Андрей Молчанов - Экспедиция в один конец
Охранники столь же растерянно и глупо, как выведенный из строя помощник капитана, без толку щелкали спусковыми крючками.
Из‑под просторной робы старпома, в свою очередь, внезапно вынырнул "Калашников" со складным прикладом. Щелк! — примкнулись к оружию сдвоенные лентой рожки и лязгнул затвор.
Раздался выстрел, подобный удару хлыстом. Передние ряды атакующих отпрянули и замерли, подобравшись, оставив на рубеже несостоявшейся рукопашной атаки убитого наповал боцмана.
— Хорошая штука "Калашников", да? — спросил Сенчук Крохина, многозначительно указывая ему в сторону Каменцева и связанных офицеров. Верная, как супруга арабского шейха! Жми на спуск и радуйся жизни! — Он выдержал паузу, а затем, угрожающе тряхнув стволом в сторону матросов и побросавших бесполезное оружие охранников, взревел: — Всем лечь! — И — для пущей убедительности, вероятно, — бестрепетно прошелся длинной очередью по скоплению белых роб, тут же окрасившихся кровью.
Вой ужаса и боли повис над ютом. Палубу устлали тела — живых и покойников.
Рывком приподняв согбенное тело задыхающегося араба, Сенчук поставил его на колени, достал неуловимым движением из‑под полы широкий кинжал, косо вдавив лезвие в шею противника. Сокрушенно поделился как бы с самим собой:
— Сегодня, кстати, понедельник. Тяжело начинается неделя!
Араб, обретший подобие дыхания, прохрипел, улыбаясь зловеще и криво:
— Все равно мы добьемся своего… Вас ничто не спасет… Нас много…
— Вова, люки задраены? — спросил старпом Крохина, лихорадочно перерезавшего путы на руках Каменцева.
Тот угрюмо кивнул.
Дотянувшись левой рукой до запорного рычага клепаной металлической дверцы, закрывавшей запасной вход в трюм, Сенчук, не отрывая взгляда от лежавших ничком на юте тел, воздел его вверх. В этот момент несколько матросов нерешительно принялись подниматься, исподлобья глядя на старпома источающими затравленную ненависть взорами.
Сенчук плотнее уместил клинок на шее араба. Произнес строго:
— Дай своим псам команду "Лежать!", гнида, иначе будешь улыбаться горлом.
— Вы украли часть моей души… — прошептал тот. — Как же я ненавижу…
— Давай команду!
Матросы с окаменевшими лицами, словно сомнамбулы, двинулись в сторону своего плененного повелителя.
— Стойте! — просипел Ассафар. — Назад!
— Лечь на живот! — добавил старпом. Матросы повиновались.
— Итак, господин Ассафар, мы находимся в паритетных условиях, — сказал Сенчук. — Мы сохраняем жизнь вам, а ваши псы облизывают слюну с клыков. Мы также дарим вам замечательный "Скрябин". А сами уходим на яхте… Подходящие условия?
В следующую секунду возмущенно заходила ходуном запертая им стальная дверь под ударами многочисленных кулаков.
— Вова, — ровным голосом приказал старпом Крохину, — дай Ивану Васильевичу пистолетик, мне нравится, как наш друг умеет стрелять. Надеюсь, приобретенные увечья не повлияют на его испытанный практикой талант. И свяжи‑ка этого снайпера, — указал на содрогающееся в муках тело второго помощника.
— У него, по–моему, уже не будет детей, — предположил Крохин без тени сочувствия.
— Может, это и к лучшему, — отозвался Сенчук, не отнимая кинжал от шеи араба. Затем, порывшись свободной рукой в кармане кителя, извлек короткий узкий напильник. Отшвырнув слесарный инструмент в сторону, пояснил подошедшему к нему Прозорову: — Вот, кстати, почему молчат орудия врага…
— Потому не сработал и его автомат? — Тот кивнул на Каменцева, принимая из рук Крохина оружие и косясь заплывшим глазом на содрогающуюся от яростного напора дверь.
— Того и гляди, они вышибут своими пустыми башками настил, — озабоченно заметил Сенчук, глядя, как Прозоров посылает патрон в ствол пистолета. — Ну, убедились в упертости этих чертей? Спасибо вам, что с помощью божьей загнали эту бешеную свору в трюм. На ремонтные работы. А ведь зря вы грешили на добропорядочного Георгия Романовича. Кстати, пропал ваш "узи", Иван… А жаль, хорошая была стрелялка. И название правильное, вполне медицинское. То есть конкретно связанное с диагностикой потрохов. Итак, ребятки… — Отстегнув карабин–чик, он выдернул из‑под робы автомат и передал его Крохину. — Несите службу исправно, следите за этой шпаной в оба… — Выразительно кивнул на толстяка и тощего типа, боязливо жавшихся на стульчиках возле своего пивного холодильника. — А я отлучусь. Скоро буду.
— Но вы смотрите, Георгий Романович, осторожнее… — пробормотал, преданно глядя на своего нынешнего наставника, бывший поэт.
Усмехнувшись в ответ, старпом отправился в сторону шкафута. Прозоров осмотрел недвижные тела, заполонившие пространство юта.
Филиппов, находящийся в ступоре, застывшей колодой высился на фоне перечеркнутой леерами океанской глади.
— Развяжи его, — кивнул Забелину Прозоров. Вскоре на юте вновь появился Сенчук, державший в руке запыленный, в паутине чемодан, обладавший, судя по всему, изрядным весом.
— Любопытная вещица, — проговорил Прозоров, с подозрением щуря заплывшие в лиловых лепешках глаза на его кожаные потрескавшиеся бока.
— Этот багаж… — любовно провел старпом по торцу чемодана, — давно мечтал позагорать под теплым солнышком… И вот наконец его время настало. Опустив груз на палубу, он подошел к холодильнику–кейсу и вытащил из него банку пива. Бросил ее Крохину, тут же жадно приникшему к запотевшей жестянке.
Когда Сенчук полез в кейс за следующей банкой, то вдруг смиренно сидевший на стульчике напарник толстяка подскочил с места и в руке его мелькнуло лезвие ножа.
Почуяв опасное движение над своей головой, старпом неловко повернулся, подставив противнику бок; замешкавшийся Прозоров, вскидывая пистолет, тут же с мгновенной и отчетливой досадой уяснил, что категорически не успевает с выстрелом, но неожиданно и слепо бухнул автомат Крохина, и нападавший, отброшенный пулей, повалился навзничь, взбрыкнув ободранными коленями.
Владимир, раскрыв рот, вперился съехавшими к переносице глазами во вьющийся из дула дымок.
— Ого! — воскликнул Сенчук, озаряясь нервной ухмылкой. — А ну‑ка, еще одно пиво смельчаку Вове!
Крохин с ужасом наблюдал за агонией слабо дергавшегося тела.
— Не переживай, дружок, — утешил его старпом. — Этот парень умер естественной смертью бандита. От пули. Лучше выпей за его пропащую душу, да пощадят ее, грешную, все святители и последующие инстанции…
— Мы будем хлестать пиво или… что‑то делать? — раздраженно осведомился Забелин.
Поглядев на дверь, содрогающуюся от усилий запертых в трюме пленников, Сенчук, протянув руку в сторону Прозорова, задумчиво произнес:
— Ну‑ка, дай‑ка сюда пистолет…
— Зачем?
— Давай, говорю!
Тот, недоуменно хмыкнув, протянул старпому "Макаров". Отступив в сторону от Прозорова, Сенчук, неторопливо прицелившись, выстрелил в охнувшего изумленно толстяка, повалившегося на кейс с пивом.
— Ты что делаешь?! — вскричал Забелин, но тут же осекся, наткнувшись на ледяной взгляд Сенчука, шустро направившего оружие в его сторону.
— Живой собственник яхты нам нужен как хрен на ужин, — изрек старпом. Посему я просто завершил приборку. А теперь нам пора разобраться в своем высшем обществе. — Он отступил в сторону. Указал Крохину на чемодан. — Спускай, Вова, этот груз на яхту. Она мне сразу приглянулась. Надеюсь, ты тоже не разочаруешься в ней.
— Я что‑то не понял… — болезненно сморщился, глядя на Сенчука, Забелин. — Вы куда‑то торопитесь?
— А я все объясню, — вкрадчиво продолжил старпом. Обернувшись на нескольких приподнявшихся на локтях матросов, рявкнул: — Лежать, суки! И слушать сюда! Господин Ассафар проводит нас до трапа. Шалить не надо, вы на линии огня! Кто пошевелится, не возрадуется. В первую очередь — ваш босс! — И двинулся спиной к леерам.
Вслед за ним потянулись и остальные.
— Дело в том, — негромко пояснял старпом, волоча за ворот араба, — что наш боевой коллектив вынужденно разделяется. Я и Вова отчаливаем на яхте. Парень мне определенно подходит. К тому же, как говорил мой бывший шеф, чекисту нужны не только холодная голова, горячее сердце и прочая анатомия, но и прислуга. Научу его управляться с парусами и дизелем, и через годик, на худой конец, если не станет яхтсменом, то уж заправским шкипером — точно!
— А мы? — растерянно проговорил Прозоров, прикладывая холодную пивную банку к фиолетовой вздутости под щелкой глаза.
— Хороший вопрос, — вдумчиво ответил Сенчук, с усмешкой глядя в его разбитое лицо. — Отвечаю. Вы, — обернулся к Забелину и Каменцеву, — дуйте к кран–балкам и спускайте дежурную шлюпку. Там ваши документы, компас, вода со жратвой и карта… Я даже звезды вам на ней нарисовал… Мало ли что! Бензина для движка — в обрез, но в случае чего до островов дотянете на веслах, по прогнозу еще три дня будет штиль. Родная мать бы так о вас не позаботилась, как Георгий Романович! Хотя на доброе слово от вас даже и не рассчитываю! обреченно махнул рукой.
