Свобода и Магия - Максим Вишневенко

— Это не Ваше дело, месье де Камбэрак, — в тон ему ответил Поль.

— Это напрямую наше дело! — вспылил Анри, указав пальцем на Поля Готье, — Если там замешаны дела этих ваших любимых техномагов, то дело дрянь! Кристина давно спуталась с ними, спуталась и сошла с ума! Чего только стоил этот Валерий!

— Хватит, — де Ноай снова не повышал тона, но уже подавшийся вперёд Готье, мигом опёрся о стену обратно, — Пока что официальных известий или обвинений по поводу Фавр де Поль не было выдвинуто немецкой стороной. Всё, что было сказано в этой статье, могу считать лишь досужими домыслами Серафимы Абрабанель, — он перевёл взгляд на Иосифа, — И её брата. Если необходимо послать официальных представителей в Берлин для разъяснения обстоятельств, то обратитесь к мадам Нуаре, это дела её департамента. Мне напомнить, кто в отсутствие Кристины является главой Директории?

— Именно поэтому мы к тебе и пришли, — де Камбэрак сник, потупил взор и понизил голос, — Мы пришли просить о внеочередном собрании.

— Сестра Иосифа права в том, что нам сейчас необходимо сплочение всех волшебников, — сидевший за столом говорил спокойно, но его голос всё равно звучал властно, — Именно поэтому я не дам использовать Директорию как место для того, чтобы сеять раздор, — он замолчал, ожидая реакции, но её не было, все внимали де Ноайю, — А посему собрание будет, я сообщу всем о дате позднее, но как только разберусь с обстоятельствами этого дела. У собравшихся есть вопросы?

— Только один, — спокойно спросил Абрабанель, — Можно ли будет мне выступить на этом собрании?

— Возможно, — неспеша кивнул Габриэль и строго посмотрел на Поля, который было собрался что-то сказать, — Отменять безумные решения Серафимы я пока не вижу смысла, но её мы явно пригласим для отчёта перед Директорией.

— Благодарю, — также неспеша кивнул Иосиф.

Анри де Камбэрак потёр шею, кивнул собравшимся, взял за локоть Абрабанеля и вывел из кабинета, закрыв за собой дверь.

— У нас определённые проблемы… — пробормотал Габриэль, когда те ушли.

— И уже нельзя просто так будет арестовать Серафиму из-за этих турок, — покачал головой Поль.

— Абрабанели умны, только пока не до конца ясно, в какую игру они играют с немцами.

— Ясно, что союза с Августой фон Вальдбург у них не вышло.

— Зато вышло с её противниками, — Габриэль задумался, — Напиши ответ Шваницу и отошли ему газету. Пусть будет в курсе, что о нём думают в нашей стране.

— Что ты предлагаешь ответить?

— Спроси, насколько правдивы слова об обвинениях в адрес Кристины, про которые говорит Серафима. Про остальное не стоит, пусть сами думают, что с этим делать.

— А что, если они казнят Кристину? — Поль заметно волновался.

— Что-то мне подсказывает, что если бы они хотели её казнить, то нам бы пришло официальное письмо о случившимся. А пока пусть ищут тех, от кого Серафима узнала подробности дела.

— А турки? — спросил мракоборец, беря газету в руки.

— А что турки? Их наличие означает лишь то, что никаких силовых операций в Шармбатоне в ближайшее время не будет, — усмехнулся мужчина, — Проверь лояльность своих мракоборцев. Сдаётся мне, Серафима права, нас всех ждёт битва.

(16 августа)

Небольшой кабинет замка Шармбатон заливал золотой вечерний свет. Мягко потрескивали дрова в камине, в бокалах женщин и мужчин отражались всполохи пламени и солнечные лучи.

Пожилой мужчина с короткими зачёсанными набок волосами отложил газету, пожевал губами и посмотрел на Серафиму Абрабанель, сидящую в ректорском кресле и потягивающую сангрию.

— Я понимаю Ваше желание заручиться поддержкой африканцев, но это решение может вызвать волнения в рядах студентов, в особенности, чистокровных волшебников, — он взял со столика бокал с красным вином и пригубил его.

— Ой, Винсент, — улыбнулась ему Серафима, словно ребёнку, сказавшему милую глупость, — Во-первых, чистокровные семьи должны понимать, этим чернокожим нет пути выше, чем они сейчас есть. А во-вторых, надо бы всё тем же чистокровным напомнить, ради чьей свободы мы тут стараемся. Семьи новых студентов Шармбатона будут нашей первой линией обороны, ну, в идеале. Это куда лучше, чем бросать студентов с чистой кровью на передовую борьбы с техномагией.

— Всё так, только поди им объясни, — мужчина пожал плечами и поставил бокал обратно на стол.

— Винсент, я уже предложил мадмуазель Ректор создать из наиболее прогрессивных и понимающих суть времени студентов нашей академии отряды правопорядка, — молодой загорелый юноша с кудрявыми волосами и расплылся в улыбке и показал на Абрабанель своим бокалом с сангрией.

— Меня больше тревожат маглорожденные, — скривилась пожилая женщина с ярко-рыжей шевелюрой, завязанной в шишку на затылке, — Их же достаточно, чтобы образовать оппозицию в рядах академии.

— Главное, чтобы не образовалась оппозиция в стане преподавателей, мадам Лучиано, — улыбнулась Серафима, — Нам же нужно очень жёстко подавлять любые высказывания против, мы вынуждены пойти на всё это ради сохранения свободы, нашей свободы, нельзя допустить, чтобы кто-то вздумал покушаться на неё. Особенно, если это будет преподаватель.

— В любом случае нужно подготовить разъяснения для студентов, — снова отпил вина Винсент, — Одними боевыми отрядами дело не решить, как бы этого не хотелось нашему Хосе.

— Я не предлагаю работать только через дружины, но они смогут быстро навести порядок, если это потребуется, — усмехнулся юноша с кудрявыми волосами, которого назвали Хосе.

— Наведение порядка я думаю отдать туркам, — Серафима задумчиво пригубила сангрию.

— Мне эти турки как раз-таки не нравятся из-за возможных проблем, — проворчала мадам Лучиано, — Слухи, чем их магловские собратья занимаются среди маглов Европы порой ужасают. У нас всё же дети.

— Это издержки, — скривилась Абрабанель, — Хотя порой слухи и впрямь ужасают, но мы зовём этих чародеев с одной лишь целью, они нас будут защищать от возможных нападений. Если ради этого какие-то девочки не смогут удержать себя в юбках, а какие-то мальчики не смогут постоять за себя, это невелика беда. Тем более, что давайте будем честны, — она наклонилась в сторону собеседницы, — Таким студентам не место в нашей академии, мы должны воспитывать лучших волшебников Западной Европы, а не маменькиных сынков