Русский контракт - Андрей Воронин
В это время Мокрица вспоминал события недавнего прошлого. По воле случая он первый увидел труп Спрайта. Мокрице сразу показалось, что случилось нечто выходящее за рамки нормальных явлений. Как мог надежно прикованный немолодой мужик убить вооруженного и хорошо владеющего рукопашным боем Спрайта? Не иначе как ему помогали таинственные потусторонние силы. Почему эти силы так долго медлили, прежде чем вмешаться? Подобный вопрос даже не приходил Мокрице в голову. Он лишь видел пустые места там, где еще недавно находились пленники, тело своего командира и благодарил Бога, что сам не оказался на месте Спрайта. В душе Мокрицы навечно поселился страх. Страх перед Комбатом. Ему хотелось никогда не встречаться с бежавшим пленником, но что-то подсказывало Мокрице, что их пути-дорожки пересекутся. И вот случилось то, чего Мокрица боялся больше всего на свете. Его волю парализовало, он, словно марионетка, подчинялся малейшему движению руки Бориса. Мокрица безропотно сел в «форд», даже не пытаясь сопротивляться или бежать. Сначала Комбат хотел связать бандита. Опасно вести машину, когда рядом сидит твой враг, не ограниченный в действиях. Но затем Борис передумал. Бандит испытывал какой-то мистический ужас, видя в Рублеве не человека, а демона мщения. Обычные меры предосторожности могли разрушить эти чары, вернуть Мокрицу в реальный мир. Конечно, в арсенале Комбата имелись такие методы допроса, которые бы в два счета «раскололи» бандита, но Рублеву не хотелось прибегать к крайностям.
Машина остановилась у полуразрушенного здания, из которого бежали Комбат со Шмелевым. Сначала Мокрица послушно двинулся рядом с Борисом, но, когда они оказались у двери комнаты, в которой содержались пленники, лицо бандита исказилось от ужаса. Он испуганно ухватился за руку Рублева.
– Нет, нет, только не туда! – завопил он, содрогаясь всем телом.
– А жаль, – тихо сказал Борис.
Ему казалось, что допрос на том месте, где погиб Спрайт, окажет на пленника мощное психологическое воздействие. Но это было лишним. Мокрица слишком испугался; как показалось Рублеву, чрезмерное давление даже могло свести его с ума. Они расположились в другой комнате.
– Зачем вы похитили Шмелева? – спросил Борис.
Мокрица нервно оглянулся по сторонам, словно ожидая подсказки, а затем чуть подрагивающим голосом произнес:
– Я не знаю. Так приказал Иртыш.
– Иртыш действовал сам или выполнял чье-то указание? – продолжил допрос Рублев, отметив про себя новое действующее лицо – некоего Иртыша.
– Конечно, выполнял указание. На фига Иртышу какой-то ученый!
– А чьи указания?
– Понятия не имею, честное слово! Я – человек маленький, что мне прикажут, то и сделаю. Главный у нас Иртыш. Спрайт был его помощником, а сейчас место Спрайта занял Кожух. Но Иртыш типа главного охранника, у него тоже есть хозяин.
– Как зовут вашего хозяина? Кто он такой?
– Я же говорю – не знаю. С хозяином контактировали только Иртыш и Спрайт.
– Но ты хоть можешь ответить, чем вы занимаетесь?
По лицу Мокрицы скользнула едва заметная улыбка. У него появилась возможность угодить Комбату, и это обрадовало бандита.
– Мы занимаемся компакт-дисками. Охраняем, возим товар оптовику.
– Охраняете производство? – решил уточнить Борис.
– Нет, к производству нас близко не подпускают. Мы типа охраны, если надо кого-то припугнуть или разобраться с конкурентами. А заодно подрабатываем водилами.
– Это как? – совсем запутался Комбат в странной логике бандита.
– Ну, хозяин так шифруется. Одни люди доставляют товар на точку, где сидит человек. Мы забираем у него диски и развозим оптовикам.
– Так-так-так. Значит, ваш хозяин занимается музыкальным пиратством.
– А то. Он всю Москву на уши поставил. Таких качественных и дешевых компактов в городе еще никогда не было. Душит конкурентов конкретно.
На минуту Борису показалось, что он все понял. Некий криминальный бизнесмен сумел наладить массовое производство компакт-дисков с отличным звучанием и оставил далеко позади остальных музыкальных пиратов. Бизнесмен гребет деньги лопатой, уверовав, что такая лафа продлится до бесконечности. И тут он случайно узнает об изобретении Шмелева, которое грозит нанести смертельный удар его выгодному делу. Тогда бизнесмен решает любой ценой прибрать к рукам уникальный прибор и обезопасить себя от серьезных проблем.
«Нет, – остановил сам себя Комбат. – У прибора несколько иное назначение. Он сканирует звуковой спектр, выделяя заданные звуки. Довести с его помощью музыкальную запись – дело крайне сложное. А вот использовать фирму в качестве прикрытия для более серьезных целей могли элементарно. Надо выйти на хозяина и раскрутить преступную цепочку».
Он снова обратился к Мокрице:
– Значит, ты забираешь диски с точки, куда их привозят другие люди?
– Да.
– У вас есть какие-то условные сигналы на случай провала?
– Конечно. Перед выездом я должен позвонить и сказать, что все нормально.
Комбат мысленно поблагодарил судьбу за то, что один его вид приводил бандита в мистический трепет и заставлял говорить все без утайки, как на исповеди. На обычном допросе Мокрица легко мог скрыть эту информацию и доставить Рублеву крупные неприятности.
– Молодец. Теперь последний вопрос. Ты знаешь адрес Иртыша?
– Нет, – ответил бандит и тут же уточнил: – Но я пару раз был у него дома и могу найти дорогу по памяти.
– Очень хорошо. Тогда поехали.
* * *Настало время подъема – три часа дня. Гастарбайтеры уже привыкли к странному распорядку дня. В семь утра они заканчивали работу, шли домой, то ли ужинали, то ли завтракали и ложились спать. Привыкли они и к тому, что каждый по очереди готовил на всех еду, хотя поначалу случались казусы. Олигарх, хотя и провел большую часть жизни в детском доме, где воспитанникам все приходилось делать самим, так и не научился готовить. Его кулинарное творчество ограничивалось банальной яичницей. А здесь он решил побаловать коллег жареным мясом. Для начала Олигарх плеснул на сковородку нерафинированное подсолнечное масло. Дальше – больше. Мясо он держал на сковородке до тех пор, пока оно не почернело с двух сторон.
