Михаил Рогожин - Богатых убивают чаще
— Это точно. Только не поддерживал, а откармливал. Давал возможность работать с бюджетными деньгами. Вводил в список уполномоченных… ну и так далее. Короче, делал все, чтобы «Крон — банк» процветал, надеясь в один прекрасный день сесть в освободившееся кресло. И не спорь. Стратегически было задумано правильно. И Артема убрали грамотно. А дальше идти — испугался. Вот тут — то коршуны и слетелись.
Перебивать генерала Олег Данилович уже не решался. Молчание являлось последним спасательным кругом для него.
— Пока ты прятал голову в песок, активизировался Покатов. Старуха во главе банка поставила своего человека. Ничего бы ты не выиграл в данной ситуации… Называется — другому подстелил соломку. Не веришь? Вот схемы, сделанные господином Волоховым за несколько дней до смерти. Он вычислил тебя и, если бы его не убрали, передал бы компромат либо Крюгеру, либо Сарояну. Ни один из них тебя бы не пожалел.
Вольных разложил перед Суховеем листы ватмана, на которых Банщик стрелками обозначил убийцу. Олег Данилович с трудом сдержал себя, чтобы не взглянуть на схемы.
— Чего вы добиваетесь? — сухо спросил он.
— Вот! Первый вопрос по существу! — оживился Вольных. — Хочу сделать тебя президентом консорциума — «Крон — банк» — «Сибирсо».
— Меня?
— А что? Банк системообразующий. Выживет в любых катаклизмах.
— Да, но… — ошарашенный Суховей не знал, как реагировать.
— Какие там «но»? Покатову его не заполучить! У меня на столе лежит компромат, подтверждающий, что и Покатов, и Сароян лоббировали интересы «Европейского альянса». Когда — то эти материалы господин Давыдов передал Волохову. Но тот не успел ими воспользоваться. Так что они тебе не соперники. Старуха умерла от инфаркта. Царство ей небесное. Бывшая жена Давыдова Кира Юрьевна стала единственной наследницей.
— А Петелин?
— Петелин влюблен в Киру. Он будет делать так, как скажет она. А Кира теперь полностью попала под влияние Ядвиги Ясной, потому что та доказала ей свою связь с астральным миром. С Ядвигой работает наш агент Альберт Баринов, по кличке Барин. Так что ситуация полностью под контролем.
— Но ведь Петелин связан с Сарояном?
— Того Петелина больше не существует. — Как?
— Так. Он был подставной фигурой для разоблачения полковника Смеяна, который, объединившись с уголовным авторитетом Цунами, убил Артема Давыдова в надежде поставить во главе банка своего человека. Час назад мне доложили, что все они погибли. Смеян зарезал подставного Петелина, Цунами убил Смеяна. А сам уголовник оказал сопротивление омоновцам. Его пришлось уничтожить. Такая вот печальная история… Кошмар какой — то. Уголовщина, — тяжело вздохнул Вольных. — Кстати, в операции принимал участие полковник Симонов. Уволили человека, а он стал начальником службы безопасности банка и распутал всю цепочку. Его стараниями убийца Артема Давыдова изобличен и наказан. Завтра об этом факте раструбят все газеты. Что до наших дел, то остается получить твое согласие на беспрекословное подчинение в новой должности моим указаниям.
— Ловко… Значит, Давыдова убили по приказу Смеяна? — вытирая испарину со лба, дрогнувшим голосом произнес Суховей.
— Ну, не по твоему же! — рассмеялся колючим мелким смехом Вольных. — Правда, если вдруг решишь меня предать, то результаты расследования придется пересмотреть. Уж, не обессудь… Работу консорциума буду контролировать лично и не позволю никакой самодеятельности. Хватит разборок. И Фрунтовой передай, чтоб перестала интриговать. Клим Молодече будет за ней присматривать.
— Понял. А почему все — таки я?
— Потому что это место должен был занять Суров. Но старуха спутала карты. Не успели предотвратить… а Алексей был мне другом. Видишь, и у нас бывают проколы. Всему виной самодеятельность! Решил подставной Петелин перед старухой выслужиться. Но что взять с мертвых… Вопросы есть?
— Я должен что — нибудь подписать?
— Зачем? Меня учили доверять людям. Езжай домой, перевари информацию. Завтра приступим к выработке стратегии нового консорциума. И плюнь на Покатова. Он у меня вот где, — постучал генерал почти детским кулаком по столу.
Суховей встал и оказался на две головы выше Вольных.
— Хочу сказать, Валентин Георгиевич, — начал он без привычного гонора, — я всегда верил, что найдутся люди, способные помочь в трудную минуту, и… — Иди, иди, — спровадил его Вольных, не любивший смотреть на собеседника снизу вверх.
Глава 42
Евгений сидел на кухне и пил кофе из синей чашки. Яркий солнечный луч, пробивавшийся сквозь живую зелень цветов, украшавших окно, путешествовал по коллекции фаянсовых разделочных плиток с изображением ветряных мельниц. Перескакивал на высокие прозрачные банки с крупами, отражался от пузатых цептеровских кастрюль. Третье утро он встречал в уютной квартирке Киры на «Белорусской». Мальчик вопросительно сидел у его ног. Из комнаты был слышен голос Киры, разговаривавшей по телефону. Ощущение полного счастья не покидало Евгения. Свершилось то, о чем он даже мечтать не смел. Разве могла в его воспаленном сознании возникнуть такая умиротворенная картина, как эта: «Утро. Ароматный кофе. Весенний луч солнца. Собака у ног. И голос любимой женщины за стеной»?… Да никогда!
Смерть Ариадны Васильевны странным образом сблизила их. Ни Евгений, ни тем более Кира не питали к старухе добрых чувств. Но когда на их глазах умер мучительно близкий человек, они оба почувствовали себя невольными убийцами. Кира не смогла сдержать слез. Управляя машиной, то и дело бросала руль и принималась осторожно промокать глаза бумажными салфетками. Евгений молчал. Произносить привычные слова утешения было глупо. При всем человеколюбии Киры смерть Ариадны Васильевны не являлась для нее большой трагедией. Просто возникла естественная реакция на сам факт человеческой кончины.
— Вот и конец всем конфликтам, — словно под — водя черту под противостоянием с бывшей свекровью, печально заметила Кира.
— И к лучшему, — в тон ей ответил Евгений.
— Видит бог, я не желала ее смерти. Хотя обвинять будут именно меня.
— Зато она мечтала расправиться с тобой.
— Кто — то из нас должен был умереть, — вполне здраво рассудила Кира и перестала лить слезы.
Тем самым разговор о старухе был исчерпан. Наступило затяжное неловкое молчание. Первым не выдержал Евгений.
— Мы куда едем?
— Ко мне… — решительно ответила Кира и тут же заторопилась с объяснением. — После случившегося я не смогу быть одна.
— А это удобно? — все еще не веря в чудо, продолжал спрашивать он.
— Без цветов неудобно. Мне давно никто не дарил цветы, — она резко притормозила напротив цветочного базара у метро «Белорусская».
В эту минуту Евгений почувствовал себя отвратительно. Ведь у него в кармане не было ни копейки. Но Кира тут же достала кошелек и протянула ему.
— Денег на меня тратили часто и много. А цветы дарили редко. Возьми в долг. Отдашь из банковской зарплаты.
Евгений выскочил из машины и, как был в одном смокинге, пересек дорогу и, не выбирая, купил целую охапку огромных белых хризантем. С ними он ввалился в теплый, пропитанный французскими духами велюровый салон «БМВ».
— Боже, — вздохнула Кира и впервые как — то случайно поцеловала его. От неожиданности Евгений напрягся, как оловянный солдатик.
— Может, еще что — нибудь купить?
— У меня всегда холодильник забит всякой всячиной. А выпивки на год хватит! — с гордостью заявила Кира.
От волнения Евгений не мог продолжать разговор. Его трясло. Нечеловеческие попытки взять себя в руки не давали результата. Очень быстро это состояние передалось Кире. Едва войдя в дом, она сбросила прямо на пол песцовый жакет, повернулась к Евгению лицом и, пристально глядя на него своими огромными иконописными глазами, призналась:
— Я не смогу вот так просто… у меня практически не было любовников… Я всегда была замужней женщиной… Я не умею… — и уткнулась воспаленным лицом в его плечо.
Евгений и сам едва держался на ногах. Он был совершенно не готов к такому резкому повороту в их отношениях. Сколько раз в мечтах он подхватывал ее на руки и бросал на постель! Но в эту минуту и сознание, и тело оказались парализованными.
— Я люблю вас… — затаив дыхание, произнес он.
— Повтори…
— Я люблю вас…
— И женишься на мне?
— Разве это возможно? — остолбенел он.
— Я по — другому не умею, — искренне призналась она.
* * *Кира оказалась идеалом его столь долго подавляемых желаний. До сих пор он ощущал ее невесомое тело. В мозгу как на кинопленке навсегда запечатлелись нервные изгибы ее тонкой графической фигуры. А полные упругие груди нерожавшей женщины при малейшем воспоминании вызывали прилив неистовой страсти…
* * *Он продолжал пить кофе, а за стеной слышался голос Киры, повторявший почти один и тот же текст уже десятой по счету подруге:
