Владимир Колычев - Брат 2. Америка, бойся русских
— Думал, самый умный? — ядовито улыбнулась Янка.
Она вышла из-за спины мордоворота. Встала посреди обширного холла.
— Нашел кому довериться. — Она с презрением посмотрела на Боба.
Того аж передернуло от ее взгляда.
— Это ж продажная шкура…
— Я бы попросил! — возмутился Вильяме.
— Заткнись, мусор!..
Странные у них отношения. Один сдает, другая его за это презирает… Да нет, не только презирает…
Никита видел, как к Бобу подступил один мордоворот. Приставил к его затылку пистолет, надавил. У бедняги копа ноги подогнулись, на колени опустился.
— За что? — жалко пробормотал он.
— Было бы за что — убила, — рассмеялась Янка. Весело ей. Как бы плакать не пришлось.
— Ладно, расслабься…
Боб поднялся с колен. Белый как полотно опустился в кресло. Но не в глубину сел, а на краешек. Никита видел, как дрожат его губы.
— Терпеть не могу стукачей, — сказала Янка. — Но люблю пользоваться их услугами…
Она злорадно посмотрела на Никиту.
— А ты не промах, варит голова. Понял, где собака зарыта…
— Собака — это ты? — съязвил Никита.
— В смысле сука? — ничуть не смутилась она. — Нет, — покачала головой. — Это жизнь такая сучья. Вся жизнь в делах, вся жизнь в заботах…
— Вся жизнь в крови…
— Ну не без этого… Хочешь, тебя сейчас замочу? — Взгляд у нее жесткий, могильная бездна в нем.
Не хотел бы Никита попасть к этой суке на закуску… Стоп! Да он как раз и попал ей в зубы…
— Не замочишь, — невозмутимо покачал головой Никита.
Жутковато ему — не без этого. Вдруг эта гадюка и в самом деле грохнет его… Но не покажет он свой страх. Не доставит ей удовольствия…
— Почему ты так думаешь?
— Клим со мной поговорить хочет… Янка удивленно повела бровью.
— Откуда знаешь?..
— Догадываюсь…
— Ах, ну да. Ты же у нас головастый… И стреляешь неплохо. Где научился?..
— В тире из «воздушек»… Хочешь, научу?
— Шутник… Только шутки у тебя грубые…
— У тебя тоже… Зачем Клим меня под копов подставил?..
— Ты же преступник, — усмехнулась Янка. — Ты девочку Таню в Тепломорске замочил…
— Ты же знаешь, что это не так…
— Ха-ха! Кто тебе поверит… Братву тепломорскую побил, зачем?
— Клим сам собирался это сделать…
— А подставил тебя. Он мастер по подставам…
— Я в этом убедился…
— А потом ты полицейского убил. Здесь, в Америке. В Нью-Йорке, в кварталах Брайтон-Бич…
— Что-то не припомню…
— Сейчас вспомнишь. — На губах Янки заиграла демоническая улыбка.
Она многозначительно посмотрела на одного мордоворота. Тот резко вскинул руку с пистолетом. И выстрелил в Боба. Тот и понять ничего не успел, как был уже мертв. Толстенный глушитель на «стволе» надежно заглушил звук.
— Ну ты и сука! — стиснул зубы Никита.
— И, между прочим, тоже мастер по подставам… Не веришь?
— Тварь ты!..
— Может быть, — пожала плечами Яна. — Но только, прошу тебя, не говори об этом в полицейском участке…
Никита уже знал, что сейчас произойдет. Ему в руку сунут паленый «ствол», оставят на рукояти отпечатки пальцев. Пистолет оставят в квартире. А его самого сдадут копам. И прощай свобода! Здравствуй электрический стул или шприц со смертельной инъекцией. Штатам плевать на Европейское сообщество, смертная казнь у них в ходу, и отменять ее никто не собирается…
Он не ошибся. Мордоворот тщательно протер пистолет. Затем подошел к Никите, взял его руку. Вложил в нее «ствол».
Никита не мог в это поверить. Этот парень вовсе не казался ему дебилом. И Янка тоже чертовски умная бестия. Но ведут себя так по-глупому… Или у них с серым веществом проблемы. Или они чересчур уверены в себе. Этот дятел даже на предохранитель пистолет не поставил. И Янка ему не подсказала…
Зато у самого Никиты с соображалкой никаких проблем. И резкость движений у него отменная.
Со стремительностью кобры он резко ушел в сторону. Сорвал свое тело со «ствола», который давил его спину под правой лопаткой. Мордоворот за его спиной замешкался. Поздно вкакался… Он выстрелил, но пуля даже не задела Никиту. Зато разворотила брюхо второму мордовороту.
И Никита тоже нажал на спусковой крючок. Пуля вошла точно в лоб крепышу с «узи» на плече. Повезло мужику — умер мгновенно.
Еще пара выстрелов, и вокруг Никиты ни единой живой души. Только одна Янка. Белая как саван покойника. Глаза по пять копеек. Тщетно пытается скрыть испуг и замешательство. Остолбенело смотрит на Никиту. Никак не думала, что все так обернется. Неуютно ей под стволом пистолета, который уставился на нее.
— Ты не мастер, — с усмешкой покачал головой Никита. И двинулся к ней. — Ты подмастерье… Не можешь, не берись…
Не вышел у нее номер с подставой. Не на того нарвалась.
— Извиняй!..
Никита не хотел этого делать. Но пришлось. Молниеносный удар ребром ладони в шею, и Янка без чувств опускается на пол. Никита оставил ее без присмотра и быстро обследовал квартиру. Никого. Только Янка в отрубе и мертвые тела в холле. Первые трупы, которые он оставляет после себя в Америке. Наивно было бы думать, что дело обойдется без мокрухи. Это не войнушка в песочнице, это настоящая война — не на жизнь, а на смерть.
Как Янка с ним, так и он с ней. Никита вытер пистолет, сунул его Янке в руку. Выстрелил в потолок — чтобы следы пороховых газов на руке и одежде остались. Отбросил пистолет в сторону. Поднял с полу свою «беретту». И только после этого привел Янку в чувство.
Она пришла в себя, глянула на Никиту — сразу все вспомнила. Из утробы вырвался сдавленный стон. Как на какой-то кошмар на него смотрит. Как будто ждет, когда он исчезнет.
— Я в гости хочу, — сказал Никита. — С Климом хочу встретиться. Поехали к нему?..
— А не боишься? — зло скривилась Янка.
— А чего бояться? Я ему привет от Альбины везу. Он радоваться должен… Он же любит ее. Или нет?
— Вот у него и спросишь… Поехали! — решительно поднялась она. — Прямо сейчас и поехали…
Не понравилась Никите эта спешность. Ой, как не понравилась. Он понял, какие мысли закружились у нее в голове. Арифметика проста. Она приводит Никиту к Климу. А у того крутые ребята под боком. Возможно, они найдут общий язык с Никитой. Пулю в лоб, и весь разговор. Получается, Никита сам лезет в мышеловку.
— Поедем, обязательно поедем… Только сначала я в полицию позвоню. Скажу, что в этой квартире произошло убийство. Пусть начинают расследование…
— Зачем тебе это? — Янка недовольно сдвинула брови.
— На орудии убийства твои пальчики… Думаю, за убийство полицейского сажают на электрический стул. Только кофе не подают…
Янка задергалась. Гримаса ненависти исказила ее лицо.
— А ты думала, что только твой Клим мастер по подставам. Я тоже кое-что могу…
— Падла!..
— Не смешно…
— Чего ты хочешь?
— Твоего повиновения, раз. С Климом поговорить, два… Надеюсь, с Давидом внизу ничего не случилось?
— Нет, внизу моих людей нет…
— Вот и отлично… Значит, делаем так. Мы с тобой едем к Климу. Давид звонит в полицию. Сообщает копам об инциденте. Если со мной после встречи с Климом будет все в порядке, он или я даем показания. Так, мол, и так, кто-то из нас находился в этой квартире вместе с тобой. И то, что случилось, — всего лишь необходимая мера защиты. Мы с тобой спали в мягкой постельке. И тут ворвались грабители в лице полицейского Боба с компанией. Ты всего лишь защищала свою жизнь…
— Знаешь ты кто?.. Гад ты!..
— Гад и гадюка — неплохая пара, ты не находишь?.. Короче, мы едем к Климу или нет?..
— Козел!..
Она уже явно не хотела везти его к Климу. И, возможно, даже прокручивала в голове вариант, как сделать, чтобы Никита не пострадал. А может, она задумывала какую-то пакость против него? Скорее всего, так… Не доверял Никита этой змее…
Они вышли из дому. Никита держал ее под руку. «Ствол» спрятан — ни к чему светить его на людях. Янка — коза брыкучая, может так лягнуть, что мало не покажется. Но Никита настороже. Готов к любой неожиданности.
— Все в порядке? — спросил его Давид. И зло посмотрел на Янку.
— В порядке, — усмехнулся Никита. — Если не считать четырех трупов…
— Не понял, — вылупился на него Давид.
— В машине поймешь…
Никита показал взглядом на фиолетовый «Порше». На этой машине они и поедут к Климу. Не самый удачный вариант, но куда лучше, чем ехать на такси.
Но до «Порше» они добраться не смогли. Даже через дорогу не успели перейти. Откуда-то вдруг появился старый потрепанный «Форд». Резко сбавил ход. Никита успел заметить человека в маске, с автоматом в руках. И еще он успел оттолкнуть Давида. Сам рухнул на землю. На лету выхватил пистолет.
