Стивен Лезер - Выстрел издалека
– А фотография на правах?
– Скорее всего просто сходство. Блондинка за сорок, кто там будет приглядываться? Все равно на фотографии никто не смотрит. Паспорта – это другое дело, но у ИРА тесные связи с международным наркосиндикатом, поэтому прекрасный паспорт они могут получить в считанные дни.
– Есть записи относительно пользования карточкой? – спросил Говард. – По ним мы могли бы определить, где эта Хеннесси побывала.
– Карточка уже в работе, – произнес Клутези, посмотрел на часы и кивнул в сторону большого телеэкрана, который Элен установила в дальнем конце кабинета. – Скоро начнется передача, – сказал он.
* * *Мэри Хеннесси вытерла руки белым полотенцем, оставляя на нем красные полосы. Бросила его на верстак и внимательно посмотрела на подвешенного к трубе мужчину. Два ручейка подсыхающей крови сбегали по его телу – один из отверстия на месте, где раньше был левый сосок, другой из разреза длиной в шесть дюймов, спускавшегося через весь живот, словно дьявольский язык, красный и блестящий в свете люминесцентных ламп.
Джокер был без сознания и тяжело дышал носом, как спящая собака. Обильная густая слюна свисала с его губ. Вид у него был ужасный, но большинство ран носило поверхностный характер, Хеннесси это знала. Болезненные, невыносимо болезненные раны, но не смертельные. Ближайшие несколько часов она будет подводить его к границе смерти, с изысканным мастерством сужая разрыв между бытием и небытием и наслаждаясь каждым моментом этого путешествия. Во время пыток люди умирают вовсе не от боли и не от шока, а от большой потери крови. В человеческом теле ее содержится примерно пять литров, и Хеннесси по опыту знала, что человек может потерять почти половину этого количества, прежде чем тело начнет умирать. Искусство состояло в том, чтобы как можно дольше продлить мучения, позволяя телу восстановить утраченную кровь, а ранам подсохнуть, чтобы они перестали кровоточить. В таком режиме процедура могла длиться почти бесконечно. Это очень похоже на секс, думала Мэри, секс, постепенно приближающий мужчину к оргазму и останавливающий его у самой предельной точки, чтобы дать возможность поостыть, пока он не будет готов начать все сначала. Мэри виртуозно умела доводить сладострастное наслаждение до почти невыносимого накала, то же самое делала она и с физическим страданием. Когда этот десантник достаточно помучается, она толкнет его через край, за которым вечность, и будет наблюдать его последний обморок.
Он и так рассказал ей уже гораздо больше того, что ей надо было узнать. Работал в одиночку, завербованный своими бывшими хозяевами, так как они знали, что у него есть на нее зуб и что при таком состоянии здоровья никто бы не поверил, будто он работает на САС. Прикрытие было отличное.
Самолет этот Креймер видел, но понятия не имел о том, какую роль эта машина или Патрик Фаррелл играют в ее плане. Бывший десантник не знал ни о Карлосе, ни о снайперах и не имел никаких сведений о том, что было в Аризоне. Она доводила его до такой степени боли, что теперь была уверена: он не солгал и ничего не утаил. В агонии всегда говорят только правду.
Мэри взяла садовые ножницы со следами высохшей крови на лезвиях. Подбородок Джокера висел на груди, колыхавшейся от хриплого дыхания. Хеннесси встала сзади и посмотрела на его связанные руки. Ладони крепко сжаты в кулаки, запястья – сплошная кровавая рана, а пальцы белые, словно из них вытекла вся кровь.
Этот десантник довольно высок, чуть меньше шести футов, и теперь, когда руки его задраны вверх, до пальцев не достать. Мэри похлопала ножницами по своей ладони, а ее нижняя губа недовольно выпятилась вперед, как у капризной маленькой девочки. Через несколько секунд она встала на колени перед своей жертвой, словно монахиня, молящаяся перед распятием в человеческий рост. Посмотрела вверх, мужчина все еще был без сознания, а его глубоко запавшие глаза зияли как черные дыры на лице пепельного цвета. Медленно, почти чувственно, Мэри развязала шнурки его кроссовок и сняла их вместе с носками с ног. Джокер захрипел и закашлялся, тогда Хеннесси села на корточки, наблюдая за ним. От приступа кашля открылись раны на груди, и потекла свежая кровь. Снимая с Джокера джинсы и трусы, Хеннесси не сводила глаз с его лица. Откинула одежду в дальний угол, затем вновь опустилась на колени и обхватила ножницами мизинец левой ноги. Надавила на рукоятки и почувствовала, как лезвия пронзили кожу. Далее они встретили сопротивление, упершись в кость, но никакой реакции от человека не последовало. Хеннесси перестала давить и убрала ножницы, глядя на кровь, сочащуюся из двух глубоких надрезов. Ей хотелось, чтобы он был в сознании и мог ощутить весь ужас от того, что она собиралась сделать. Она встала и отвесила ему пару пощечин, эхом отозвавшихся в подвале, как пистолетные выстрелы. Веки задергались, и она увидела, как его глаза фокусируются на ее лице. Тогда Хеннесси схватила его за волосы и оттянула голову назад.
– Просыпайся, – прошипела она. – Скоро все кончится.
Джокер зафыркал, как будто пробовал засмеяться. Хеннесси отошла. Она облокотилась на верстак и изучающе оглядела истерзанного пыткой мужчину. Джокер приподнял голову и исподлобья глянул на нее.
– Чего теперь тебе от меня нужно? – спросил он запинающимся голосом.
Хеннесси улыбнулась и покачала головой.
– Ты рассказал мне все, что я хотела, Креймер. Ты ничего не знаешь. Ничего такого, что могло бы мне помешать в моем деле.
Джокер глотнул.
– Значит, сейчас ты прикончишь меня? Так что ж ты, сука, медлишь?
Хеннесси откинула голову и расхохоталась, словно кто-то рассказал ей за коктейлем хороший анекдот.
– О, нет, Креймер, с этим мы не будем торопиться. Сначала я хочу, чтобы ты мне еще кое-что рассказал. Вы с Ньюмарчем участвовали в истребительной операции по приказу правительства, не так ли?
Джокер облизнул губы.
– Воды, – произнес он.
Хеннесси видела, что говорит он с большим трудом, поскольку глотка его абсолютно пересохла, а ей хотелось, чтобы он говорил, поэтому она налила стакан воды из ведра. Когда Хеннесси начала приближаться к Джокеру, заметила, как напряглась его левая нога, словно готовясь нанести ей удар. Остановившись, она погрозила ему пальцем.
Джокер сморщился. Соблюдая дистанцию, Хеннесси обошла вокруг него и, поднеся стакан к его губам, все еще продолжала краем глаза наблюдать за ногами. Прежде чем отнять стакан, она позволила выпить его целиком.
– После крушения авиалайнера британское правительство начало карательную операцию, Креймер, и ты в ней участвовал, – сказала она, опуская стакан обратно в ведро. – Ньюмарч рассказал мне о своем участии в этой операции, но у меня не было случая расспросить тебя. Кого ты убил, Креймер? – Джокер молчал. – Ньюмарч назвал мне всех, кого убил, но ты и сам это знаешь, ты ведь был там, не так ли? Он расправился с тремя членами Верховного командования, помнишь? В этой операции был убит мой муж, Креймер. Трое человек в масках окружили его машину, когда однажды вечером он подъехал к дому. Первым они застрелили шофера, а затем всадили в тело мужа двенадцать пуль. Две – в голову с близкого расстояния. Я слышала выстрелы и, даже не открыв дверь, знала, что произошло. Я держала его на руках, мертвого. Там было очень много крови, Креймер. Очень много.
Ее щеки раскраснелись, и она приложила к лицу ладонь, словно меряя температуру.
– «Скорой помощи» потребовалось полчаса, чтобы добраться к нам, как будто они знали, что он умер и торопиться не было смысла. Полиция тоже ничего не хотела знать. Королевская тайная полиция даже не прислала следственную группу, чтобы осмотреть место преступления. Они только увезли машину и взяли мое заявление. Дело было закрыто. Как будто оно их не касалось. Итак, Креймер, ты был среди тех людей в масках?
– Я не убивал твоего мужа, – произнес Джокер почти шепотом. – И Шона Моррисона тоже не убивал.
При упоминании имени Моррисона Хеннесси резко вздернула голову. Глаза ее сузились.
– Откуда ты?..
– Я читал твое досье, – сказал он прежде, чем она успела договорить.
– Ты знаешь, как его убили? – тихо спросила она.
Джокер качнул головой.
– Он умер здесь, в Штатах. В Нью-Йорке. Шона нашли в ванной с перерезанным горлом. В его руках была бритва, и повсюду – кровь. Департамент полиции Нью-Йорка сообщил, что это самоубийство.
Хеннесси подняла брови.
– Шон всегда пользовался электробритвой. Я никогда не видела, чтобы он брился обычной бритвой. Никогда. Они убили моего мужа. И они убили человека, которого я любила. Это сделали ты и твои закадычные друзья, Креймер. – Она подошла ближе, но продолжала держаться на расстоянии от его ног. – Ты хочешь кое-что узнать, Креймер? Лайам и Шон не имели ничего общего со взрывом авиалайнера. Они пытались остановить террористические акты на родине и делали все возможное, чтобы заставить ИРА пойти на переговоры с британским правительством. Не было никакой нужды убивать их, абсолютно никакой. – Глаза ее горели ненавистью, а опущенные вдоль тела руки сжались в кулаки. – Вы, ублюдки, убили их, и теперь я до самой смерти буду мстить вам. Тебе и всем тебе подобным. – Она схватила ножницы и потрясла ими перед носом Джокера. – Я заставлю тебя истекать кровью, как истекали они, пока ни капли в тебе не останется.
