Сто рентген за удачу! - Филоненко Вадим Анатольевич
– Не вздумайте, профессор, – прошипел Марек и с тревогой покосился на мутантов. – Нашли время и место, чтобы свои исследования проводить!
– А почему бы и нет? – внезапно ухмыльнулся Японец, перемигнулся с Хвощом и весело посмотрел на боевиков: – Парни, мы же не откажем профессору в таком пустяке, не так ли?
Те почему-то заулыбались и закивали:
– Не откажем. Нам для хорошего человека крови не жалко.
«Что происходит, Японец?» – попытался мысленно поговорить я с псиоником.
«Расслабься, Бедуин, – откликнулся тот. – Твоему профессору ничего не угрожает. Напротив, он будет, пожалуй, весьма популярным человеком в нашем клане. Необычайно популярным для чужака».
«Это еще почему?» – не понял я.
«Причина простая: он искренне считает изгоев людьми. Понимаешь? Людьми. А для нас это очень важно…»
Тихо пискнул КИП Хвоща, уведомляя о пришедшем на его адрес сообщении. «Штатный дипломат» глянул на экранчик и повернулся ко мне:
– Планы поменялись, Бедуин. Будда хочет видеть тебя одного, а твоих спутников велел накормить бесплатно «У тети Сони», а потом доставить, куда они захотят, хоть в Ванавару, хоть в Муторай. Причем разрешил на это дело задействовать вертолет, так что доставим в один миг, с ветерком.
Я согласно наклонил голову. Вполне ожидаемо. Понятно, что Будда не хочет обсуждать выполненное задание в присутствии посторонних. Обычная практика: заказчик и исполнитель всегда встречаются с глазу на глаз. Вот только потом мне бы надо сразу отдать полученное вознаграждение Мареку, а то мы с ним, возможно, встретимся еще не скоро – от Будды я отправлюсь прямиком на Стрелку к Разенкову. Там, скорее всего, сяду на вертолет до Ванавары, дальше на Большую землю – и в Америку, к приятелю Разека. А что потом, даже загадывать не хочу…
– Марек, дождись меня «У тети Сони», ладно? Поговорю с Буддой и тут же рассчитаюсь с тобой.
Профессор с Мареком отправились в кабак, а меня Хвощ и Японец повели дальше.
Будда обосновался в здании бывшего сельсовета, в кабинете председателя. Но прежде чем пропустить меня к нему, боевики на входе потребовали, чтобы я сдал оружие, рацию, КИП, а затем тщательно обыскали, отобрав все, на их взгляд, опасные предметы, вплоть до последнего маркера. И в довершении заставили снять бронекостюм, оставив в футболке и камуфляжных брезентовых штанах.
– Боитесь, что засвечу маркером Будде в глаз? – не удержался от подковырки я. – Или удушу его рукавами комбинезона?
– Мы выполняем приказ, – равнодушно откликнулись они, отобрали у меня жало и пыльцу, сложили их в рюкзак к остальным цацкам и передали все это Хвощу.
– Э, ребята, хабар-то отдайте, – запротестовал я.
– Успокойся, никуда не денется твой хабар. Ты же его для Будды принес? – проявил знание дела Японец.
– Не весь. Часть для другого заказчика.
– Тогда после разговора с Буддой мы тебе его вернем, – заверил меня Хвощ. – А пока я за тебя рюкзачок потаскаю. Все равно вместе идем, – обаятельно улыбнулся «штатный дипломат».
– Спасибо, конечно, но я и сам могу.
– Не можешь! – отрезал один из боевиков. – У тебя в рюкзаке аж два огневика, а их вполне можно использовать как бутылки с зажигательной смесью.
– Да и другие цацки запросто можно в оружие превратить, – добавил второй. – Так что, пока будешь разговаривать с Буддой, держись от рюкзака подальше. Если заметим, что ты к нему пытаешься хотя бы пальцем прикоснуться, стреляем без предупреждения. Ясно?
– Уж куда яснее! Вы никак решили, что у меня заказ на Будду, да? – обозлился я. – Между прочим, я не по собственному почину сюда пришел, он сам меня к себе в гости позвал!
– Ничего не знаем, у нас приказ, – заявили они.
Хвощ виновато улыбнулся и развел руками: дескать, извини, Бедуин, ничем помочь не могу. Приказ есть приказ.
Я плюнул с досады. Чего с ними, с остолопами, разговаривать! Сейчас лучше самому Будде в лицо скажу, что думаю о нем и его долбаной осторожности!
Кабинет председателя сельсовета сохранился относительно неплохо. Если не считать выбитых стекол, здесь все выглядело почти как в старые советские времена. Скрипучий, но все еще целый паркет. Два полированных поцарапанных стола: один, большой и солидный, – хозяина кабинета, другой, узкий и длинный, – для совещаний. Обстановку дополняли деревянные самодельные стулья, громоздкий кожаный диван и висящий на стене некогда красный, а теперь порядком выцветший флаг с золотистыми серпом и молотом.
Будда сидел, как и положено начальнику, то бишь предводителю клана, в кресле за председательским столом.
– Здорово, Бедуин, – кивнул он мне и сделал жест Хвощу: дескать, клади рюкзак на стол.
Тот выполнил и отошел к одному из окон. Японец пристроился у второго. Еще двое боевиков застыли почетным караулом у дверей, не сводя с меня глаз, причем держали автоматы на изготовку, словно в любой момент готовились стрелять.
Я невольно напрягся. Все четверо находящихся в комнате парней Будды, включая Хвоща и Японца, расположились так, чтобы блокировать окна и дверь, словно я – пленник и могу попытаться сбежать.
Однако! Что это тут затевается? Неужели Будда хочет отобрать у меня хабар и не заплатить? Нет, вряд ли. Бабла у изгоев и так хватает, да и не интересуют их деньги – тратить толком не на что. На оружие, еду и снаряжение они зарабатывают с легкостью, а на Большой земле им не жить, значит, и копить нет нужды.
Нет, не в хабаре дело. Печенкой чую, что-то здесь другое замутилось. Ладно, по ходу разберемся. А пока я демонстративно держался подальше от окон и дверей, а заодно от рюкзака и Будды – торчал у дальнего края стола для совещаний.
– Ты чего там трешься? – удивился «вождь» изгоев. – Проходи поближе, садись. Может, выпить хочешь? У меня армянский коньяк есть.
– Спасибо, лучше здесь постою. Твои ребятки заявили, что, если я попытаюсь приблизиться к рюкзаку или к тебе, они будут стрелять на поражение. Меня тут приняли за киллера, не иначе.
Будда поморщился:
– Не бери в голову, Бедуин. Обычная мера предосторожности.
– Обычная? Да вроде еще пару дней назад ты был посмелее. Даже в Муторай к Петровичу приходил. И со мной без своих боевиков не боялся встречаться.
– С тех пор кое-что изменилось, – отрезал Будда.
Я промолчал. Можно было и не спрашивать. Чувствовал, он мне сам сейчас расскажет причину перемен. А нет так нет, я не очень-то и любопытен. Чужие тайны мне и даром не нужны – своих хватает.
– У нас с чистильщиками серьезные терки начались, – после паузы заговорил Будда. – По ходу решили они мой клан под корень извести.
– Это что-то новенькое, – удивился я. – У вас вроде был крепкий вооруженный нейтралитет?
– Был, да сплыл. – Будда раздраженно поиграл лямками лежавшего перед ним рюкзака. – Один… хм… приятель… сегодня связался со мной, предупредил насчет них.
Я задумался. Приятель – это Волкодав, не иначе. У него среди чистильщиков наверняка информатор остался. Японец как раз говорил, что Будде от Волкодава инфа пришла. Только, по словам псионика, речь там шла не о чистильщиках, а о цацках. Японец соврал или сообщений было два? И еще кое-что… Боевой отряд «чистюль» искал меня в ЦИРИ, причем явно не с дружескими намерениями. Связано ли это с кланом Будды?.. Ох, что-то странное творится нынче в АТРИ!..
– А почему вдруг чистильщики наехали на тебя именно сейчас? – осторожно поинтересовался я. – Случилось что?
– Случилось… – Будда хмуро взглянул из-под насупленных бровей, словно именно я стал причиной его неприятностей. – Их лидеры испугались, что мы скоро наберем силу и установим по всей АТРИ свою власть. Дескать, в клане изгоев уже и сейчас бойцов немало, так еще новенькие прибывают.
– Новенькие? Это кто же? – насторожился я.
Будда посмотрел мне прямо в глаза:
– Давай в открытую, Бедуин. Назовем вещи своими именами. Ты – мутант, псионик…
Хвощ хлопнул себя ладонью по лбу и воскликнул:
– Так вот почему с тобой Японец не справился!
