллер по дороге к себе. Я ведь знаю, что у вас появилась привычка проверять, как там и что.
– Но вы не видели, кто на меня напал?
– Нет. В машине сидели только вы, согнувшись, с окровавленным фотоаппаратом в руке.
Натали покачала головой:
– Я до сих пор не могу вспомнить, как ударила его фотоаппаратом… Все пыталась дотянуться до папиного пистолета.
– Да, кстати, про пистолет.– Джентри подошел к стулу, на который повесил свою зеленую куртку, вытащил из кармана «ламу» тридцать второго калибра и положил на столик рядом со стаканом апельсинового сока.– Я поставил его на предохранитель. Он все еще заряжен.
Натали взяла тост, но есть не стала.
– Так кто же все-таки это был? Джентри качнул головой:
– Вы говорите, он белый?
– Да. Я видела только лицо… Ну, немного щеки… Потом глаза. Но я уверена, что он белый.
– Возраст?
– Не знаю. У меня такое ощущение, что ему примерно столько же, сколько вам… Тридцать с небольшим.
– Вы больше ничего не вспомнили из того, что не успели сказать мне вчера? – спросил Джентри.
– Пожалуй, нет. Он был уже в машине, когда я вернулась. Скорее всего, спрятался на заднем сиденье… – Натали положила тост, ее передернуло от страшного воспоминания.
– Он разбил лампочку в машине,– сказал Джентри, доедая яичницу.– Поэтому она и не зажглась, когда вы открыли дверь. Значит, вы говорите, что видели свет на втором этаже дома Фуллер?
– Да, сквозь жалюзи, но не в холле и не в спальне. Скорее, в гостиной наверху.
– Ладно. Доедайте.– Джентри пододвинул к ней небольшую коробку с ветчиной.– А вы знали, что электричество в доме было отключено?
Брови Натали удивленно поползли вверх.
– Нет…
– Наверное, кто-то воспользовался фонариком. Причем большим, батареек на шесть.
– Значит, вы мне верите?
Джентри перестал складывать пустые коробки и чашки, которые собирался выкинуть в корзину для мусора, и посмотрел на нее.
– А почему я должен вам не верить? Интересно, как бы вы сами наставили себе этих синяков на шее?
– Но зачем кому-то понадобилось убивать меня? – спросила Натали слабым голосом, и не только из-за поврежденного горла.
Джентри закончил убирать со стола.
– Этот человек, кто бы он ни был, вовсе не пытался вас убить. Он просто хотел причинить вам боль.
– В этом он преуспел.– Натали осторожно потрогала забинтованную голову.
– И еще припугнуть.
– Это ему тоже удалось.– Она окинула взглядом палату.– Бог мой, как я ненавижу больницы!
– Повторите-ка, что он вам сказал. Натали закрыла глаза.
– Хочешь найти ту женщину? Ищи в Джермантауне.
– Еще раз,– попросил Джентри.– Попробуйте сказать это тем же тоном, с той же интонацией, как вы слышали.
Она повторила фразу глухим голосом, без всяких интонаций.
– Значит, так? – сказал Джентри.– Без акцента, без намека на диалект?
– Абсолютно. Вроде диктора, монотонно читающего сводку погоды по радио.
– Не южанин,– определил шериф.
– Нет.
– Может, какой-нибудь северный диалект? – Он повторил фразу с нью-йоркским акцентом, настолько правдоподобно, что Натали рассмеялась, несмотря на свое больное горло.
– Нет,– сказала она.
– Он мог быть из Новой Англии? Или немец? Или американский еврей из Нью-Джерси? – Джентри несколько раз успешно имитировал диалекты.
– Нет,– снова рассмеялась Натали.– У вас здорово получается. Нет, голос был просто ровный, бесцветный.
– А по высоте?
– Низкий, но не такой, как у вас. Нечто вроде мягкого баритона.
– Это могла быть женщина? – спросил Джентри. Натали моргнула. Она попыталась вспомнить то, что мельком увидела в зеркальце, когда красный цвет уже застилал ей глаза: худое лицо, изгиб щеки, кажется, небритой… хотя, возможно, это был колючий шарф. Какая-то шапка, не то кепка, и руки в перчатках с ужасно сильными длинными пальцами.
– Нет.– Натали покачала головой.– Это был все-таки мужчина, хотя, конечно, до этого мужчины не нападали на меня. И в его действиях не было ничего сексуального… – Она запнулась.
– Я понимаю, о чем вы говорите,– кивнул шериф.– И это еще одно доказательство того, что, кто бы это ни был, он не пытался убить вас. Убийцы обычно не передают сообщения своим жертвам.
– Сообщение?
– Точнее будет сказать «предупреждение»,– заключил Джентри.– В общем, мы записали это как случайное нападение и возможную попытку к изнасилованию. Трудно было бы зарегистрировать это как ограбление, раз он не взял ни вашу сумочку, ни фотоаппарат.– Он вытащил небольшой термос из изрядно похудевшего пакета.– Хотите еще кофе?
Натали немного подумала, потом кивнула:
– Да. Обычно я не пью много кофе, но сейчас он, похоже, сглаживает действие укола, который мне сделали вчера.
– А кроме того, сегодня Рождество.– Джентри снова разлил ароматный кофе по чашкам. Некоторое время они сидели, слушая триумфальную концовку генделевской «Мессии».
Когда музыка кончилась и ведущий принялся обсуждать программу, Натали сказала:
– Мне ведь не обязательно оставаться здесь, правда?
– Вы перенесли довольно тяжелую психическую травму,– ответил Джентри.– Почти десять минут были без сознания. На голову пришлось наложить восемь швов – вы сильно ушиблись…
– Но я все равно могла бы поехать домой, ведь так?
– Возможно,– признал он.– Однако я бы не хотел, чтобы вы это делали. Оставаться одной вам сейчас небезопасно, а если я предложу вам поехать ко мне, вы вряд ли меня правильно поймете. Кроме того, мне самому не очень хочется сидеть в рождественскую ночь в машине у вашего дома. Да и док сказал, что лучше провести ночь в больнице под наблюдением.
– Знаете, я бы поехала к вам,– тихо произнесла Натали. В голосе ее не было и намека на кокетство.– Мне страшно,– добавила она.
Джентри кивнул.
– Ну да.– Он допил кофе.– Мне и самому страшно. Не знаю почему, но мне кажется, что мы по уши увязли в вещах, которые недоступны пониманию.
– Значит, вы все еще верите в историю, рассказанную Ласки?
– Я бы больше верил, если бы от него пришла хоть какая-нибудь весточка. Шесть дней прошло, как он уехал, а от него ни слуху ни духу… Но вовсе не обязательно безоговорочно верить всему, что он рассказал; и так ясно – вокруг нас происходит какая-то чертовщина.
