Сто рентген за удачу! - Филоненко Вадим Анатольевич
Я ухватил Урюка за ноги, намереваясь затащить в зал с ка-установкой. Тяжеленный, сволочь! Впрочем, тяжесть ему придавала массивная эскада.
Марек подошел, не сказав ни слова, подхватил тушу мародера под руки. Вместе мы подтащили «пациента» к пульту управления ка-генератором.
Профессор увязался следом за нами, к счастью молча, только вздыхал тяжело.
Уложив Урюка, мы с Мареком растерянно уставились на пульт управления ка-генератором.
– Хрен разберешь, на что здесь нажимать. – Молдаванин по привычке поскреб заросший подбородок.
– Ну-ка, пропустите, молодые люди. – Иван Аркадьевич раздвинул нас в стороны, протиснулся к пульту и уверенно защелкал тумблерами. Замигали лампочки, закрутились стрелки приборов. – Я установил очень сильный режим облучения, на восемь баллов по шкале… Впрочем, это все ерунда, – одернул сам себя профессор. – Запомните главное, Бедуин. Чтобы включить излучатель, вам надо потянуть до упора вот этот рычаг. Здесь замигает красная лампа предупреждения. Она будет мигать ровно пять секунд – это время задержки, когда еще можно передумать и без риска для здоровья отключить излучатель. В противном случае ровно через пять секунд пойдет облучение.
– Понятно. А дальше? Когда начнется процесс, мне просто стоять и ждать или надо будет еще на что-то нажать?
– Нет, ничего не надо. Режим автоматический. Генератор сам отключится через десять минут. Этого времени хватит, чтобы на таком режиме полностью выжечь человеку мозг… – Иван Аркадьевич кашлянул и посмотрел на меня. – Может, все же передумаете?
– Не передумаю.
– Я не понимаю, – всплеснул руками профессор. – Просто не понимаю, на что вы надеетесь? Что Урюк станет зомби, а вы нет?
– Угадали. Именно так.
– Но это невозможно! Попавший под ка-излучение человек не может не измениться, понимаете? Не может!
– Что-то подобное уже слышал, – пробормотал я, вспомнив разговор с Разенковым год назад на Стрелке. – Ладно, хватит терять время. Уходите отсюда, опускайте защитные экраны. Когда будете готовы, дайте знать через интерком.
Иван Аркадьевич воскликнул:
– Вы или безумец, или… абсолютно точно знаете, что делаете!
Я промолчал, потому что и сам не знал ответ…
Марек достал из кармана Урюка флягу с водкой, поднял, словно для тоста, произнес:
– Ну что, Бедуин? По сто рентген за удачу!
– Как вы сказали? – удивился профессор.
– Это просто тост такой, – объяснил я. – Тост первых бродяг и стародавних времен, когда в напарника верили, как в себя самого, а фраза «Сам погибай, а товарища выручай» имела конкретный и очень точный смысл.
Марек едва заметно усмехнулся и повторил:
– Ну, по сто рентген за удачу, мужики!
Мы с молдаванином сделали по маленькому, чисто символическому глотку. А потом они вышли, закрыли дверь и опустили защитные экраны, отгораживая нас с Урюком от внешнего мира. Зашипел висящий на стене интерком:
– У нас все готово, Бедуин.
– Тогда поехали! – Я положил руку на рычаг и потянул его вниз.
…Головная боль нарастала быстро и неотвратимо. Она была желтая и обжигающе горячая. Казалось, моя голова превратилась в печку СВЧ, в которой готовится изысканное блюдо под названием «Мозги Бедуина на гриле». Я даже позавидовал Урюку – лежит себе в отключке, сволочь, не чувствуя и половины тех ощущений, которые сейчас испытываю я.
Наклонившись, я укоризненно посмотрел на Витьку. Подумал, а не привести ли его в чувство, пусть разделит со мной «радость» впечатлений, но потом заметил, что из его ушей идет розоватый дым, и засмеялся. Вернее, захихикал, как идиот. Услышал собственный смех, будто со стороны, понял, что схожу с ума, постепенно превращаюсь в зомби. Паника помогла немного очухаться. В голове прояснилось. И тут же ка-излучение изменило тактику.
Да-да, именно изменило, и именно тактику. Потому что ка-излучение – это вполне разумная тварь, которая способна анализировать состояние жертвы и в зависимости от этого менять направление главного удара. И не надо говорить мне, что такие рассуждения – полный бред, что ка-излучение всего лишь энергия с определенной длиной волны и прочими научными параметрами. Если вы всерьез считаете так, значит, ни разу не оказывались один на один с этой тварью, не вступали с ней в бой и не теряли товарищей в этом бою…
Мысль о Потапе пробудила во мне ярость и дичайшее желание немедленно расправиться с врагом. Разорвать ка-излучение на куски! Отомстить!
Я и в самом деле сейчас воспринимал бушующие вокруг меня потоки желтой энергии как живое существо – врага, тяжело ранившего Потапа, противника, которого надо победить.
Теперь «удары» ка-излучения стали сильнее и в то же время приобрели точечный, узконаправленный характер. Моя голова сейчас казалась мне боксерской грушей, по которой с разных сторон колотили несколько тяжеловесов – чемпионов мира как минимум. Я «уклонялся» изо всех сил, защищался… чем, не знаю, но что-то такое всплывало из глубины подсознания, выставляя некий ментальный блок. Наверное, так проявлялась моя мутация – следствие предыдущего облучения.
Мир вокруг качался и плыл. Терял очертания, растворяясь в неестественно желтой дымке.
Невидимые тяжеловесы долбили со всех сторон, наращивая силу и скорость ударов, пытаясь отправить меня в нокаут, из которого я не вернулся бы уже никогда. Вернее, только в виде зомби, упыря, меченосца, шептуна – нужное подчеркнуть…
Хук справа, но я успел выставить блок. Накось выкуси, тварь!
Удар по затылку… Пропустил… В голове взорвался салют…
Прямой выпад в лоб… Мимо… Обломись, гадюка!
В висок… В лоб… В затылок…
– Бедуин, ты слышишь меня? – раздался вдруг чей-то голос.
Я удивился. Кто это? Неужто сам Господь Бог или Дьявол решили побалакать со мной?
– Бедуин, не молчи! – надрывался голос. – Ответь! Как ты?
– Боксирую себе потихоньку, – машинально откликнулся я. Хук слева… уход… защита…
– Что делаешь?!
– Боксирую… – Атака справа… сзади… и снова в лицо…
– С кем? С Урюком? Он очнулся? Ка-излучение на него не подействовало? – напряженно поинтересовался голос.
И тут я узнал его…
– Марек! Ты?
– А кто ж еще!
– А как ты сумел связаться со мной?!
– Да через интерком, остолоп! У тебя там чего, крышу снесло? Ты уже не соображаешь ничего?
– Пока соображаю, – честно ответил я.
Мне и впрямь полегчало. Головная боль не исчезла, но стала мягче. Я уже мог контролировать ее. Похоже, «боксерский матч» закончился моей победой – по очкам.
Я посмотрел на встроенный в пульт таймер: до окончания сеанса облучения осталось всего две минуты.
– Ну, все, Марек, мне пора начинать «работать» с Урюком. Ты пока помолчи, не мешай.
– Лады… – Он кашлянул. – Ты там держись, Бедуин.
Я хмыкнул – уже продержался. А интересно, как пережил ка-атаку Урюк?
Только сейчас я заметил, что Витька возле пульта нет. Пока я «сражался» с желтым туманом, он попытался то ли спрятаться, то ли сбежать. Обнаружился майор за огромным ящиком в углу. Сидел, прижав к груди колени, и еле слышно скулил. На щеке у него кровоточила свежая царапина, видно, поранился о металлическую ленту, которой был обит ящик.
– Витя, – позвал я.
Он поднял голову, посмотрел, не узнавая, и вдруг оскалился, зарычал словно пес.
– Встань, – приказал я.
Ноль эмоций. Все то же рычание и пустой стеклянный взгляд.
Я попробовал сосредоточиться, мысленно проникнуть к нему в мозг… На самом деле я и сам не понимал, как и что делал. Просто пробовал и так и сяк, на все лады повторяя команду: «Встать!»
Громко щелкнул таймер на пульте, извещая о прекращении ка-облучения. Поскрипывая и шелестя, разъехались в стороны защитные экраны, а через несколько секунд мягко открылась дверь, пропуская внутрь Марека и профессора.
– Бедуин, ну как? – воскликнули они хором так слаженно, словно все десять минут репетировали дружно произносить эту фразу.
