Сергей Гайдуков - Школа суперменов
— Но я не догадался!
— Но поспешил их продать Левану, и на бабки попал в конце концов именно Леван. И вашей дружбе пришел конец, потому что он хотел свои деньги назад.
— Вот именно. И так мы с ним почти десять лет грызлись. В прошлом году на меня вышел Генерал и сказал, что Леван хочет помириться. Я спросил про условия, Генерал сказал, что я должен выкупить назад облигации за символическую сумму в пол-лимона баксов. Я сказал, что мириться хочу, но пол-лимона платить не хочу. Тогда Генерал сказал, что он заплатит триста штук, я заплачу двести, а Леван проплатит гостиницу и всякие такие дела... И будет мир во всем мире. Я согласился.
— Генерал был очень добр к вам.
— Ну кто же знал?.. Кто же знал, что он Левану наплел, как я хочу помириться и как я готов вернуть ему два лимона с процентами... Лишь бы вытянуть и его, и меня в Дагомыс. Мы, как дети, купились и приехали. А Генерал... Я до сих пор не знаю, что у него там было на уме.
— Помню, помню, — сказала Морозова. — Погода была отличная, море — класс! Если бы еще не пришлось спасать тебя и Левана — совсем было бы здорово.
— Мне в голову не могло прийти такое... Я ждал подвоха от Левана, Леван — от меня. Но никто не ждал, что убивать будут нас троих, причем Генерала — насмерть. Какой гад все это устроил? А еще интереснее — зачем это вы тогда вытащили нас с Леваном оттуда?
— Значит, так было надо. Вы с Леваном — порядочные свиньи, но если бы на ваше место сел кто-то другой...
— Хуже меня? Есть такие, да? — усмехнулся Маятник. — Ты правда так считаешь? Елки, просто комплимент моей старой лысой башке...
— Так какое отношение все это имеет к этим трем бедным женщинам и к тому, что мы сейчас торчим на шестом этаже гостиницы, а внизу по периметру торчит спецназ?
— Прямое. Вон та дура, генеральская дочка, решила, что ее папу замочил я. И захотела со мной поквитаться. Наняла людей и...
— Но ты же жив.
— Чисто случайно. Короче, провалилась ее затея, и она с перепугу бросилась в бега...
— Еще бы.
— Ну я не то чтобы ее сильно искал...
— Но все-таки искал.
— А как же. Но не нашел. Повезло дурочке. И вот ее приятель выходит на Левана и начинает тому плакаться — ах, бедная девочка, ах, жестокий Жора Маятник, он ее убьет. Леван по доброте душевной согласился это дело утрясти. Назначили встречу. Приехал Леван. Приехал я, приехал этот козел, друг генеральской дочки. Нормально сидим, договариваемся, все хорошо... Потом этот козел вытаскивает ствол и начинает палить во все, что движется. Гриба — на тот свет. Левана задел. Еще пару ребят положил. Я чисто случайно уцелел. Ну ты потом еще подъехала к тому пансионату, видела, чего там творилось... Бойня. То есть вот эта сучка, которая сейчас тише воды ниже травы сидит, она решила меня замочить через мою доброту, через доброту Левана... Я же готов был ее простить. Я же, как человек, себя повел! А они...
— И ты забыл про нашу договоренность и стал гоняться за генеральской дочкой.
— Ну а как же?! Ну а что же мне было — утереться и домой поехать?!
— Все ясно. Ты ее нашел. Что дальше?
— Я ее нашел. Здесь, в гостинице. Мужика, который с ней был и который едва меня не покоцал, не нашел. Думал, заберу эту девку с собой, она будет как приманка, мужик сам явится. Я бы эту сучку, может, и убивать бы не стал...
— Ну да, прочел бы ей лекцию на тему морали и нравственности... Ладно, что дальше?
— Дальше? А вот дальше и началось...
Маятник показал на трупы в коридоре.
— Морозова, — снова перешел на шепот Маятник. — Выведи меня отсюда. Я сегодня же улечу из страны. Только выведи меня отсюда.
— Хм. Жора, ты не ищешь легких путей, да?
— Меня не спецназ напрягает, хотя и это не подарок... — сказал Маятник. — Меня один местный псих напрягает. Прямо до мурашек. И еще звонки...
— Что за псих? Что за звонки?
— Псих — он убил пятерых моих людей. И он не умер, когда я выстрелил ему в голову.
— Жора, ты в своем уме? Кому ты выстрелил в голову?
— Призраку, — пожал плечами Маятник.
5
Настя открыла глаза и попыталась понять, где она и что с ней. Она вытянула руки, но те находят лишь пустоту и ничего, кроме пустоты. Настя тянется дальше... И едва не падает, теряя равновесие.
— Осторожнее, — раздался голос, и Настя вздрагивает. Слышны шаги, и эти шаги приближаются к Насте. Настя напряженно ждет и слышит, как шаги затихают в шаге от нее.
А потом что-то холодное и очень опасное коснулось ее шеи.
— Ты знаешь, кто я? — спросил человек.
— Я вас не вижу, — ответила Настя.
— Разве это обязательно?
Это хороший вопрос. Когда ты чего-то не видишь, то ты можешь домыслить невидимое. Настя пыталась что-то домыслить и вдруг поняла — с ней что-то случилось. Что-то изменилось, решительно и бесповоротно.
Что-то случилось, и она вспомнила что.
...Она кричит до боли в горле: «Убийцы!» — и с ненавистью глядит на тяжелую мужскую руку, обхватившую девичью шею. Она бросается вперед, чтобы оторвать эти мерзкие пальцы, чтобы сломать их...
Гром выстрела ударяет ей в уши. Настя кричит от ужаса, не понимая даже, кто в кого и зачем стреляет. Она падает на пол, а над головой у нее снова гремит выстрел. Ей кажется, что он обжигает ей макушку, она зажмуривается, затыкает уши руками, съеживается...
Ее передергивает, словно от удара электрического тока. Что-то происходит. Что-то меняется. Тошнота подступает к горлу, а потом...
Потом внутри ее словно лопаются сотни кровеносных сосудов, и выплеснувшаяся кровь разом заполняет Настино тело... Только это не сосуды и это не кровь. Это гораздо больнее. Это называется «память», и с нее сейчас как будто снимают множество защитных слоев, отчего каждое воспоминание обретает четкость, яркость, живость... И они затапливают Настин мозг в течение нескольких секунд, отчего Насте кажется, что сейчас ее череп лопнет... Все ее тело наливается тяжестью и прилипает к полу. Одна за одной чередуются картины, от которых у Насти перехватывает дыхание...
Она видит себя со стороны — возле конторки трансагентства. Видит, как начинает меняться в лице, кричит, падает на пол и там неподвижно лежит, пока вокруг... Вокруг творится нечто ужасное...
Она вздрогнула и увидела уже совсем другое.
6
Она увидела себя накануне школьного выпускного вечера.
...Настя смотрится в зеркало, и ее лицо расплывается в довольной улыбке. Подходит отчим: «Потрясающе! Я в жизни не встречал таких красавиц. Если бы мне встретилась такая девушка, когда мне было восемнадцать... Я бы сразу женился, я бы не раздумывал ни секунды!» Настя хмурится: «Папа, хватит». Она так говорит потому, что знает, на что намекает отчим. Он намекает на Димку. Ему не нравится, что Димка в последнее время ходит не с Настей, как раньше, а со Светкой из параллельного класса. Отчим считает, что раз Настя и Димка дружили с детства, то сейчас Димка не имеет права ходить с другими девчонками. Насте тоже не нравится, что Димка ходит с другими, но что поделаешь... В конце концов, можно поплакать. Или пожаловаться Маринке Великановой. Отчим все это воспринимает серьезнее, и Насте иногда просто неудобно за него.
Потом — выпускной. Воздушные шары, шампанское, громкая музыка. Танцы прямо во дворе школы. Настя искала Димку, нашла его за школой — тот, к счастью, не со Светкой, а с этим кошмарным ушастым Максом Мартыновым. При ее появлении они обрывают разговор, Мартынов высокомерно поглядывает на Настю и уходит, посасывая косяк. «Чего тебе?» — спросил Димка. «Пошли потанцуем». У нее хорошее настроение сейчас, и ей кажется, что и у Димки тоже. Она ошиблась. «Если хочешь, иди. Я не хочу». Она по инерции продолжала веселиться, взяла его за руку... Он вырвал руку и бросил неожиданно резко: «Отвали, а? Ты уже задолбала, Мироненко. Бегаешь и бегаешь за мной. Люди смеются, понимаешь? Ну играли в детстве когда-то и что с того? Все, детство кончилось. Я не обязан с тобой танцевать, встречаться... И отчиму своему это скажи, потому что он тоже задолбал своими советами... Ясно? Все, иди отсюда, не мешайся!» Она удивленно смотрела на Димку, выслушивая эти обидные слова и словно не веря в то, что произносит их именно он. Потом ее губы начали предательски дрожать, и по щеке покатилась слеза. «Давай тут сопли не разводи», — раздраженно буркнул Димка, больно схватил ее за руку выше локтя и вытолкнул на асфальтовую дорожку. Она шла по этой дорожке в своем новом красивом платье и ревела. Потом успокоилась, нашла Великанову, все ей рассказам и снова ревела у подруги на плече. «Козел он, — делает вывод Великанова. — Что с него взять».
На следующий день Настя узнала, что Димка мертв. Его тело нашли в школьном дворе примерно в десяти метрах от того места, где Настя с ним разговаривала. Причина смерти — черепно-мозговая травма. Настя весь день молча лежала в своей комнате. Ей было плохо.
Ей почти все так же плохо на похоронах Димки. Вечером она, Великанова и еще несколько одноклассников в мрачном настроении сидели на заднем дворе школы и пили пиво. Место смерти Димки было огорожено деревянными столбиками с красной ленточкой, и они старались туда не смотреть. Настя уныло глядела перед собой, и невесть откуда взявшийся Мартынов сочувственно сказал ей: «Ты так не переживай, подруга. Ты сейчас, как смерть, бледная. На-ка, дунь...» Он дат ей косяк, она автоматически взяла, сделала пару затяжек и закашлялась. Тут подскочила Великанова и сначала послала матом Мартынова с его косяком, а потом Настю. Настя слабо улыбнулась — Маринка такая смешная, когда ругается... Пока Великанова продолжала костить Мартынова на чем свет стоит, Настя нетвердой походкой ушла, и ноги сами приносят ее к месту, огороженному деревянными столбиками. Она какое-то время тупо смотрела в одну точку, а потом воздух вокруг нее начинает меняться, в нем возникают извилистые цветные линии. Они двигаются, переплетаются, и у них есть не только цвет и запах. У них есть нечто еще, что Настя не может назвать это ни одним известным ей словом. Она завороженно наблюдает этот калейдоскоп, а потом вдруг понимает его смысл и испуганно отступает назад.
