Богдан Сушинский - Севастопольский конвой
– К этому вопросу мы вернемся после заседания совета, – как можно дружелюбнее осадил его командующий оборонительным районом.
– Вернемся, закоренелый факт, – подался к затылку майора Щедров. – Я прослежу.
– А тем временем, – продолжил Жуков, – предлагаю членам Военсовета ознакомиться с данными разведки и штаба обороны, касающимися итогов операции «Севастопольский конвой». Обоснование ее вам известно, как и начальная диспозиция задействованных в ней частей. В результате высадки трех десантов – силами Севастопольского полка морской пехоты, а также приданной ему отдельной роты старшего лейтенанта Зубова и парашютно-десантной группы старшины Кузнецова, были отвлечены и частично разгромлены значительные силы противника, дезорганизована работа его штабов и тыловых частей. Все это облегчило выполнение задачи, поставленной командованием перед 157-й и 421-й дивизиями, а также другими частями Восточного сектора. При этом огромную поддержку оказали нам корабли прибывшего из Севастополя десантного отряда, которые и во время высадки десанта, а командовал ею, несмотря на ранение, контр-адмирал Владимирский, и во время артиллерийской поддержки действовали предельно слаженно и храбро. Как, впрочем, и в ходе отражения налетов вражеской авиации.
– Вообще-то, десантным отрядом кораблей командовал наш «юный адмирал» Горшков, – с плохо скрываемой иронией напомнил Владимирский.
– Естественно, естественно… – согласился Жуков. – Им командовал контр-адмирал Горшков. Так вот, в ходе этой операции были основательно разгромлены 15-я и 13-я румынские дивизии, а также штурмовой отряд немцев и несколько других частей. Нашим войскам удалось освободить порядка ста двадцати квадратных километров территории, при этом было захвачено сорок орудий и более трех тысяч снарядов к ним, а также шесть танков, шестнадцать минометов, более двух тысяч винтовок и сто двадцать семь пулеметов, десятки противотанковых ружей. Полностью уничтожены дальнобойные батареи в районе Новой Дофиновки, Чабанки, Александровки и Кубанки, которые, как вы помните, регулярно обстреливали город, порт и, что самое досадное, спасительный для нас крымский фарватер. Понятно, что опыт, приобретенный во время операции «Севастопольский конвой» в Восточном секторе, следует применить и в других секторах. Штаб обороны уже готовит соответствующие соображения, которые вскоре будут переданы командующему флотом. При этом будем надеяться, что командующий эскадрой контр-адмирал Владимирский поддержит нашу просьбу.
– Хотя это будет непросто, – тут же обронил комэск.
– Не поддержит, закоренелый факт, – на ухо Гродова выдохнул адъютант, вызвав этим недовольный взгляд полковника Бекетова.
– Час назад я беседовал с начальником штаба флота, – скосил на него взгляд и сам Владимирский. – Ситуация крайне сложная. Одиннадцатая немецкая армия уже на подходе к полуострову, и в штабе опасаются, что остановить или хотя бы надолго задержать ее на перешейке не удастся.
Наступило неловкое молчание. Приободренные успешной операцией, члены Военсовета обороны на какое-то время забыли, что это всего лишь локальная операция в тылу врага и что успех ее дарует всего лишь временную передышку.
– Скажу больше и со всей возможной откровенностью, – решил окончательно развеять победное настроение Владимирский. – Если германские войска действительно ворвутся на полуостров, а это уже неизбежно, Севастополь окажется на таком же осадном положении, как и Одесса. Вражеская авиация и артиллерия возьмут под контроль одесский фарватер почти на всех его участках. Флот и так чуть ли не каждый день теряет суда, если не на одесском, то на кавказском фарватерах.
– Ты, адмирал, прямо скажи: – сипловатым баском потребовал Софронов, – проект приказа об эвакуации нашего оборонительного района в штабе флота уже заготовлен?
– Уверен, что да.
– Но это всего лишь ваше предположение? – насторожился Жуков.
– Или все же приказ готов? – буквально наваливался на него Софронов, который терпеть не мог какой-либо недосказанности в военных делах, считая, что скрывать что-либо от старшего комсостава до командира дивизии включительно – преступная бессмыслица.
– Уже не только предположение, и не только мое, – многозначительно произнес адмирал. – Элементарная логика подсказывает: не пройдет и двух недель, как наши войска и корабли понадобятся для защиты основной базы флота, потерять которую нам не позволят. Понятно, что окончательное решение будет принимать Ставка Верховного, но…
Сначала Жуков, а затем и все остальные растерянно посмотрели на Гродова, словно судьба города, судьба оборонительного района зависела сейчас от его решения и его решительности.
– Позволю себе считать, – проговорил майор, чеканя каждое слово, – что приказ о подготовке моего полка к десантированию в районе Сухого лимана уже последовал и его никто не отменял. Независимо от ситуации в Крыму.
– И это – закоренелый факт, – вновь в самый затылок пробубнил свою бессмертную фразу Щедров.
– Да, имея такой десантный полк морской пехоты и такого опытного командира, – как бы размышляя вслух, произнес Жуков, – грех не использовать их по назначению. Однако сразу же предупреждаю: подготовкой придется заниматься прямо на передовой. Отвести целый полк в тыл для переформирования и переподготовки… Такого мы себе позволить уже не можем.
– Какая, прошу прощения, эвакуация?! Тем более – теперь, после такого успеха? – неожиданно вклинился в этот разговор начальник штаба обороны. – Уверен, что приказа сдать Одессу Верховный не подпишет. Кстати, напомню, что мы уже начали подготовку оборонительного района к действиям в зимних условиях. Отдано распоряжение о заготовке картофеля, свеклы и кукурузы. Наши предприятия консервируют конину и шьют зимнее обмундирование…
– Ну, картофель и консервы в любом случае понадобятся, – иронично улыбнулся Владимирский, слегка обидевшись на то, что пророчество его пока что никто из членов Военсовета всерьез не воспринимает. Получается так, что он слишком рано решил сдавать позиции. – Не в Одессе, так в Севастополе, но запасы ваши все равно пригодятся.
28
В течение еще нескольких часов майор Гродов вынужден был созерцать нервную штабную суету, вместе с офицерами контрразведки пережить два налета авиации и снова выполнять один из самых убийственных на войне армейских приказов, который он получил от Бекетова: «Молча, терпеливо ждать». Чтобы не мозолить глаза, Дмитрий вышел за территорию и, предупредив часового, отправился в расположенную неподалеку парикмахерскую.
– За ваш мундир, молодой человек, мы, извиняюсь, прошу пробачення[49], говорить не будем, – возник возле него не ко времени облысевший, прихрамывающий парикмахер. – Как может, извиняюсь, прошу пробачення, пахнуть мундир морского офицера, который много дней провел в сыром окопе, давно пропитался морской влагой, а после дождя его сушили над костром?
– Не пытайтесь представать передо мной в образе фениморовского следопыта[50], – сдержанно осадил его майор, садясь в освободившееся кресло.
– За ваш военторговский одеколон мы тоже, извиняясь, прошу пробачення, говорить не будем, – не так-то легко было угомонить этого говоруна. – Потому как он таки-да военторговский, и этим все сказано. А вот, за те дорогие женские духи, которыми повевает от вашего плеча, мы могли бы пару слов друг другу сказать. К такому аромату после войны нам придется привыкать так же долго, как и к ночной тишине. Кто она – актриса?
– Медик, – как-то машинально ответил Гродов.
– Послушайте меня, старого одесского парикмахера, – взялся мастер за ножницы и расческу, – это она по профессии медик. Я тоже по профессии парикмахер, а моим голосом заслушивался сам Лещенко. Так что вы на это скажете? На самом же деле в душе она – актриса. Такой изысканный вкус….
– Ошибаетесь, в душе она хирург, и по жизни тоже. Кстати, вы стричь меня собираетесь?
– А я что делаю? – «постриг» он ножницами перед лицом клиента.
– По-моему, тянете волынку, не понимая, что мне нужно на фронт. Признайтесь честно: хотите дождаться, когда после меня очередь к вам начнут занимать румынские офицеры?
Парикмахер отступил на два шага, снял очки и с высокомерной придирчивостью, как заказчик – незавершенную работу скульптора, осмотрел Гродова.
– Нет, я, конечно, понимаю, что при таком чине и таких наградах плохим офицером вы быть не можете. Но, извиняюсь и прошу пробачення, при таком характере вы никогда не сможете стать одесситом.
Так и не умолкнувший парикмахер уже завершал свою работу, когда на пороге появился Щедров. Майор тут же отвел руку мастера, быстро рассчитался и вышел.
– Как оказалось, адмирал Владимирский был прав, – увлек его в сторону адъютант командующего. – На предложение адмирала Жукова командующий флотом отреагировал резко и нервно. Никаких подкреплений, никаких новых десантных конвоев, а значит, и никаких десантов. Как видите, неожиданный поворот событий после такой удачной операции в Восточном секторе. И это закоренелый факт.
