Начало Новой Мировой - Владимир Велесов
– Прости, что так… Ты бы понял.
Эпилог.
Вскоре батальон сменили. До прибытия сменщиков две роты занимали старые позиции, а третья, из-за минимальной численности, отправилась в резерв. От сорока человек толку не было, поэтому их разместили в уцелевшей части деревни. Дома были старые, поэтому через считанные минуты из печных труб вверх потянулись белёсые дымовые столбы, а из окон на улицу пробивался тусклый тёплый свет. После помощи в растопке печи Дима всё оставшееся время просидел у окна. Дом был крайний, окно выходило на дорогу, поэтому он одним из первых увидел появившихся товарищей. Сначала мимо пронёсся БТР с десантом, следом – несколько «Уралов» с крытым тентом кузовом, пара БМП и ещё партия грузовиков. В конце проехала пара бронеавтомобилей и «КамАЗ» с кунгом на месте кузова.
После лицезрения колонны на связь вышел Кельев с приказом выходить на улицу. Дима молча вышел самым первым: ждать было некого, из его отделения никого не осталось, а новыми знакомыми обзавестись не успел.
На улице оказалось, что грузовики от новоприбывших должны были отвезти остатки подразделений назад. Первыми в очереди оказались солдаты Кельева, поэтому они с самого начала стояли у выстроившихся в линию грузовиков. Из кузовов выпрыгивали бодрые, в аккуратно выглаженной и чистой форме солдатики с новым и чистым оружием. Невольно их глаза встречали опытных фронтовиков, в грязной, мокрой, жутко мятой и, местами, рваной форме, бодрое настроение как будто сметало. Дав машинам развернуться, офицеры приказали подчинённым занимать места. Взводу Димы хватило всего двух машин: кузов первой забили полностью, во второй заняли меньше половины. Артём Степанович занимал место одним из последних, ибо, как офицер, должен был проконтролировать сбор подчинённых. Помочь вызвался Дима, вместе с которым они убедились, что взвод в полном составе погрузился и приготовился к отправке.
На обратном пути Кельев сидел во втором грузовике, с подчинёнными. Поскольку раньше он ездил в «Тигре», переоборудованном в командно-штабную машину, его поездка с остальными слегка удивила. В пути делать было нечего, поэтому Дима решил утолить жажду своего интереса:
– А с нашим «Тигром» что случилось?
– На вокзале остался, на ремонте. Здесь бы точно без него остались.
– Понятно. А то раньше с подчинёнными вы, вроде, не ездили.
– Да давай уже на «ты»! – отмахнулся взводный. – Что мне сейчас-то гордого строить? Народу нет почти, технику всю разнесли. Да и было бы перед кем выделываться: высоких начальников нет, перед солдатами – нафиг надо, да и я, по сути, такой же почти.
– Что есть, то есть… Что на совещании сказали?
– Отправляют в тыл. Призывников или молодых контрактников нам дадут и будем натаскивать к боям. Делиться опытом со всеми будешь… – взводный не удержался и улыбнулся.
– А что, нет что ли? – тоже улыбнулся Дима.
– Тогда жди – скоро сержантом станешь! С начала войны, доброволец, всегда в первых рядах, к тому же, побывал в окружении.
– Тебе-то повышение не дадут? – решил поинтересоваться Дима.
– Не думаю. Не так уж я много сделал, чтобы мне командовать ротой дали. Хотя… Не знаю. Может и повысят, но должность оставят.
За разговорами не заметили, как грузовики начали поочерёдно тормозить на обочине. Выгрузившись, взвод направился к вокзалу. Не успели солдаты покинуть машины, как грузовики направились к путям, где те принялись набивать свободное пространство ящиками с патронами и прочими расходными средствами. По пути прошли мимо ещё одной роты, готовившейся отправляться на фронт. В них Дима узнал свою роту день назад: все в чистой выстиранной форме, бодрые, с техникой у каждого отделения и уверенные в том, что им любые трудности по плечу и ни один бой не станет испытанием. Последнее было не про него, но в этих беспечность читалась очень даже отчётливо.
Поезд на станции намеревался стоять ещё долго, так как свежий батальон только-только начал спешиваться. Стоять на холодном перроне ни у кого желания не было, поэтому решили собраться во дворе напротив. Помимо них, в крупном дворе ещё стояли ожидавшие свою технику. Дима сразу уловил что-то непривычное. Солдаты толпились у крупного костра, от которого исходила музыка. Прислушавшись, различил, что играло что-то на подобие музыкальной композиции на пианино. Больше всего насторожило живое звучание, а не запись.
– Тоже слышишь? – спросил Кельев, заметив растерянность и непонимание друга.
– Ага… На пианино похоже.
– Слышал, как раньше на фронте выступали?
– Артисты какие-то? – сразу понял Дима.
– Вроде этого. Какая-то семья музыкантов. Ездят по фронту, солдатам настроение поднимают.
Появившийся интерес направил Диму к костру, дабы лично удостовериться в словах командира. Выйдя к костру, остановился в общей толпе и увидел, что Кельев не соврал. У открытых ворот стояла грузовая «Газель», напротив неё – пианино, за которым сидела молодая девчонка в тёплой куртке и, несмотря на мороз, спокойно играла какую-то мелодию по нотам. Рядом стоял мужчина чуть младше Кельева, в гражданской одежде. Какое-то время Дима молча стоял в общей массе, пока новоприбывшие не начали уходить. Довольно быстро двор заметно опустел и у костра осталось всего человек пять. К тому моменту девчонка заканчивала мелодию, в конце оценённую аплодисментами оставшихся слушателей. Из интереса Дима решил поговорить с мужчиной.
Он оказался отцом семейства. До войны они были простыми дворовыми музыкантами, игравшими чисто для публики или на небольших концертах. С началом войны начали ездить по действующим частям. Что интересно, деньги за это брали только если кто-то сам предлагал.
– Ездим от части к части, солдатам играем. – рассказывал мужчина. – Я просто за всем слежу и чаще всего за рулём, дочка играет, а жена – певица. Сейчас отсыпается, а так бы ещё с ней сидела, подпевала…
– Много щедрых находится? – продолжил интересоваться Дима.
– Обычно, в частях кормят. Самим послушать приятно, еды привозят достаточно, так что не жадничают. Пару раз даже с собой припасов давали. Бензин, обычно, тоже дарят: канистру-половину, не больше.
– Не зря… – довольно улыбнулся Кельев. – Играете хорошо…
– Стараемся. – бросила девочка, сидя у костра и отогревая озябшие руки.
– А вы только с фронта?
– Только-только, на переформирование едем. – ответил Дима. – После боя потери большие.
– Бой серьёзный был?
– Ещё какой… Был батальон, осталась рота. Весь день перестреливались.
– Нифига себе…
– Ага… За два месяца самое страшное…
– А как же город? – вспомнил Кельев.
– Даже в городе не так жутко было. Там хоть свои нормально помочь могли, а тут… Хоть ПВО хорошо работало.
– Давно воюете? – догадался мужик.
Времени хватало, поэтому Дима успел рассказать
