Отверженный 追放者 Часть IV - Александр Орлов
— Начнем с простого, как тебя зовут? — задал я вопрос, не отрываясь от рутины.
— Удзаттэ! — выругался он.
— Я так и думал.
Я поднялся и заклеил ему рот, чтобы не отвлекал от дела.
— Я тебе кое-что расскажу, — произнес я, продолжая приготовления, — а ты послушай. Специальных агентов во многих странах учат поведению в плену, а именно под пытками. На западе практикуют различные методы противостояния боли, с замерами кортизола. В России разведчиков учат блокировать боль, преодолевать инстинкт самосохранения. У них там комплекс психофизических приемов разработан. А вот у нас, в Азии, принято не терпеть, но принимать мучения при помощи медитативных практик. Но знаешь что? Самый крутой и подготовленный агент, в руках умелого мастера, продержится максимум 16 часов. Это рекорд, большинство ломаются раньше. А тебя этому не учили, ты просто громила с улицы. Часов за 6 я могу заставить тебя поверить, что ты кошкодевочка в мини-юбке, и вести себя ты будешь соответственно.
Я осмотрел свой арсенал и потер руки.
— Начнем, пожалуй. Как говорится, — никто не спотыкается, лежа в постели. Так мой сенсей часто повторял…
Я начал с базовой подготовки пленного. Я продолжал рассказывать, что делаю, это было частью психологического давления. Итак, — работа плоскогубцами.
— Сейчас я оторву тебе ноготь, — предупредил я. — Знаю, что это не очень пугает. Но это нужно, чтобы сфокусировать боль на пальце, когда буду вырывать зуб. Видишь ли, если заняться только зубами, то ты быстро потеряешь сознание, а я этого не хочу.
Я зафиксировал дрожащую ладонь, зажал ноготь щипцами и дернул. Нет, не пошло. Ещё разок… Пленный замычал и задергал головой. Уже близко… И одно усилие! Вот! Я медленно стянул ноготь с указательного пальца, он слезал мягко, как носок. Я продемонстрировал рычащему якудза свой трофей и отлепил изоленту с его рта.
— Ублюдок, бу-курро…
Я ловко засунул инструмент в кричащий рот, ухватил за передний резец и начал водить пассатижи в разные стороны, будто гвоздь вытаскивал. Пришлось попотеть, зуб крепко сидел, раздавался характерный хруст, якудза орал от боли и мешал работать, но я не сдавался. Его боль доставляла мне удовольствие, объяснить которое я не способен.
— Аааааарх!!!
Я разжал клешни и достал пальцами длинный, окровавленный зуб, повертел и забросил в угол.
— Шука… — плевался розовыми слюнями бандит.
Дело пошло быстрее, как обычно, — стоит подковырнуть прыщ, как гной сам полезет.
Я размял шею и присел. Ноготь-зуб-ноготь-зуб…
* * *
Один раз он все-таки закатил глаза, но нашатырь был у меня под рукой и я не позволил ублюдку провалиться в блаженное забвение. Мне было важно, чтобы он не пропустил ни секунды мучений, чтобы испытал каждый приступ, каждый сигнал нерва.
Он сидел, опустив голову, его грудь блестела от кровавых слюней, с пальцев стекал густой сок. Я снял ноготь со среднего пальца на левой руке, с отвращением отбросил его и привычно встал, чтобы приступить к зубам, которые хорошенько поредели.
— Стой… — взмолился он. — Стой, пожалуйста, хватит…
Зубов ему ещё хватало, чтобы он мог понятно изъясняться. Пожалуй, стоит оставить как есть.
— Как тебя зовут? — повторил я вопрос.
— Эзуми. Эзуми Кагава, — ответил он тяжело дыша.
— Рано ты сдался, Эзуми. Ещё и часа не прошло, — заявил я, вытирая плоскогубцы ветошью.
— А теб… А тебя как зовут?
— Они называют меня Маленький Они`, — произнес я. — Слышал?
— Красный Они`. Я слышал… Рио Икари, сумасшедший демон Кабуки. Чего ты хочешь?
— Я уже сказал чего хочу.
— Но… ты не спрашиваешь.
— Вопросы не важны.
— Не понимаю…
— Ты поймешь.
— Нет, нет, нет, остановись, пока не поздно! Я… я не с ними… Я не такой, я из клана, из борёкудан!
— Угу, — кивал я, выбирая следующий инструмент. — Ненадолго.
Аоки протянул мне предмет и кивнул, словно старому другу.
Я продемонстрировал пленнику щетку по металлу с щетиной из проволоки. Моя улыбка говорила все за меня.
— Любишь массаж, Эзуми?
Я разрезал его модную рубашку на спине, обнажая иредзуми. Змея, облегающая череп от шеи до поясницы. Красивая картинка. Сейчас станет ещё красивее.
Он жутко закричал, когда я принялся его «мылить». После двух-трех движений кожа сползала полосами, татуировка омывалась тонкими струйками крови.
— Остановись! — в истерике просил он.
— Расскажи мне.
— Что? Я скажу что угодно!
Я остановил руку, давая ему отдышаться.
— Я хочу знать, что произошло в квартире. В подробностях.
— Прошу тебя…
Щетка коснулась обнаженного мяса.
— Хорошо, хорошо, я расскажу! — всхлипнул он.
— Все равно нужно передохнуть.
Я обошел его, подошел к электрическому чайнику на тумбе, включил его и сел напротив пленника. Прикурил и вставил ему сигарету в губы. После чего прикурил и себе, с удовольствием затягиваясь дымом.
— Эти… ублюдки… — начал говорить он.
— Группа «оку»?
— Хай. Этих уродов нельзя отправлять на дело без присмотра. Они неадекватные, могут запороть дело или вообще напасть на случайного человека. Поэтому Като-сан иногда нанимает нас, для контроля этих животных.
— К этому мы ещё вернемся. Расскажи о том, что произошло.
Он вздохнул, стараясь подобрать слова. Говорил он коротко, бросал фразы, вздыхал и выстреливал опять.
— Поставили задачу, — наказать одну телку. Жестко… Изнасиловать, избить, убить. Я должен был только присмотреть за «оку», вот и все. Из «оку» был Свин и Мать… Не знаю их имен, они так представились. Все пошло через задницу с самого начала… Сперва возник этот паренек со значком клана, который ранил Мать. Я тогда ещё понял, что дело дрянь, что нас под удар поставили.
— Не отвлекайся.
— Да… В общем, Мать погиб ещё у двери в квартиру. Шлюшка та отбивалась как могла, махала ножом, будто сумасшедшая. Она его и добила. Мы со Свином оттеснили её в квартиру, он свалил её на пол, а я принялся бить ногами.
Я кивнул с каменным лицом.
— Что ты хочешь услышать⁈ Не понимаю!
— Подробности. Вы свалили шлюшку, ты потоптал её. Что дальше?
— Ну да. Она все вырывалась, но Свин вырвал у неё нож, а потом взял за голову и давай стучать об пол. Она даже окосела немного, поплыла. Я отошел, чтобы не мешать. Но даже
