Свобода и Магия - Максим Вишневенко
А в это время проснулась Москва и в утренних новостях на всю страну заявила о том, что вот вы спите, а в Лондоне наши доблестные наёмники, простите, консультанты по безопасности, сражаются на острие борьбы с внезапно поднявшим голову фашизмом. И пускают тот же самый ролик, что китайские товарищи, только с русским переводом. Русский сегмент интернета тут же взорвался, разделившись на пользователей, которые поносят кровавых вояк, лезущих своими грязными ботинками в чистые внутренние дела Великой Британии, и тех, кто пел хвалебные оды братушкам-наёмникам, продолжающим дело рабоче-крестьянской красной армии. Эдуард Рихтер, смотря на всё это дело, вспоминал слова Свята Вениаминовича, что Родина их не забудет и думал, что лучше бы, блин, забыла!
Параллельно с тем, как проснулась Москва, на Даунинг-стрит позвонили из Букингемского дворца. Звонивший популярно объяснил, что произошло, и что Правительству Британии следует делать, ибо монархия у нас, конечно, парламентская, но если так будет продолжаться, Парламент мы переизберём. Русских вояк следовало корректно и аккуратно в кратчайшие сроки выпроводить из страны, контролируя, что с ними больше никто не сможет пообщаться. А про это происшествие — публично признать, покаяться и выдать благодарность персоналу W&C, как героям Британии. На Даунинг-стрит удивились, но перечить Букингемскому дворцу не стали.
1 — Аненербе — организация, существовавшая в 1935–1945 годах в Германии, созданная для изучения традиций, истории и наследия нордической расы с целью оккультно-идеологического обеспечения государственного аппарата нацистской Германии. Основная движущая сила т. е. оккультизма Третьего Рейха.
2 — Одал — руна старшего рунического алфавита. Стилизованное изображение руны Одал использовалось на эмблеме Аненербе
Глава IV. Основная проблема Франции
(05 июля)
В небольшом кабинете царил полумрак, несколько рассеиваемый свечами в канделябрах. Мягко потрескивали дрова в камине, в бокалах собравшихся женщин и мужчин отражались всполохи пламени. Шторы на окнах были плотно задёрнуты, так что даже если бы сейчас там был яркий солнечный день, этого бы никто из собравшихся не узнал.
Стояла глубокая ночь, и в этой ночи в особой задумчивости сидели пять чуть старомодно одетых людей. Сидели в задумчивости, кто-то болтал белое вино в фужере, разглядывая его. Кто-то прямо-таки уставился в свой алый, словно кровь, бокал, будто бы пытаясь найти в нём ответы на мучающие его вопросы.
— И что же нам теперь делать? — прервала размышление сухонькая дама в берете.
— Нам? Ничего. — крепкий мужчина за сорок отпил из своего бокала, — Пусть эти ростбифы[1] сами решают свои дела. Нам-то какое дело?
— Жан, их противник, как там его? — девушка замолчала, защёлкав пальцами, пытаясь вспомнить.
— Он представляется, как Эдриан Смит, — фыркнула другая девушка с бокалом белого вина в руке.
— Вот, Эдриан обратился к магглам! — всплеснула руками дама в берете, — И более того, к русским.
— У этих русских есть магглы? У них вообще волшебники-то существуют? — презрительно ответила третья дама, сидевшая возле камина.
— Да не важно, — девушка в берете продолжала, — Эти русские помогли этому Смиту. И кто знает, вдруг он решит и к нам прийти?
— А что они сделали, напомни? — надменная дама повернулась к собеседнице в берете.
— Они взяли штурмом Министерство Магии. Всё, Магическая Британия осталась без руководства.
— Совсем? — подал голос атлетически сложенный мужчина в кресле поодаль.
— Ты представляешь, да?
— Ну, я не слышал, чтобы этот Смит имел интересы у нас, — тот пожал плечами и пригубил вина.
— Париж молчит, у Парижа другие заботы, да, месье Жан? — надменная дама ехидно уставилась на крепкого мужчину за сорок.
— Причём здесь я, Жюстина? — тот напоказ удивился.
— Вы собирались поговорить со своей ученицей, чтобы… — дама изобразила задумчивость, — Как это у вас называют? Чтобы она начала себя хорошо вести?
— Она себя отлично ведёт, Жюстина. — голос Жана не дрогнул.
— Боюсь, даже ты скоро поймёшь, что это не так. И храни нас Небеса, чтобы этот мистер Смит не понял этого раньше.
— Думаешь, он не ограничится Британией? — произнёс мужчина в кресле поодаль.
— Да мало ему будет Британии, — дама в берете скривилась, — Хулио, ты веришь в то, что начав брать власть, можно остановиться? Я вот нет.
— Я не верю, но ростбифы славились своим… — он замолчал подбирая верное слово, — Своей склонностью к дисциплине и покорности.
— Всегда считал, что это русские любят покорность. — усмехнулся Жан, отхлебнув из своего бокала.
— На этом они и спелись с этим Смитом, — Жюстина издала короткий смешок.
— В любом случае, — продолжил Хулио, — Я считаю, что этому Эдриану Смиту нужна именно власть над Магической Британией. Как он её получит, так и останется на островах. Другое дело, Жан, — он внимательно посмотрел на мужчину за сорок, — Твоя ученица ему может быть нужна там, по ту сторону Ла-Манша, потому ты бы готовился к появлению его у нас.
— Я всегда готов, — с показной беззаботностью ответил тот и отпил вина.
* * *(05 июля)
Над городом висела вечерняя дымка.
Совсем недавно закончился летний дождь, выглянуло закатное солнце, и пар от высыхающих камней мостовой и стен зданий поднимался вверх, смешиваясь с выхлопами от автомобилей. Дышать было тяжело, воздух стоял настолько влажный, что вытащи ты ложку, ею можно было спокойно зачерпывать и есть.
Натали стояла на тротуаре, буравя взглядом стеклянную витрину через дорогу. За ней за столами с накрахмаленными скатертями сидели люди и с очень серьёзными лицами безумно аккуратно ели. Девушка стояла и жевала шаурму с таким же безумно серьёзным лицом, время от времени поправляя то и дело выбивающуюся из под синего берета прядь волос. Её обходил людской поток, которого она словно бы не замечала. И точно
