Хозяин Севера - Игорь Леонидович Гринчевский

Глава 15

А вот «покровители» наши удивили еще больше. Сначала они подарили нам с Натали акции компании по добыче шунгита. Немного, по три тысячи каждый. В итоге я получил две тысячных процента. Но главное было добавлено шёпотом. Акционеры той компании вышли на них. Да, они согласны на объединение наших активов. Нет, только на паритетных условиях. Пятьдесят процентов всем «нашим» и пятьдесят — прежним акционерам. Вот это был подарок подарков!

Но на этом не закончилось. Мне подарили две карты, размерами метр на полтора примерно. Одна — Лавозерский участок, другая — Лувозёрский. Вот ведь! Никак не угомонятся! А Александр Михайлович еще и ткнул меня в плечо по-дружески и сказал:

— Не стоит сердиться. Мы из лучших чувств. Свои промахи забывать не стоит!

Я отвернулся, взял злополучную карту и, развернув её на столе, уткнулся в нее и стал рассматривать. Лувозеро, как и положено, в центре. А вот в него впадает крошечная речушечка Контокки. Знакомое название… Я пошел взглядом вверх по реке и добрался до озера Кентокки, тоже расположенного внутри границ Лувозерского участка. Да, вот на берегу озера и деревня Контокки обозначена. Черт! Что же это мне напоминает?

И тут, как из другого мира я услышал: «Была у нас деревня Контокки, а станет — филиал штата Кентукки!»

Вот оно! Артур Николаевич! Заказчик с Костомукшского ГОКа. Костомукша! Богатейшее месторождение, почти миллиард тонн руды, причем кое-где руда вообще на поверхность выходила. Нет, сейчас-то, конечно же, ещё выходит! И месторождение это прямо у озера было, дальняя граница не больше пяти километров от берега! Да оно же всё «в квадрате»! Мать вашу!!!

Я поднял голову.

— Вы правы! Своих промахов забывать не стоит! Я понял! — сделал небольшую паузу и закончил. — Спасибо вам за эту карту! И да, знаете, что… а давайте возле нее сфотографируемся!

Я обернулся к моей свежеиспеченной жене и Елизавете Андреевне и попросил:

— Все вчетвером, а? На память о моменте?

— По-оберегись! — зычно раздалось сзади, и Элайя, хоть и не понял русской речи, отскочил в безопасное место. Ну, разумеется, это же порт, тут разгрузка-погрузка не прекращается даже в такой торжественный день. Да он сюда и пришел на погрузку-разгрузку посмотреть. Первый погрузчик, собранный заводом Гольдберга проходил испытания. Впечатляло. Управлял им какой-то мальчишка, такому в Штатах не доверили бы даже работу посыльного или распространителя газет, чтобы шпана выручку не отобрала. А тут он поднимал и возил со склада на корабль тысячи по две фунтов за раз. Почти тонна. И возил быстро, за ним даже бегом не каждый поспеет.

«Несомненно, зятек и это сдерёт!» — недовольно подумал Мэйсон. — «Хотя… Черт с ним, пусть передирает! Теперь, чем больше Морган сумеет перенять, тем больнее он упадет, когда мы с Джейкобом подсечём Воронцова!»

Да, вчера, уже после митинга, Воронцов всё же нашел время переговорить с ним. И даже объяснил, что без его невесты говорить смысла не имело, они вдвоем дела ведут. Да и не мог Юрий надолго Великого князя оставлять. Тот-де беспокоился о жене, оставшейся в столице. Она даже приехать не смогла, беременность тяжело протекала.

Но в итоге вышло хорошо. Воронцов и его почти уже жена заглотили приманку Шиффа. Взяли кредит. Пока только на строительство железной дороги до станции Обозерская. Двадцать миллионов долларов. По местным расценкам — это только одна колея и без моста через Выг. Сильно им надоело, что с окончанием навигации эти места теряли связь с «большой землей».

На осторожный вопрос, а справится ли Манхарт с двумя стройками, просто позвали Ганса и предложили спросить у него напрямую.

Ганс, узнав в чем дело, разулыбался и познакомил его с Николаем Хюппененом. Дескать, всё равно с зимы собирался этому финну отдельный участок доверить.

Да и на тему «движения по пути прогресса» Воронцов поддержал его осторожные заигрывания сразу. И даже показал бумаги с прошением разрешить создать Беломорский филиал «Общества содействия прогрессу и гуманности». И молодежной её фракции. Пояснил, что хочет сразу агитировать местную молодёжь за прогресс.

«Да, это вышло легко, как отнять леденец у младенца!» — удовлетворенно думал Мэйсон.

Езекия Смит старался как можно больше успеть до отплытия. В этом Беломорске, хоть он всего второй день, как город, ему уже удалось нарыть материала на полдюжины интереснейших заметок. Репортаж о свадьбе Воронцова. Интервью с господином Хюппененом, правой рукой главного инженера строящейся «железки» и человека интереснейшей судьбы. Окончив Институт инженеров транспорта, он вдруг ударился в медицину. Затем так же внезапно начал колесить по миру. Побывал в полудюжине войн, выращивал кофе в Бразилии, затем загорелся открыть производство изобретенных им кофейных машин. Жизненная сила и авантюризм били струей из этого худощавого финна. Может быть, поэтому, несмотря на уважение, его тут почти все запросто называли Колей-Финном?

А сеть китайских ресторанчиков? Китайцы появились тут меньше полугода назад, но уже держали две трети заведений питания. Или вот местные «китайские прачечные»… Все же в Америке знают, что это такое? Разумеется, знают! Так вот местные были совсем другими. Приёмщицы (да, почему-то только женщины!) споро принимали одежду от заказчиков, так же, как и в Америке, цепляли бирки, но дальше это отправлялось не к сотням китайцев-прачек, а всего к одной-единственной машине, в которую за раз загружали почти тонну белья! И управляться с ней мог даже один человек, не сильно утруждаясь. Хотя она могла не только стирать, но и полоскать, а потом и отжимать до полусухого состояния!

Нет, эту машину придумал вовсе не Воронцов, репортёр Смит это точно выяснил, но как вам понравится, что именно «русский Эдисон» придумал, как отделять отстирывающий порошок из грязной воды? В соседнем со стиральной машиной помещении он превращался в жидкость со странным названием «биодизель». Что?