Михаил Нестеров - Черный беркут
Олег мысленно торопил пилота «Ка-136»: «Давай, браток, быстрее».
И обращался к своим: «Держитесь, мы уже рядом».
Однако вертолеты летели на малой скорости, что-то около шестидесяти километров в час, а «свои» никак не могли его услышать.
Олег представил себе встречу с командиром, с Николаем Кавлисом, с Лехой Ремезом. Вот кого он давно не видел и обнимет, наверное, не слабее, чем Орешина.
Ремез родился на Алтае, в маленьком городке Усть-Кокса Иня. Оттуда ушел в армию. Однажды Аносов спросил его, что означает название этого города. Алексей с мечтательной улыбкой посмотрел вдаль и переспросил:
– Что означает?.. Это надо видеть, Олег. Попробовать вкус воды Катуни, прыгнуть в моторку, завести двигатель и долго мчать по свинцовой воде. Слева горы. Справа горы. Пристанешь к берегу, заглушишь мотор – и тишина, уши режет. А зимой!.. Нацепишь лыжи и на зимовье! Нары, лавка, стол, печурка, и больше ничего не надо. Сваришь картошечки, да на морозе с лучком! А за избушкой солнце, яркое, глаза слепит. В снегу куропатки. Лапки толстые, как унты, белые. Посмотрят-посмотрят на тебя и взмоют над сугробом. Потом чайку горячего снова на морозе; и жалеешь, что день так быстро закончился. Вот что такое Усть-Кокса Иня, Олег.
Мечтательный парень Ремез. Когда на оперативке был назван состав отряда Кавлиса, Аносов чуть не задохнулся от нахлынувших на него чувств: Пичуга! Снова с нами.
По губам Олега пробежала улыбка.
Его размышления прервал голос пилота «Ка-136», прозвучавший по интеркому:
– Я «Ястреб-1». Вижу на тропе группу вооруженных людей. Приблизительно человек тридцать. Направление на запад.
75
Выстрелов для «РПГ» осталось только три. От бесполезных гранатометов избавились, оставили только один. Он висел за спиной Михайлина; сам Слава волочил правую ногу, оставляя на песке кровавые следы. Орешин передвигался самостоятельно: медленно, подсознательно ища опору руками и шатаясь.
Теперь отряд прикрывал Ремез, позади него – Михайлин. Отступали медленно, бандиты обходили их справа под прикрытием скал. Через несколько минут они выйдут им навстречу.
– Ну где ты, Зенон? – Ремез скрежетал зубами, посылая короткие очереди в неясные тени, обложившие отряд с двух сторон. – Давай, Мишель! Прохавай ситуацию!
Злоба переполняла Алексея, слезы бессилия катились по щекам, смывая с лица глину. Чувствовал, что не сумеет выполнить свою миссию – разобраться с Безари. Если Зенин с Ловчаком не подоспеют вовремя, они вообще не выберутся отсюда, из этих проклятых гор.
– Где ты, Зенон?..
Короткая очередь.
Теперь залечь и послушать свист пуль над головой.
– Капризный Зенон...
Еще очередь.
И снова мордой в песок.
– Немыслимый Зенон... Явись передо мной...
Ремез рванул с «разгрузки» гранату и бросил ее в наступавших. Укрылся за камнем.
Грохнул взрыв. Боец подождал несколько секунд и, привстав на колено, скосил поднявшихся трех боевиков.
– Это вам за Саньку, паскуды!
Алексей снова припал к земле, оборачиваясь назад. Вот-вот оттуда появятся боевики и отрежут им путь к отступлению. Николо уже готов их встретить. И Гриша рядом. В тонких руках Орешина автомат.
– Молодца, командир!
Ремез швырнул еще одну гранату.
Пауза.
Еще одну, последнюю. Снова короткий интервал – и очередь из автомата.
Двое берберийцев ткнулись головами в песок.
* * *Прожектора вертолетов высветили внизу на тропе вереницу вооруженных людей. Сколько ни всматривался Аносов, видел только бородатых таджиков. Они пребывали в некоторой растерянности, нерешительности, однако стволы их автоматов были направлены на вертолеты.
– Передай им, – попросил Олег пилота, – чтобы они не делали глупостей. Я вижу, у них есть подствольные гранатометы.
Летчик с готовностью откликнулся на просьбу лейтенанта. Усиленный мощным динамиком, его голос грозно прозвучал в горах:
– Если хоть одна падла выстрелит в вертолет, вниз полетит ракета класса «воздух – поверхность».
Для убедительности пилот развернул машину, освещая пилоны «Ка-136», на которых крепились ракеты. «Ястреб-1» качнулся в воздухе, словно действительно намеревался сбросить ракету.
«Хеликс» принял прежнее положение.
– Я «Ястреб-1», – раздался в эфире голос летчика. – Прочистить им уши, лейтенант? Боюсь, они плохо слышат нас.
– Давай, – ответил Аносов. – И быстро уходим. Времени нет.
Пилот взялся за гашетку скорострельной пушки, снаряды калибра 30 миллиметров вздыбили красноватую породу пониже горной тропы. Боевики Юсупа мешками повалились на землю.
Вертолеты едва набрали скорость, как на связь с Аносовым вышел капитан Яруллин.
– Олег, подо мной вооруженная группа таджиков. Направление на запад. Наших среди них нет. Что нам делать?
– В бой не вступай.
– Понял.
– Пугни их для острастки.
– Ясно.
– Равиль, я тебя ждать не буду. На выходе с тропы пойду прямиком на Умуджкант. А ты догоняй. Не нравятся мне эти маневры таджиков.
– Понял, Олег.
Еще десять минут полета, и «Хеликс» наконец-то окончил свое продвижение вдоль ущелья. За это время Аносов чего только не передумал. Бойцы молчали, сосредоточенно глядя перед собой.
– Вижу машины, – сообщил пилот. – Четыре «КамАЗа». В пятнадцати метрах от автодороги. Держитесь, ребята, я пройду над ними с ускорением.
Двигатели вертолета взревели. «Хеликс» чуть опустился и пронесся в нескольких метрах от грузовиков. Cразу же вслед за ним, но чуть выше, прошел вертолет сопровождения. Пилот заложил крутой вираж и развернулся.
– Видел одного человека, – доложил он. – Машет руками. Кажется, я разглядел еще кого-то рядом с ним. Трупы, что ли...
Аносов тотчас отдал команду десантникам:
– Приготовились!.. Выходим!
Вертолет завис над землей, и «беркуты» один за другим покинули борт. «Ка-136» сверху освещал панораму.
Навстречу спецназовцам бежал незнакомый человек.
– Стой! – скомандовал Аносов. – Руки!
Костя поспешно выполнил приказ. Напор ветра от винтов гнал на него тучу желтоватой пыли. Глаза слепили прожектора вертолетов.
– Печинин Константин, – торопливо представился он. – Отряд «Витязь». Вы за Орешиным?
Аносов наклонил голову.
– Кто там с тобой? – Он указал Косте за спину.
– Трупы. Боевики Юсупа. Так вы за Орешиным?
– Да. Где он?
– Не здесь. Не теряйте времени, – поторопил его Костя. – Зенин и Ловчак на пути...
Аносов махнул ему рукой:
– В машину, быстро. Дорогой все расскажешь.
Костя увидел за плечом командира спецназа снайперскую винтовку с оптическим прицелом. Его осенила догадка.
– Вы Аносов? – спросил он. – Олег?
– Да, – лейтенант пропустил Печинина впереди себя и последовал за ним. – Откуда меня знаешь?
– Алексей Ремез рассказывал, Николай Кавлис.
– Ладно, парень, давай ближе к делу. Где сейчас Орешин? Куда отправились Зенин с Ловчаком?
* * *Сердце Зенина готово было выпрыгнуть из груди. Никогда он еще так быстро не бегал, ни на марш-бросках, ни на соревнованиях. Он постоянно слышал голос Алексея, который во время интенсивного огня имел привычку разговаривать сам с собой. Сейчас у них там секунды для передышки нет.
И Зенин бежал.
Сзади Ловчак, который никогда не отличался особо быстрым бегом, но сейчас бил все собственные и мировые рекорды. Ему чуть полегче, перед ним спина товарища, под ноги он почти не глядит. А Михаилу приходилось следить за дорогой.
Подъемы, спуски, резкие повороты узкой тропы. Где возможно, бойцы сокращали дистанцию, срезая углы. И все же не глаза следили за дорогой, вел инстинкт.
Луна «работала» на полную мощность, помогая бойцам.
Еще немного... Ухо уже различает звуки перестрелки. Судя по расстоянию, отряд выбрался из низины, сейчас им немного легче, но у бандитов появился шанс обойти отряд. Зенин определил, что сейчас его товарищи заняли оборону там, где он сбросил огнемет, где они останавливались с Ремезом, чтобы набрать воды из ручья.
«Я тебе клянусь, Зенон, ты еще увидишь Катунь. Я не я буду».
Держись, Леха, мы уже рядом.
Скорее всего, думал Зенин, Ремез сейчас прикрывает отряд. Они уже не отходят, а держат плотную оборону.
Ах как рано боевики начали преследование... Ну хоть бы на полчасика позже.
«Ну где ты, Зенон?.. – шипела радиостанция под аккомпанемент автоматных очередей. – Капризный Зенон...»
Уже близко. Всего несколько сотен метров.
«Явись передо мной...»
На ходу Зенин изготовил автомат. Ловчак повторил его движения.
Уже не сотни, а десятки метров отделяли их от места боя. Бойцы увидели, как лунный свет прорезали светящиеся дорожки трассирующих пуль.
* * *Ремез вставлял на место последний подствольный магазин, заряженный трассерами. Помедлив секунду, взялся за рукоятку пистолета с маркировкой «Made in Czech Republic», как на пианино Анны. Он вдруг вспомнил, как почти признался ей в любви: «Я очень люблю эту птицу». – «А она красивая?» – «Да, очень».
