Леонид Каганов - Команда Д
Всё это молниеносно пронеслось в мозгу Гриценко, а кроме того параллельно мозг делал подготовку к анализу ситуации – для начала приблизительную, интуитивную. И появилось решение – точнее засветилась некая возможность, которая стремительно перерастала в уверенность. Гриценко ещё не до конца осознал в чём заключается шанс, но рука уже машинально вскинулась вверх и он услышал свой голос, который произнёс:
– Я могу решить ситуацию с гарантированным успехом – в самом худшем случае будут выполнены условия террористов, но на 96 процентов я гарантирую обезвреживание террористов при полном отсутствии жертв.
Крылов молча смотрел на него и Гриценко продолжил:
– Мне необходимо возглавить операцию, двадцать минут мне надо на подготовку, также мне могут потребоваться некоторые силы других ведомств, которые прошу оперативно предоставить. Через сорок минут операция будет закончена. Действовать будет моя бригада "Д". У меня всё, я жду разрешения начать действия.
Крылов помолчал, взвешивая, и затем обвёл взглядом присутствующих. Очевидно он не встретил ни одного возражения, поэтому кивнул: «действуйте». Гриценко почувствовал как подпрыгнуло сердце и в кровь выплеснулась порция адреналина. Честно говоря он не предполагал, что Крылов воспримет его слова столь молниеносно и даст ему полный карт-бланш, не требуя предварительных выкладок – это шло в разрез со всеми правилами экстренного брифинга. Впрочем сама ситуация шла вразрез с любыми правилами. Крылов безусловно ценил Гриценко, и возможно на него подействовала именно уверенность Гриценко в том, что задание по силам "Д" – раньше Гриценко был максимально тщателен в подготовке тех операций, к которым его подключали, и никогда не давал несбывшихся впоследствии обещаний или прогнозов.
Усилием воли Гриценко подавил адреналиновый бум в крови и начал хладнокровно отдавать команды. Следующие пять минут прошли в колоссальном напряжении, но за это время Гриценко смог сделать многое – доработал и кристаллизовал свой замысел, успел в общих чертах доложить его Крылову, поднял по тревоге все восемь курсов "Д" и заказал с оружейного склада института серьёзный комплект спецтехники, которая могла пригодиться и организовал подготовительную работу других подразделений. Заодно он успел продумать три других ветви своего плана – заведомо менее удачных – на тот случай, если Игра не сработает. Но он почему-то был уверен, что Игра сработает.
* * *Гриценко на секунду закрыл лицо руками и когда открыл его снова, лицо заметно изменилось. В сущности почти ничего не произошло, только оно стало казаться немного грубоватым и глуповатым. Гриценко надел наушники, утопил клавишу селектора и заговорил. Голос его тоже изменился – теперь это был не обычный голос Гриценко, голос «академика в погонах», как его шутя называли в высших эшелонах. Теперь это был окающий и невпопад растягивающий отдельные слоги голос поднятого по тревоге военного коменданта – Гриценко мастерски владел психологической Игрой.
– Эта ало! Ало! Приём! – хрипло заорал он в микрофон, – Аворит начальник по реагированию чрезвычайных ситуаций полковник Сидоров! Приём, как связь, как связь, прошу на связь! Аворит начальник по реагированию чрезвычайный ситуаций полковник Сидоров! Прошу на связь!
– Первый на связи. – послышался в динамиках спокойный уверенный голос, начисто лишённый какого-нибудь акцента.
Гриценко отметил, что говоривший назвал себя «Первым» – это означало что у микрофона сейчас главарь террористов, и это было удачей.
– Первый, говорит Сидоров! – объявил Гриценко, – Значить ситуация под контролем, было вынесено решение к принятию ваших условий для взаимного согласия.
– Когда начнётся выдача? – немедленно спросил Первый.
– Эта минут через сорок, уже в дороге. Заключённый Налм… Налмурадов и армейские парашюты в районе двадцати штук.
– Ещё раз. – спокойно приказал Первый.
– А? – гаркнул Гриценко.
– Ещё раз повтори. – спокойно приказал Первый и Гриценко удовлетворённо отметил, что собеседник перешёл на «ты» – значит выбранный тон был верным.
– Повторяю: заключённый Налмурадов и парашюты в количестве двадцать находятся в доставке… в дороге! Как слышно?
Гриценко повёл глазами и оглядел генералов и полковников внутренних спецслужб, молча стоявших вокруг переговорного стола экстренной связи и наблюдавших за переговорами.
– Слышно, всё понял. – произнёс Первый на том конце линии.
– Но для компромисса мы имеем два условия и без их выполнения с вашей стороны выдача не состоится. Значить так, первое – это выдача всех граждан иностранных подданств и второе – это беременная женщина, и её выдать немедленно.
– Нет. Сейчас мы диктуем условия. – ответил Первый.
– Эта… Не имею, значит, приказа действовать в этом случае. Тогда я значит докладаю что вы отказываетесь на наши условия и начинаем штурм.
Динамик молчал. Гриценко продолжил.
– Я имею приказ чтобы граждан иностранных подданств и беременную обеспечить в полную безопасность, иначе мы рассмотрим вариант штурма, потому что компромисс это когда условия выполняются с двух сторон, мать вашу, вы щас имеете дело со службами внутренних дел России, понимать надо и мы не допустим подвергать опасности иностранных граждан и беременную.
– Компромисс – мы выдаём одну беременную и точка. – произнёс Первый медленно и внушительно выговаривая слова.
– Всё, так точно, значить утвердились на этом! – быстро и энергично затараторил Гриценко, перебивая Первого.
Психологический приём был прост и наивен – это был первый ход в цепи действий Гриценко, и он не особо рассчитывал, что первый ход сработает. В запасе было ещё шесть вариантов развития основного плана и ещё три запасных плана, если основной не удастся. Но первый же ход сработал: Первый действительно находился в сильном напряжении не смотря на спокойный голос, и он действительно хорошо представлял, что условия, выдвинутые террористами изначально, просто фантастичны и находятся на грани реальности – достаточно одной капли, и – кто их знает, этих военных – дадут команду на штурм самолёта, и конечно погибнут все и провалится вся тщательно подготовленная и до этого момента прекрасно продвигавшаяся акция, ну не считая конечно неожиданности с беременной женщиной. Но в то же время Первый ожидал подвоха и понимал, что пока он диктует условия – он владеет ситуацией. То, что он произнёс, не входило в изначальный план акции, но ведь и сама беременная женщина не была запланирована, а от неё нужно было срочно избавиться, это Первый понимал. Он знал, что беременная была до некоторого времени дополнительным козырем, который при правильной подаче ускорит ход операции – именно поэтому Первый сообщил о беременной когда выставлял условия. Но теперь, в тот момент, когда, судя по всему, противник условия принял, беременная стала обузой. Первый бы её расстрелял без зазрения совести – слишком много было поставлено на карту и слишком мало он ценил человеческую жизнь, но он понимал, что сразу после этого начнётся штурм. Поэтому Первый и сам не знал зачем он произнёс это – возможно просто взыграла древняя гордость, не позволившая отдать противнику фишку без боя, – но он сказал:
– Взамен беременной мы возьмём ещё двух заложников.
– Это в условия не входит! – запротестовал Гриценко.
Первый уже и сам понял, что действительно погорячился и этот ход был совершенно лишним. Но отступать было поздно:
– Я сказал – вместо беременной мы берём двоих.
– Так точно, двоих. – неожиданно согласился Гриценко.
Первый насторожился и подумал, что комендант Сидоров не так прост как кажется – он представил себе как к трапу самолёта подводят двоих амбалов-спецназовцев и усмехнулся. Всё-таки сегодня в нём ожила жестокая восточная кровь предков-воинов, и кровь требовала повелевать и властвовать безраздельно.
– В течение трёх минут вам надлежит согнать к трапу двадцать обычных пассажиров аэропорта и мы сами выберем кого мы возьмём.
– Это неслыханно! – возмущённо перебил его Гриценко.
Он был бы рад закричать: «Да! Да! Согласен!» – потому что это был самый лучший вариант Игры, но он не мог этого сделать – слишком наглым и неслыханным было требование, если бы Гриценко его выполнил, то, одумавшись, бандит мог бы усомниться – действительно ли комендант Сидоров выгнал из здания аэропорта толпу мирный пассажиров чтобы отдать их в лапы заложников? Поэтому Гриценко продолжил:
– Мы эта, не можем ставить под угрозу новых граждан!
Первый очевидно уже и сам это понял, поэтому спросил:
– А журналисты есть в аэропорту?
– Да уже много приехало. – ответил Гриценко.
– Прекрасно – наберите добровольцев из журналистов.
