Михаил Нестеров - Черный беркут
«Дело номер 13, – невесело острил про себя Аксенов, – должно было быть посвящено ограблению универмага «Радуга», и в нем, как и положено в мистификации, все выглядело нечисто. Фотографию Владимира Кабанова с его мефистофельской улыбкой можно вклеить на первый лист. Или на обложку. А сверху поставить гриф: «СОВЕРШЕННО НЕПОНЯТНО». И добавить, как у братьев Стругацких: «ПЕРЕД ПРОЧТЕНИЕМ СЖЕЧЬ».
С последней частью грифа Аксенов был полностью согласен: сжечь. Не читая. В душе он давно подпалил это дело; сгорая, оно оставило после себя запах – почему-то – можжевеловых веток.
«Почему можжевеловых?» – удивлялся Аксенов. И не находил ответа.
Сегодня он поговорит с Кабановым. Когда вернется брат Колька, побеседует с ним. В конце концов он тоже причастен к этому делу.
Только бы он вернулся. И этот Ремез Алексей Алексеевич. Странно, Аксенов питал к нему большую симпатию, хотя видел только один раз, в аэропорту, когда провожал отряд Николая и желал им удачи:
«Все возвращайтесь».
А сейчас хотелось только одного: прийти домой, встретиться с плутоватыми глазами жены, удивиться: «Колька приехал?!» – и быстро шагнуть в комнату. А там накрыт праздничный стол. И расспросить брата: «Ну, как вы там действовали? Я ж ни черта не знаю, как вообще проводятся боевые операции. Мне интересно, как работает мой брат». А Колька скажет: «Ничего интересного, брат. Горько, обидно и так далее». И вспомнить: «Ах да, мы же говорили с тобой на эту тему – в тот день, когда ты со своими ребятами освобождал заложников».
Впрочем, все это уже было – в мыслях следователя Аксенова. А ему действительно хотелось знать, как работает его брат. Какие чувства отражаются на его немного продолговатом лице, как смотрят его широко расставленные карие глаза.
82
Таджикистан, юго-западный приграничный район
Три «Нивы» появились на дороге только к девяти утра. Они преодолевали неровности дороги, едва не опрокидываясь. Ехали медленно. В бинокль Кавлис определил, в какой машине находится Безари: в средней. Дистанция между автомобилями с открытым верхом около сорока метров.
Николай отложил бинокль, он ему больше не понадобится. «Шмель» был готов выстрелить. Через прицел Николай вел последнюю машину; она медленно приближалась.
Отрываясь от прицела, Николай бросал короткие взгляды на среднюю машину, на Безари, на его лицо, заросшее густой бородой.
Передняя «Нива» почти поравнялась с возвышенностью, на которой расположился майор спецназа. «Пора», – скомандовал он себе.
Николай нажал на спуск, и капсула рванула из широкого ствола навстречу машине.
«Молодец, Коля», – похвалил себя Кавлис, видя, как заряд угодил точно между передними и задними сиденьями автомобиля.
Майор перевернулся на спину, готовя оружие к следующему залпу. Его надежно укрывал за собой большой камень. До ушей Кавлиса долетели душераздирающие вопли объятых пламенем боевиков. Столб огня взметнулся вверх на несколько метров. Машины, как по команде, остановились.
Николаю некогда было рассматривать, что делают боевики в средней «Ниве», как пылают тела еще четырех человек, – он сосредоточился на головной легковушке и послал в нее вторую и последнюю капсулу с огнесмесью.
Огнемет в сторону. Теперь он бесполезен, без капсул «шмель» смотрится коротким отрезком водосточной трубы.
Николай вскинул автомат и на несколько мгновений показался из-за своего укрытия, расстреливая боевиков, успевших отбежать от вспыхнувшей машины. И тут же услышал, как застрекотали ответным огнем израильские карабины. Выдержав паузу, он послал в их сторону еще одну очередь. Майор стрелял аккуратно, стараясь не задеть Безари.
Оставшиеся в живых боевики покинули уцелевшую машину, ожидая третьего залпа из огнемета. Николай отметил, что они грамотно сместились ближе к нему, уменьшая тем самым угол обстрела и принуждая майора к неэффективному ведению огня. Однако выстрелы из их автоматов также будут впустую, но у противника появится время оценить ситуацию. Похоже, боевики быстро пришли в себя. В короткие секунды должны определить, что против них выступает одиночка.
Николай проворно отполз в сторону. Его движения не стеснял патрульный ранец, подсумки – все лишнее, кроме бронежилета и «разгрузки», он с себя снял. Порванные брюки открывали разодранные колени, локти разбиты в кровь, на левой руке сползшая к локтю повязка. В двух кобурах покоились два пистолета «чи-зет», один из них принадлежал Ремезу.
Зашли, говорит, в банк, через бойницы наперчили охранников. Молодцы!.. Николай невольно подмигнул.
Кавлис продвинулся к огромной потрескавшейся гряде горной породы и скользнул за нее. Она была невысокой, но длинной, уходящей почти к самой дороге. Николай прополз под ее прикрытием. Он заранее продумал свои действия, тщательно обследовал район предстоящей акции, прежде чем выбрал подходящее место.
Сейчас боевики находились по правую руку от него, ведя беспорядочный огонь в точку, которую майор только что покинул. Если выглянуть за край красновато-коричневой гряды, можно увидеть их.
Вот они. Пять человек. Включая самого Безари. Остальные шипят и потрескивают своими телами в огне.
Безари нашел хорошее укрытие в виде каменистой террасы в двух метрах от подножия холма. Он прижался к горячему камню. Мелкие камешки сыпались сверху, попадая ему в лицо, за шиворот. Густая борода скрывала накатившую на него бледность, его состояние выдавали глаза, беспокойные, затаившие страх. Полевой командир, подняв над головой автомат, стрелял в неизвестного противника короткими очередями. Кто сейчас противостоял ему, догадаться было несложно, желательно посмотреть на него, увидеть глаза, чтобы поединок стал более осмысленным.
Безари всегда смотрел в глаза своим жертвам. На лицо можно набросить любую маску, на глаза – никогда. Они всегда говорят правду. Чего стоят только расширенные зрачки, вопящие от боли. И как приятно увидеть вначале непримиримые щелки, а затем громадные черные овалы, полные покорности и боли. Боль проникает в сознание, в мозг, эхо беспрестанно повторяет мученические крики.
Ну, кто там?
Безари произвел еще несколько выстрелов, однако не совсем удачно. Пули обрушили груду мелких камней. Полевой командир теснее прильнул к скале.
Под ногами была приличная площадка, и Безари держался на ней уверенно. Его боевики находились на каменистой осыпи, чтобы удержаться, им приходилось перебирать ногами. Бросая вопросительные и тревожные взгляды на командира, они продолжали обстреливать точку, откуда были произведены два выстрела из огнемета и пара автоматных очередей.
Николай сменил шнек, хотя отстрелял из него, по его подсчетам, примерно сорок патронов. Он спокойно прицелился. Два боевика находились на одной линии, они постоянно сучили ногами. Майор дал по ним длинную очередь, опуская ствол «бизона».
Расстояние до цели – семнадцать метров, и Николай удовлетворенно отметил, что вывел из строя обоих боевиков. Один из них упал сразу, словно его сбили с ног мощным ударом. Второго отбросило к ноздрястой скале, он все еще сжимал в руках автомат, хотя его безвольное тело начало скользить вниз.
Кавлис дал по нему еще одну очередь и спустился ниже.
Он не давал боевикам возможности сориентироваться и вести прицельный огонь. Сейчас они в четыре ствола дробили пласт горной породы.
А вот теперь хорошо.
Стреляя как бы снизу вверх, майор прострелил спины двум боевикам и ринулся за прежнее укрытие. Пули тотчас просвистели над его головой. Стреляли двое. Один из них – Безари.
Расмон резко обернулся на звук выстрелов. Несколько пуль просвистело в непосредственной близости от его лица. Они прошили двух его людей. Один затих сразу, другой, падая, нажимал на спусковой крючок «узи». И снова пули пропели возле лица, только теперь Безари угрожал свой же воин. Он, почти не целясь, выстрелил в его сторону. В живых остался только один боевик. Боковым зрением Безари поймал перемещение противника.
Николай пригнулся и почти в открытую, показывая свою спину, побежал вдоль укрытия. Упал и тут же развернулся на животе, сползая вниз.
Безари с товарищем непрерывными очередями крошили камни, провожая Николая, но тот уже двигался в обратном направлении, на прежнее место, откуда так удачно сбил двух боевиков. И с той же точки прицельными выстрелами успокоил последнего боевика Безари.
Вот теперь они остались вдвоем.
Николай проделал прежний маневр, направляя Безари по ложному пути, а когда скрылся за пластом, продолжил подниматься.
Безари ждал его внизу и ничего не понял, когда сверху на него обрушилось крепкое тело. Живой клубок прокатился по каменистому откосу.
Сильный Безари сумел оттолкнуть нападавшего и встать. Но автомата не было. Он лежал в нескольких шагах от него.
Сейчас бандит видел глаза противника – карие, почти черные. Переносица и щеки, посеченные острыми осколками камней, кровоточили; кожа на руках не пузырилась буграми мышц.
